- Вы полностью верите в меня, - говорил Адамс. - Вы верите в меня. Вы доверяете мне. Мысль о недоверии мне очень болезненна. Вы верите.
- Я верю, - отозвался Кирк. Делать что-то еще было мучением. - Я верю в вас. Я доверяю вам, доверяю! Хватит, хватит!
Адамс выключил ток. Боль слегка уменьшилась, но далеко не исчезла.
- Пожалуй, поверю вам, - сказал Адамс задумчиво. - Ван Джелдер к этому моменту рыдал на коленях, а у него была сильная воля. Я счастлив, что у меня такой партнер, как вы; я многому научился.
- Но… какова… цель? Ваша репутация… ваша… работа…
- Так вы еще можете задавать вопросы? Замечательно. Забудьте об этом. Я устал работать для других, вот и все. Я хочу весьма комфортабельной старости, говоря моими терминами - и я самый разборчивый человек. И вы поможете мне.
- Конечно… но так не обязательно… только доверяйте..
- Доверять вам? Естественно. Или, доверять человечеству вознаградить меня? Все, что они дали мне таким образом - Тантал. Этого недостаточно. Я, как никто другой, знаю устройство их мозгов.
От двери послышался шум, и затем Кирк смог увидеть врача-женщину, Лету. Она сказала:
- Доктор Ноэл пропала. Ее никто не забирал. Она просто исчезла.
Адамс повернулся обратно к панели и нажал переключатель. Луч появился снова и усилился до полной амплитуды. Черепная коробка Кирка, казалось, опустошалась так. как если бы ее опрокинули над дренажной канавой.
- Где она?
- Я… не знаю… Боль усилилась.
- Где она? Отвечай!
Отвечать не было возможности. Он просто не знал, а боль блокировала любой другой ответ, кроме ответа на тот конкретный вопрос, который задавался.
Как бы поняв это, Адамс немного уменьшил интенсивность луча.
- Куда ты ее послал? С какими инструкциями? ОТВЕЧАЙ!
Боль взлетела до небес, стала просто невообразимой - и в то же мгновение все огни погасли, кроме тусклого аварийного светильника на потолке. Кирк не задержался, чтобы подумать, что могло случиться. Доведенный до неистовства, он действовал, повинуясь рефлексам и тренировке. Через мгновение конвоировавший его врач растянулся на полу, а он держал Лету и Адамса под прицелом все того же фазера.
- Теперь у вас нет времени, - сказал он.
Установив фазер на “оглушить”, он нажал на спуск. Потом он оказался в коридоре, чувствуя себя, как сплошной комок желания, одиночества и испуга. Он должен был добраться до Хелен; в его мозгу не было больше вообще ничего, кроме белой линии боли оттого, что он предал кого-то, кому ему сказали доверять.
Тусклоглазые, испуганные больные кружили вокруг него, когда он проталкивался к центру комплекса, ища силовую комнату. Он отпихивал их прочь с дороги. Поиск был похож на бесконечный кошмар. Потом каким-то образом он оказался с Хелен, и они целовались.
Не похоже было, что это помогало. Он притянул ее ближе. Она уступила, но безо всякого настоящего желания. Через секунду позади него послышалось знакомое гудение: звук нуль-транспортерной материализации. Потом голос Спока произнес:
- Капитан Кирк - что такое…
Хелен высвободилась.
- Он ни при чем. Быстро, Джим, где Адамс?
- Наверху, - тускло сказал Кирк. - В лаборатории. Хелен…
- Позже, Джим. Нам надо спешить.
***
Они нашли Адамса растянувшимся поперек стола. Аппарат был все еще включен. Лета бесстрастно стояла за рычагами управления; когда они вошли в сопровождении всей мощи стражей безопасности корабля, она с треском отломила их.
Откуда-то появился Маккой и склонился над Адамсом. Потом он выпрямился.
- Мертв.
- Я не понимаю, - сказала Хелен. - Аппарат не выдавал мощности, способной убить. Я не думаю, что он мог убить.
- Он был один, - холодно пояснила Лета. - Этого было достаточно. Я не говорила с ним.
Кирк ощутил свой звенящий череп.
- Я думаю, что понимаю.
- Не могу сказать, что и я тоже, Джим, - заметил Маккой. - Человек должен умереть от чего-то.
- Он умер от одиночества, - сказала Лета. - Этого вполне достаточно. Я знаю.
- Что нам теперь делать, капитан? - спросил Спок.
- Я не знаю… дайте подумать… доставить ван Джелдера сюда и восстановить его, я полагаю. Он должен будет взять управление на себя. А затем… он должен будет реабилитировать меня. Хелен, я не хочу этого, я хочу этого меньше всего на свете; но…
- Я тоже не хочу этого, - сказала она нежно. - Так что нам обоим нужно пройти через это. Это было приятно, пока длилось - ужасно, но приятно.
***
- В это все еще трудно поверить, - сказал Маккой много позже, - что человек может умереть от одиночества.
- Нет, - возразил Кирк. Теперь он был в полном порядке, в полном порядке. Хелен была для него ничем иным, как еще одной женщиной-врачом. Но…
- Нет, - повторил он, - в это совсем нетрудно поверить.
ЛЖЕ-МАККОЙ
Лагерь в кратере, - или лагерь Бирса, как он официально именовался, - на Регуле VIII представлял собой осыпающиеся остатки того, что некогда могло быть храмом, а теперь было сетью археологических нор, несколькими кусками брезента, беспорядочно разбросанными инструментами и тонким культурным слоем. За пределами кратера планета была, в основном, бесплодна, не считая лоскутов низкой, колючей растительности вокруг таких же кратеров. Кратеров было множество, но не хватало времени обследовать их, несмотря на упоминания, что они были обитаемы невесть сколько тысячелетий назад. В этом не было ничего необычного; галактика вся состояла из руин, о которых никто не знал ничего; на каждого археолога приходилась сотня планет, поверхность которых он с удовольствием хотя бы просто поцарапал. Бирсу просто повезло - фантастически повезло.
Однако на Кирка - капитана звездолета “Дерзость” Джеймса Кирка, который повидал планет столько, что большинство людей и не подозревало о существовании такого их числа - Регул VIII навевал легкое раздражение. Появилась здесь “Дерзость” в соответствии со сводом инструкций, точнее, с той их частью, которая гласила, что исследовательский персонал на чужих планетах должен проходить ежегодное медицинское освидетельствование корабельным врачом. Когда пришел срок, “Дерзость” находилась в окрестностях Бирса, и корабельный врач Маккой с помощью нуль-транспортера переместился на планету с находившейся на орбите “Дерзости”, чтобы выполнить свой долг. Все происходило вполне обычно, за исключением того обстоятельства, что жена Бирса, Нэнси, была серьезным увлечением Маккоя в “добирсовы” времена, лет десять назад. Банальная история, не правда ли?
И вот Нэнси вышла из храма - или что это там было - встретить гостей.
Их было всего трое: Маккой; Дарнелл, влекомый любопытством человек из команды, и Кирк, влекомый служебными обязанностями.
Она вышла вперед, протянув руки, и, после мимолетного колебания, Маккой взял их в свои.
- Леонард! - сказала она. - Дай я посмотрю на тебя.
- Нэнси, - сказал Маккой. - Ты… ты ничуть не изменилась!
Кирк воздержался от улыбки. Нэнси Бирс была статной, но не представляла собой ничего необычного: крепко сбитая женщина лет около сорока, в меру приятная, с тронутыми сединой волосами. Трудно было поверить, что бывалый врач мог быть так без памяти влюблен, хотя бы и в тридцать лет, чтобы не заметить признаки старения сейчас. Тем не менее, у нее появилась приятная улыбка.
- Это капитан “Дерзости”, Джим Кирк, - сказал Маккой. - А это Дарнелл, из нашей команды.
Нэнси обратила свою улыбку на капитана, затем на Дар-нелла. Реакция того была удивительна. Челюсть отвисла; он откровенно уставился на Нэнси. Кирк толкнул бы его, если бы мог дотянуться.
- Входите, входите, - говорила она. - Нам придется немного подождать Боба: начав копать, он забывает о времени. Мы поделили на несколько комнат зал, где раньше, видимо, был алтарь. Пойдем внутрь, ягодка.
Она нырнула в низкий полуразрушенный каменный дверной проем.
- Ягодка? - сказал Кирк.
- Старое ласковое прозвище, - сказал смущенный Маккой.
Он последовал за ней. Недовольный своей неловкостью, Кирк повернулся к Дарнеллу.
- И на что это вы только что таращили глаза, мистер?
- Прошу прощения, сэр, - сказал Дарнелл неуклюже. - Она мне кое-кого напомнила, вот и все. Девушку, которую я знал когда-то на планете Уриджли. Это…
- Этого достаточно, - сказал Кирк сухо. - Следующую мысль подобного рода вам, возможно, лучше обдумать в одиночестве. Может быть, вам лучше подождать снаружи.
- Да, сэр. Благодарю. - Дарнелл выглядел действительно благодарным. - Я немного разведаю здесь, если вас это устроит, капитан.
- Давайте. Оставайтесь только в пределах слышимости.
Бирс не появлялся, и, извинившись, Нэнси снова ушла, чтобы поискать его, а Кирк и Маккой остались изучать каменную комнату, играя в молчанку. Кирк не мог решить, лучше ли ему отбыть на борт “Дерзости” или только убить в себе смущение; чувство такта не подводило его столь серьезно уже бог знает сколько лет.
К счастью, Бирс появился прежде, чем Кирк решил, бежать ему или покончить с собой. Бирс оказался необычайно высоким мужчиной, состоявшим как будто из одних суставов пальцев, коленей и скул, и одетым в линялый комбинезон. Он был немного выше Маккоя, его лицо было так же костисто, как и тело; яркий блеск в его глазах, как показалось Кирку, каким-то особенным образом выражал одновременно и ум, и, пожалуй, горечь. Но, в конце концов, Кирк никогда не претендовал на понимание людей академического типа.
- Доктор Бирс, - сказал Кирк, - я капитан Кирк, а это корабельный врач и…
- Я знаю, кто вы, - прервал Бирс голосом, грубым, как терка, и нудным, как телефонный сигнал “занято”. - Вы нам здесь не нужны. Если вы только пополните нас аспирином, соляными таблетками и тому подобным, вам не нужно будет далее беспокоиться.
- Сожалею, но закон требует для вас ежегодного медконтроля, - сказал Кирк. - Если вы согласны сотрудничать, я уверен, что доктор Маккой проделает все так скоро, как только возможно.