Я закрыл глаза.
— Были вещи, которые казались мне бесспорными… Но оказалось, что они не имеют ничего общего с реальностью. И это меня пугает.
— Что же это, например?
— Многое, Элизабет, очень многое… Страны, которые я пытаюсь отыскать на карте Галактики, почему-то уже давно не существуют. Люди, которых я помню, умерли. Я не узнаю ни оружие, ни боевые корабли, которыми всегда увлекался с детства. Я вообще, черт возьми, не узнаю эту Галактику!
Вдох. Выдох… Вдох. Выдох… Спокойно, Александр, спокойно…
— Даже того, кого я считаю своим врагом, даже своего отца я почему-то не могу вспомнить! Я помню одно лицо, а из всех файлов вижу совсем другое. Он почему-то больше не зовет себя Вильгельмом, и никто его так больше не зовет. Из всех источников вымарано настоящее имя отца, замененное безликим «Император». А самый бред заключается в том, что везде утверждается, что он правит уже вторую сотню лет, выглядя всего лишь на шестьдесят-семьдесят!
Черт, я просто не могу и дальше оставаться спокойным!..
— А самое страшное… Знаешь, что самое страшное, Элизабет? Нигде нет ни единого упоминания о наследнике престола. Понимаешь? Кронпринца Александра как будто бы никогда не существовало. Просто не было его, и все. Есть целая бездна принцев и принцесс крови, потомков детей, рожденных от многочисленных жен Императора (интересно, кстати, откуда они все взялись, если я помню только свою мать?), но наследника нет. Не было и нет. А все потому, что наш Император вечен и бессмертен!
Сквозь до скрежета сжатые зубы вырвалось яростное шипение.
— Дьявол! Я не понимаю всего этого, Элизабет! Я теперь ни черта не понимаю!..
— Александр, а как ты можешь быть хоть в чем-то уверен? — послышался тихий голос искина.
Я открыл глаза и повернул голову к стоящей рядом СиСи.
— Ты же доподлинно не знаешь, что может быть правдой, а что нет. Где гарантия того, что эти твои остаточные воспоминания правдивы? Ты ведь очень многое не помнишь, так почему бы не предположить, что тебе не только частично стерли память, но и вдобавок изменили воспоминания?
— Это было бы слишком просто…
— Зато эта версия имеет право на существование, — возразила мне Элизабет. — И она очень многое объясняет. Если твои воспоминания и мои данные входят в противоречие, то резоннее предположить, что неверны именно твои воспоминания.
— Ты просто слишком уверена в своих базах данных.
— Да, уверена. Потому что эти базы можно проверить в Гиперсети и других источниках, а твои воспоминания проверить невозможно.
— Я все-таки больше верю себе, чем всему, что написано в той же Гиперсети.
— Ну и зря. Если твою память можно стереть, то ее можно и подделать. А данные, хранящиеся в электронных библиотеках разных планет и стран, подделать невозможно.
— Ты так в этом уверена? — хмыкнул я.
— Разумеется, — непререкаемым тоном заявила искин. — По моим расчетам, вероятность этого на несколько порядков ниже, чем…
— Боже, только избавь меня от этих своих нудных лекций…
— Мне не кажется, что определение «нудные» здесь уместно. И это вовсе не лекции, ведь лекции — это…
— Ты говоришь, как машина, — рассмеялся я.
— Так ведь я и есть машина.
Именно, Алекс. И не стоит об этом забывать, как бы ни пыталась эта СиСи вести себя максимально похоже на человека. И как это ни сложно признавать, но позитронный мозг искина здесь выглядит гораздо более надежным, чем слабый человеческий…
— Да, наверное, ты права, Элизабет…
— Конечно, я права, — категорическим тоном заявила СиСи. — Иначе просто и быть не может.
И столько в ее голосе сейчас было важности и даже напыщенности, что я вновь невольно рассмеялся. Все-таки молодцы эти ребята из таинственной лаборатории «Камелот» — составители программы поведения искина «Хрисаора» явно не понаслышке были знакомы с таким понятием, как психоаналитика…
— Эх, была бы ты человеком, Элизабет, тебе вообще как помощнику цены не было бы…
— Если бы я была человеком, то тогда бы ты, Алекс, не смог нормально управлять этим кораблем, — заявила искин. — И как машина я намного совершеннее любых биологических существ.
— Смотри не загордись и не реши однажды, что ты должна указывать людям, что делать.
— Это полностью исключено. Моим предназначением при создании была помощь пилоту в управлении «найтмаром», а все остальное меня не интересует.
— Хорошо, наверное, быть искусственным интеллектом, — заметил я. — Минимум колебаний, минимум сомнений, да еще и есть твердое знание того, зачем ты существуешь в этом мире.
— Мне не с чем сравнивать, так что критериев для оценки превосходства искусственного интеллекта над биологическим недостаточно.
— Много умничаешь, Элизабет, — улыбнулся я.
— Я не умничаю, а…
— Ладно, ладно, хватит. Давай-ка мне лучше прикидку по близлежащим системам — нам скоро нужно будет связываться с «Лаландом»…
— …Ну, давайте, показывайте, Гашек, что вы тут нарыли, — хмуро заметил невысокий черноволосый мужчина в небрежно распахнутом черном пиджаке. — Надеюсь, это стоило того, чтобы мне нужно было лично спускаться к вам в лабораторию.
— О, господин Родригес, это очень интересная находка… — многозначительно протянул одетый в легкий научный скафандр начальник технического отдела филиала «Лаланда» в системе Тобаго. — Наши разведчики выловили это вблизи одного из наших орбитальных заводов…
Научник подвел шефа службы безопасности филиала к большому прозрачному контейнеру, в котором покоился небольшой зеленовато-серебристый шар величиной с человеческую голову.
— Вот этот объект.
— По мне так это просто самый обычный дрон, — проворчал Родригес.
— Не обычный, ох необычный, сэр, — почти весело заметил Гашек. — Мы не смогли найти его ни в одном из технических реестров, а создан он с применением самых передовых технологий.
— Технологии Чужих?
— Отнюдь, сэр. Обычные человеческие технологии, только достаточно продвинутые. Возможно, это какой-то экспериментальный образец, еще просто не поступивший в широкий оборот… Клейма на нем стоят наши, имперские, между прочим. Да и общая компоновка достаточно стандартна…
— Клейма несложно и подделать… — скептически протянул безопасник, но было видно, что Гашеку все же удалось его немного заинтересовать.
— Господин Родригес, ну вы же прекрасно знаете, что бывает за подделку маркировки Космофлота… — тонко улыбнулся научник.
— Вот даже так? Значит, это Космофлот посеял здесь какую-то свою игрушку?
— Вряд ли. Армейцы уже очень длительное время никак не показывали себя в нашей системе, так что это наверняка не они.
— А что вы вообще можете сказать об этом дроне? Этот какой-то маркер, шпион или… бомба?
Научник пригладил редкие белесые волосы, кое-как прикрывающие рано наметившуюся лысину.
— По всей видимости, это дрон связи, сэр. И на нем нам было оставлено послание.
— А вот с этого момента поподробнее, — Родригес весь словно бы подобрался.
— Код был стандартный, общеимперский, так что дешифровать послание удалось без проблем. И вот что там было…
В воздухе развернулся голографический экран, на котором появилось изображение кабины какого-то небольшого спейсера, в центре которой в ложементе сидел человек, одетый в серую имперскую форму и в пехотном шлеме с опущенным забралом.
— Приветствую вас, господа, — послышался глухой голос. — Я сейчас говорю от имени вольнонаемного отряда «Черные рыцари». Насколько я знаю, ваша корпорация имеет некоторые… разногласия с корпорацией «Ютани», в связи с чем я бы хотел предложить наши услуги по разрешению некоторых проблем. В качестве доказательства серьезности наших намерений я прилагаю некоторые записи, сделанные нашей организацией в ходе последней проведенной операции. Так сложилось, что у нас тоже имеются некоторые… разногласия с корпорацией «Ютани», так что мы сочли нужным обратиться к вам за поддержкой. Если вас заинтересует наше предложение, то мы предоставим координаты, где вам следует разместить дрон связи с ответом. Впрочем, если вы откажетесь с нами сотрудничать, мы попытаемся решить вопрос с нашими противниками в данном секторе самостоятельно. Всего доброго.
Экран погас и свернулся.
— Каковы нахалы, — даже восхитился Родригес. — Это что еще за доморощенные мстители на нашу голову взялись?
— Мы не знаем, — лаконично ответил Гашек, слегка улыбнувшись. Не каждый день ему удавалось увидеть начальника безопасности столь удивленным.
— В смысле?
— Ни в одном из реестров вольнонаемных отрядов не значатся никакие «Черные рыцари», также ничего не известно о подобных отрядах в составе Имперской армии, других корпораций, террористических или криминальных организациях.
Родригес даже присвистнул.
— А с чего это вы, Гашек, так плотно занялись этими наглецами, что даже провели собственное расследование?
— Господин Родригес, вы видели, откуда этот «рыцарь» вел передачу?
— Ну, положим, видел. Из рубки какого-то крупного флаера, кажется.
— Я провел небольшой анализ, но… — научник сделал паузу и торжественным тоном закончил: — Мы так и не поняли, что это за корабль!
— Надо же какая радость, — проворчал Родригес. — Мало ли какие корыта себе всякие проходимцы собирают в подпольных мастерских…
— Нет, вы не поняли, сэр. Попавшее в кадр оборудование и приборы, без всяческого сомнения, выдают имперский корабль, но вот компоновка и некоторые мелочи не позволяют соотнести его ни с одним из типов ныне существующих спейсеров. Да и к тому же, насколько мы смогли понять, это был «найтмар».
— «Найтмар»? Вы сказали, «найтмар»?
— Именно, господин Родригес. Причем неизвестной конструкции. Явно экспериментальная модель, что вкупе с неопознанным дроном свидетельствует о том, что…
— Что мне все это не нравится, — закончил безопасник. — Какие-то неизвестные парни с новейшим оборудованием и на непонятных кораблях не просто просят у нас помощи, а предлагают СОТРУДНИЧЕСТВО!