«Тревога четвертой степени! – мелькнули в голове строки из устава. – Информационная атака на базу». Пилот вздохнул, отключая блокировку идентификации, потыкал пальцами в панель. Перед оперативным дежурным загорелась строка: «Старший лейтенант Дмитревский. Личный код – Зет-двести пять-цэ-дробь-тринадцать-пятьдесят четыре-игрек». Офицер медленно убрал руку от боевого пульта, сверяя переданный код с таблицей. Затем отправил запрос анализатору, который услужливо выдал зеленый сигнал. Кивнул головой, словно зная, что его видит Дмитревский, но затем вытащил из кармана личный коммуникатор, набрал код вызова.
«Старшему смены? Адмиралу? Лису? – пронеслось в голове Пирата. – Кому? Впрочем, какая разница?» Дмитревский быстро скинул интересующую его информацию в буфер, и тут же, без паузы, запросил данные еще по четырем планетам земного типа, предоставив звеновской машине блеснуть эрудицией. На самом деле старлей просто не хотел, чтобы его текущее местонахождение стало известно Волкову. Теперь начальнику «двойки» придется выбирать из пяти планет, никто ведь не может дать гарантию, что Пират болтается именно у первой по списку. Может, у последней. Кто знает?
«Ну-у-с, – Роман открыл полученный файл, приступил к изучению материала. – Планета Лаура... Эпсилон… Северная Корона… Тип – земной... Период обращения... первая стадия освоения... Население – около двухсот человек». Дмитревский откинулся в кресле, наблюдая за размеренным движением кораблей охранения вокруг Лауры.
У центрального информатория ЗвеНа не было никакой дополнительной информации об этой планете. Забавно. Пилот сверился со справочником, дождался очередного доклада ЦСПС Лауры, лично проверил пароли и коды. Все было в порядке. Планетка-конфетка.
А это значит... Это значит... Либо Звездный Надзор проводит здесь секретную операцию, знать детали которой рядовым офицерам не полагается, либо Межгалактический Союз ведет свою, тайную игру, о которой нет информации у Надзора. Последний возможный вариант – на планете происходит что-то не то, в чем следует разобраться.
«Но разобраться надо аккуратно, – подумал старлей. – Чтобы не наломать дров. А потому садиться будем так, чтоб никто не заметил. Тихо. Да. Тихо! Но с грохотом!» Роман даже засмеялся от пришедшей в голову мысли. Прием, который он собирался применить, использовался боевыми группами крайне редко.
Заработали сканеры окружающего пространства. Пилот нетерпеливо ждал результата. Вскоре нужный астероид был найден. «Малыш» в очередной раз изменил траекторию, приближаясь к мертвой каменной глыбе и выстрелил из гравитационного орудия. Еще раз. Отколовшиеся осколки старший лейтенант собрал манипуляторами и аккуратно разместил в небольшом грузовом отсеке корабля. Затем Дмитревский переместился к панели связи с эл-мозгом, вступил в диалог с машиной. После нескольких наводящих вопросов пилот дал команду на запуск программы.
Искусственное гравиполе «Малыша» сжалось в тугой клубок, а затем медленно, шаг за шагом, принялось формировать вокруг корабля иссеченную поверхность астероида.
– Присядьте, старший лейтенант! – дружелюбно произнес Геннадий Волков, показывая на кресло, и напряженно-собранный Стивен Морли опустился на краешек сиденья. Его веснушчатое лицо, с которого обычно не сходила улыбка, на этот раз отражало угрюмую решимость. Заместитель командующего Надзором, бросив едва заметный взгляд на молодого офицера, добавил: – Морли, вряд ли наш разговор получится коротким, садитесь поудобнее. Пожалуйста.
– Вы думаете, тут есть повод для длинного обсуждения? – чужим голосом спросил Барс, все же перемещаясь в кресле.
– Я предполагаю, что да. Итак, старший лейтенант, вы принесли мне длинную объяснительную записку, в которой очень красочно рассказывается о том, какое детство было у Романа Дмитревского, о его погибших от рук бандитов родителях. Вы написали про кадетскую школу, в которой он вырос, еще до ЗвеНа. Все это, как я понимаю, для того чтобы убедить меня, что у старшего лейтенанта Дмитревского есть повод ненавидеть выродков, с которыми Надзору приходится сталкиваться. Причем ненависть эта посильнее ваших чувств, ведь вы не понесли таких потерь, как он. Все правильно?
– Так точно, господин вице-адмирал.
– Вы полагаете, что я не читал биографию офицера Романа Дмитревского и не в курсе всех этих событий?
– Думаю, читали, – резко, с вызовом ответил Барс, глядя прямо в глаза начальнику «двойки». – Быть может, читали давно. Или слишком невнимательно.
Волков усмехнулся, поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, заложив руки в карманы.
– Совсем недавно, старлей. Последний раз – в тот момент, когда вы из рубки оперативного дежурного махали ручкой своему другу. Впрочем, речь не об этом. Итак, Морли, зачем вы принесли мне эту служебную записку?
– Чтобы лучше были понятны мотивы, которые заставили меня написать еще одну бумагу, – краска бросилась в лицо офицеру от ироничного тона Волкова. Стивен быстро поднялся и достал из внутреннего кармана еще один лист, свернутый пополам. – Это копия, господин вице-адмирал. Оригинал идет командующему. Но я предполагал, что вы захотите поговорить со мной, установить причины, так вот, теперь вы знаете, что стало поводом.
– Что это? – полюбопытствовал Лис, раскачиваясь с пяток на носки. Он уже догадывался, какой документ разворачивал старший лейтенант Морли, но не смог удержаться от уточняющего вопроса.
– Мой рапорт, сэр. Просьба об отставке из Звездного Надзора, – старший лейтенант Морли опустился обратно в кресло. Дело было сделано, период мучительных колебаний закончился, и теперь, когда он вслух произнес главные слова, Барс почувствовал облегчение.
– Та-а-ак, – протянул Волков, задумчиво пробегая взглядом по строкам лежавшего перед ним документа. Неожиданно Лис перевел стальной взгляд прямо на старшего лейтенанта. – Не жалко бросать карьеру? Вам, потомственному офицеру, человеку с прекрасными характеристиками... Ваш отец занимает такую высокую долж...
– Прошу, избавьте меня от этого! – горячо перебил Стив, делая резкое движение рукой. – Да, я не потерял родителей во время Анархии. Отец занимает хорошую должность, но какое это имеет значение?! Давайте будем говорить лишь о моем решении, не приплетая сюда всё... Кроме блестящей карьеры, есть также офицерская честь. И если вы считаете возможным полагать, что старший лейтенант Дмитревский, боевой офицер, за плечами которого десятки операций, способен на предательство, копаетесь в чужой жизни и отстраняете от должности, то я не стану занимать его место. Это вообще не мое место. Я привык, чтобы мне доверяли.
– Это окончательное решение?
– Так точно, сэр!
– Вы свободны, старший лейтенант. Полагаю, Адмирал примет рапорт, а у меня к вам нет вопросов.
Стивен Морли четко выполнил команду «кругом» и пошел к двери. «Вот и все, – мелькнуло в голове. – Конец карьере. Обратной дороги нет». Его отец всегда мечтал, что сын перерастет его, сможет достичь того, чего не смог достичь он сам. С детства Стивена воспитывали именно так – чтобы он, когда-то в будущем, оказался способен прийти на замену Адмиралу. Или стал одним из заместителей командующего. Уже не придет. Не станет.
– Старший лейтенант Морли! – раздался за спиной окрик Волкова.
– Да, сэр! – четкий поворот лицом к вице-адмиралу.
Начальник второго отдела поднялся из-за стола, сделал несколько шагов вперед, приближаясь.
– Стивен, это ведь не игра?
– Игра?! Никак нет, сэр!
– Но вы же всегда мечтали сделать карьеру в Звездном Надзоре! А сейчас готовы все оставить, поломать жизнь из-за этого случая?
– Так точно, господин вице-адмирал. В документах, которые я передал, изложен мой взгляд на ситуацию. Я не согласен с методами работы «двойки». С такими методами.
Волков усмехнулся.
– Не согласен с такими методами работы «двойки», – передразнил он. – Все кругом умники... Садитесь, старший лейтенант! – Волков взял со стола копию рапорта Морли и порвал в клочья. – Садитесь, садитесь... Вот теперь поговорим.
Вспенилась потревоженная гладь космоса. «Малыш», разгоняясь, напряг ходовые турбины, и водовороты огня заплясали вокруг дюз мини-крейсера. На этот раз Дмитревский сразу выжал приличную мощность из двигателей, потому что рядом не было базы.
Пилот сидел в кресле, пристегнувшись и закусив губу. Маневр, который предстояло провести кораблю, технически был весьма сложен, следовало как можно точнее скопировать траекторию движения обычного астероида, который попал в сферу притяжения планеты и падает на поверхность...
А еще предполагалось избежать близкого контакта с кораблями охранения, да и самое главное – затормозить в атмосфере, чем позже, тем лучше. Но не врезаться в грунт или скалы!
На терминалах обзора, каждому из которых Пират задал особый режим работы, мелькали звездолеты охранения, небольшие спутники-автоматы, панорама далекой еще поверхности Лауры, звездное пространство за спиной. В какой-то степени пилот шел на риск, отключив охранный автопилот и перестроив видеомониторы под нужные «картинки»: Роман сейчас не видел толком, что происходит вокруг корабля.
Надо быстрее входить в плотные слои атмосферы! Пилот еще выжал тягу, чуть меняя курс захода на более отвесный. Корабли охраны стремительно увеличивались в размерах, стали видны открытые порты, суда находились в готовности к стрельбе.
«Что-то здесь неладно», – успел подумать старший лейтенант, увидев готовые к бою орудия. Но мысли тут же ушли в сторону, Дмитревский быстро перебегал взглядом с одного монитора на другой, стараясь не потерять перспективу.
Труднее всего было угодить в «окошко» между патрулировавшими вокруг планеты кораблями. Чужих звездолетов Роман насчитал всего несколько штук, но они замыкали Лауру в ровную сферу, а потому проскользнуть мимо «охранников» было непросто. Тем более что «Малыш» вошел в зону действия радаров обнаружения, и сейчас бортовые комплексы кораблей обсчитывали возможные траектории движения «небесного тела» и встречавших его судов.