— Пилот… — начал было Джокт, но не закончил.
Потому что цепкая пятерня сомкнулась у него на воротнике.
Дверь закрылась автоматически. Вслед за ней из ниш выскользнули еще две двери, по очереди отсекая официальные апартаменты коменданта от приемной. В углу комнаты заработал какой-то прибор, напоминающий кондиционер, но воздух от этого свежее не стал.
— Откуда только такие берутся на мою голову? — вместо приветствия сказал комендант и протащил Джокта через все помещение прямо к «кондиционеру». — Это — шумоподавитель, он же — защита от записи. Видишь, на что мне приходится идти?
Джокт зачем-то сказал, что да, видит, но сегодня, наверное, случился такой день, когда никто не собирался его, Джокта, слушать.
— Садись! — В икры ткнулось выкатившееся низкое кресло, и Джокт рухнул в него, балдея от такого обращения.
Нет, без шуток, оно очень ему понравилось! Сначала — случай на озере, за который еще не получен нагрудный знак, но уже нарисовалось взыскание. Потом отпуск по ранению, совмещенный с арестом и отбытием на Землю… Отпуск, который пропал, даже не начавшись. Теперь — шумоподавитель и нелюбезное кресло. Но все это представлялось намного лучшим, чем казенщина и официальные разбирательства, которым его, несомненно, должны подвергнуть на Земле.
— Значит так, пилот. Парень ты, может быть, и геройский, но это не повод, чтобы задирать нос перед заместителем главнокомандующего ВКО или даже перед его адъютантом, усек? — Потом дальше, без паузы: — То, что вы натворили на Земле, теперь никого не касается. Ты наказан. Мной. И прежде чем наказывать тебя еще раз за тот же проступок, если так можно назвать убийство охранника, избиение второго охранника и уничтожение некоей домашней зверушки, им придется попытаться аннулировать мое решение. Черта с два они его отменят! А значит, повод для шантажа отпал. Это тоже запомни! По возвращении из отпуска… Через два дня, в общем, первым делом пройдешь экспресс-сканирование. За этим ты обратишься к полковнику Бар Аарону, не дожидаясь моего напоминания. Понял? Сразу, как вернешься — к Аарону. Дальше… Находясь в отпуске, офицер не становится гражданским лицом, но и не может быть задействован в боевой операции без указания лишь немногих уполномоченных лиц. Еще ты не расстанешься на Земле со своим индапом и табельным оружием. И оружием! — веско повторил комендант, заметив, что Джокт отвлекается на звук шумоподавителя, и при этом вгляделся в лицо, словно оценивая, достоин ли пилот всех его откровений.
— Офицер имеет право применить оружие, если возникнет угроза его жизни или жизни окружающих со стороны любых лиц — как гражданских, так и других военнослужащих, независимо от ранга. Забудь про окружающих, пусть это будет их проблемой. Но сам… Не снимай руки с кобуры, понял?
— Я понял… я знаю… — едва услышав о возможности применения оружия, начал лепетать Джокт, на самом деле абсолютно ничего не понимая.
— Да ничего ты не знаешь! Олухи царя небесного! Один, как малое дитя, тешится своей службой и лезет, куда не нужно! Другой просит о защите, чуть не на колени падает… А третий строчит черт знает что в послеполетных рапортах!
— Но я же не знал! Откуда я мог знать…
— Ниоткуда! Но на будущее запомни одну очень простую вещь, раз уж ты сам до нее не смог додуматься… Все, что связано с Крепостью, тем более то, что выходит за рамки обычного, должно тут же становиться мне известным!
— А про Первый Боевой… — по инерции озвучил свои мысли Джокт, абсолютно справедливо полагая, что Старика этим не удивить.
Действительно, комендант отмахнулся от сказанного Джоктом, словно от чего-то несущественного. И продолжил:
— Потому что ты не можешь предугадать, какие будут последствия. А меня это волнует. И еще как! С Земли ведь всего не видать, и планирование местных операций мы проводим без них, докладывая в штаб ВКО не до, а после.
— Но что такого может быть интересного для Крепости в моих видениях? Которые к тому же неизвестно чем являются на самом деле? Свой рапорт я отправил по команде и…
— Он должен был рано или поздно попасть мне на стол. Так? Так ты думаешь?
— Ну да. — Абсолютно сбитый с толку Джокт полагал это очевидным.
— А как ты мне ответишь, если я скажу, что не передавал содержимое твоего рапорта на Землю? Вернее, прежде чем я узнал о «Летучих голландцах», об этом уже знали в штабе на Земле.
— Наверное, кто-то отправил. Но не я!
— Кто-то, но не я, — будто передразнивая, повторил комендант. — Вот и мне неизвестно, кто это сделал. Усекаешь?
— Вы думаете, в Крепости есть офицеры… с двойным подчинением? — сам собой придумался термин.
Комендант коротко хмыкнул, настолько наивной оказалась эта реплика Джокта.
Естественно, в Крепости имелись ставленники штаба, потому что при всей безграничной власти коменданта требовался постоянный канал связи со штабом. Где очень не хотели, чтобы однажды эта безграничность вышла из-под контроля. Мера обязательная и разумная. Поэтому помимо каналов скрытой связи и информаторов (кстати, это не обязательно могли быть офицеры, скорее какой-нибудь шифровальщик или оператор вычислительных машин Крепости), существовали и скрытые до поры до времени каналы воздействия. Вплоть до устранения коменданта от командования гарнизоном и приданным ему флотом. Но Старик не стал распространяться перед Джоктом, хотя пилоту хватило и этой короткой ухмылки, чтобы понять пусть не все, но многое.
— Простите, но все же каким образом мои галлюцинации или даже не галлюцинации могут повредить Крепости? И… неужели вы бы их скрыли от штаба?
— Не знаю, пилот. Еще не знаю, могут ли «Летучие голландцы» как-то навредить мне, но тебе, похоже, они уже навредили.
— Это как? — Джокт чуть не подпрыгнул от такой новости.
— Кое-кто в штабе считает тебя предателем.
— Как это? Почему? — Воздуха стало мало, пространство сузилось до какой-то клетки, два на два шага, нелепость такого подозрения не позволяла поверить в услышанное. — Как я могу быть предателем? Предать что? Или — кого? Кому?
Голос Джокта начал срываться и дрожать. В голове кружился вихрь вопросов, и если бы не жужжание аппарата противодействия прослушиванию и записи, можно было бы услышать щелчки пневмоинъектора.
— И вы? Вы тоже так считаете? Глупость какая-то!
— Я как раз так не считаю, иначе ничего не стал бы тебе говорить. Еще, возможно, я не совсем правильно выразился… Не предателем, а кем-то… Кем-то другим. Не тем, за кого ты себя выдаешь.
— Не понимаю, кому и зачем понадобилось городить такую чушь! Но если меня не обманули, я не единственный пилот, кто сталкивался в Приливе с «Летучими голландцами». При необходимости я готов пройти полное мнемосканирование и все-все, что угодно…
— Все, кто встречался с «Летучими голландцами», исчезли, Джокт. Вошли в Прилив и не вернулись. Поэтому было решено считать, в целях безопасности, так сказать, что вы — порождения Прилива. Или что-то в этом роде. А раз уж Приливы умеют хранить тайны, то мнемосканирование не поможет.
— Но ведь я уже проходил процедуру мнемосканирования, неужели тогда…
— Тогда ты еще не видел своих призраков. Или наоборот, они еще не вышли с тобой на связь.
Джокт начал крутить головой, пытаясь взглядом поймать хоть что-то, что вернуло бы пол под ноги, но все тщетно. В шаге от него гудел аппарат, похожий на кондиционер, на экранах терминала, занимающего верную треть помещения, кружился водоворот звездных пейзажей, из которых более-менее привычными были виды Крепости во всех ее ракурсах. Наконец появилась мысль, хоть как-то спасающая положение.
— Почему тогда меня не отстранили от полетов? Вдруг я тоже исчезну, как те, другие?
— Потому что позже они вернулись. Все до единого… — Комендант доверительно склонился к Джокту и ответил на невысказанный вопрос. — Вернулись и сообщили, что видели другую галактику. Другой Млечный Путь.
— Пятьдесят три — шестьдесят четыре генерального каталога? Эм — тридцать один — Андромеда? — быстро назвал пилот первые же пришедшие на ум спиралевидные галактики, схожие с Млечным Путем.
— Нет. Именно нашу Галактику. И там были огромные звездолеты, гигантские станции, были люди! Понимаешь, Джокт? Люди! Другое человечество! И никаких Бессмертных.
— А потом? Что происходило с ними потом?
— Потом все астронавты исчезали во второй раз. Но в этом уже нельзя было винить Приливы.
— Их изолировали? Да? Для подробного изучения полученных данных, как те зонды-спутники, побывавшие в Ядре Галактики?
— Нетрудно догадаться, верно?
— Я все равно не понимаю, — наверное, в десятый раз повторил Джокт. — Во-первых, мне говорили, что среди услышавших зов Прилива имелись не только пилоты истребителей. Там были офицеры линкора, других кораблей с большими экипажами. Как же они могли исчезнуть? Во-вторых, как возвращались обратно? — Джокт волновался, невзирая на то что индап справился с первым страхом, волновался, потому что открывшаяся перспектива стать подопытным кроликом на Земле его никак не радовала, — В-третьих…
— И в-третьих, и в-четвертых, и в-пятых… Вопросов много. Боюсь, что ответов у меня пока нет.
Ну вот. Как на инструктаже перед Первым Боевым, вспомнил Джокт.
— Единственное, что мне известно, — их гоняли бесчисленное количество раз сквозь Приливы на одноместных автоматических катерах, чтобы ускорить повторную встречу с тем же самым, что встретилось и тебе. И потом они начали исчезать. Не знаю, как именно это происходило. Только через какое-то время катера вновь выпрыгивали из Приливов. Кома, транс — таково было состояние всех возвратившихся. Дальше мне неизвестно ничего, только обрывки слухов из коридоров Генерального штаба… Якобы каждый из них побывал неизвестно где и встретился неизвестно с кем. Условно это назвали людьми, не доверяя полностью астронавтам. Все. Занавес. Тайна, покрытая мраком!
— Значит, я не вернусь в Крепость через двое суток… Меня не отпустят.
— Вернешься, — обнадежил комендант, — и тебя отпустят. До следующего раза, дожидаясь, когда ты пройдешь Приливом и вынырнешь в неизвестности. А вот затем, при возврате, тебя точно упрячут иод колпак и разберут твою память по фрагментам. Не удивляйся, что я обо всем с тобой откровенничаю. Проблема в том, что эти исследования проходят уже без участия Штаба ВКО. Вот это меня и волнует.