Этим же испытанием проверяли на прочность будущие щиты шагоходов. Три выстрела в одну точку не прожигали, как я ожидал от лазера, а – пробивали многослойный корпус. Невидимый импульс лазера передавал контактируемой поверхности такую энергию и с таким темпом теплоотдачи, что следовал взрыв – с такой скоростью высвобождалась тепловая энергия. И корку щита разрушала не только тепловая энергия лучевого импульса, но и энергия удара этого самого взрыва. Разрушая как раз тугоплавкие, но хрупкие прослойки.
Но – блин! – времени на «полёт конструкторской мысли» просто не было! Лепили так, как было. Вот и грохотали плохо подогнанными элементами эти «трансформеры» из нашего бокса на усиление спасбригад.
Кстати, вес щита, орудия, элементов питания был такой, что пилота мы смогли защитить только от ручного стрелкового оружия. Да и то настолько коряво и наскоро обшивали получающиеся кабины, сваривая листы обшивки с тех же кораблей, что глядеть на это было противно.
Но всех имеющихся в округе двуногих роботов переработали. И получили благодарности со всех сторон – от «высокого» командования, от самих спасателей. И даже от самих пилотов этих уёжищ.
Только вот спасательные операции как-то закончились. Начались тяжёлые, затяжные бои с иррегулярной пехотой мародёров. Что кучковались в банды и нападали на спасбригады. Были даже попытки нападений на сам город Портовый.
Спасало пока то, что мародёры были не организованы, плохо вооружены, действовали прямолинейно и бесхитростно. Потому эти банды уничтожались довольно быстро. Штаб самообороны владел обстановкой и оперативно собирал локальное подавляющее превосходство сил, окружая мародёров и истребляя. И наши поделки неплохо показали себя в этих боях, громя захватчиков. Исполняя обязанности бронетехники.
Но мародёры продолжали сыпаться дождём с неба.
Ваня и Эхр к этому времени уже так набили руку на этих роботах, да и остальные наши недотехники тоже поднабрались навыков, что у меня, наконец, получилось сесть на пятую точку и пригорюниться, заглянув в сводки самообороны. А именно – задуматься о перспективе наших действий. И попытаться предсказать ход событий и наши возможности по адекватному реагированию на них.
А задуматься было над чем.
Остальные шагающие рабочие платформы были уже не человекоподобными, а насекомоподобными: манипуляторов у них было от двух до шести, а опор – больше двух. С соответствующими размерами.
Вроде бы большие размеры должны были увеличивать грузоподъёмность. Но оказалось – вовсе нет. Это же не погрузчики, что по своей задумке обязаны тягать вес, а разные рабочие платформы, в основном – из строительной индустрии. И их задача – таскать только самих себя и свои рабочие органы. Им подвижность и грузоподъёмность были установлены на экономичном и минимальном функциональном уровне. То есть даже если срезать манипуляторы и вместо них устанавливать пушку и щит – неподвижно, как нож бульдозера, то забронировать кабину сколько-нибудь существенной бронёй просто не получится.
А снятие, для облегчения, противовесов нарушает балансировку. А это вынуждает заниматься перепрошивкой операционки этих роботов, чтобы бортовые системы сумели переопределить вес робота опционно, исходя из датчиков равновесия, исходя из иного центра массы. А там бортовые компьютеры – тоже бюджетные. Минимального уровня. И – китайские. Шучу. Но тоже – дешёвка, качество – такое же. Начинают эти роботы путаться в собственных «ногах», так и норовя завалиться набок.
И вот тут я придумал! Пришедшая в голову идея была из тех, которыми потом гордятся всю жизнь. Но я не гордился. Почему? Объясню.
От усталости и вообще от всего этого «попаданства» и ощущения, что – «Всё!», я был в таком состоянии, какое принято называть «пограничным состоянием сознания». А в этом состоянии многие грани стираются. Реальность перестаёт ощущаться. Понятие «возможно/невозможно» – исчезает. Происходящее становится похоже на бредовый сон, когда не чувствуешь «земли под ногами», кажется – возможно всё. Без всяких химических препаратов «расширения сознания». Организм настолько исчерпал себя, что рухнули многие ограничивающие барьеры. Открывается не только второе дыхание, но и третий глаз, восьмая чакра, или как это называется у всех этих блаженных, которых называют экстрасексами?
Говорят, именно в таком состоянии сознания Тесла и сделал какое-то фундаментальное открытие. Не знаю. Может быть. Может быть, что рухнувшие барьеры открывают наш разум для того, что у нас в последнее время называют коллективным бессознательным, подсознанием или сверхсознанием – не знаю. Не специалист. А может, это вообще, как те переводчики переводили, «надмозг»? Был бы верующий, сказал бы, что услышал Глас Божий.
Одним словом, мысль появилась в голове. Даже не мысль, а целая концепция. Только вот ощущения моего авторства всего этого – не было. Мысль пришла в мою голову. Но – не моя это идея. Хотя есть же такое выражение – «мысль в воздухе витала». Вот и тут – летала, летала мысль, как муха, в воздухе, села мне на голову да снесла яичко. Да не простое, а золотое. Только не бейте сосуд с яйцом! С детства не люблю, когда меня по голове бьют.
– Эхр, друг мой, подающий надежды! – закричал я. – Пришло время тебе в очередной раз вырасти над собой!
Эхр выпрямился, с тоской и тревогой смотря на меня впавшими глазами, окружёнными чёрными синяками. Нет-нет! Никто его не бил! В этот раз. Сам горло перегрызу за Эхра! Кто ж знал, что в том куске жира скрывался потенциал механика? Случайно к нам прибился, да так и идёт по жизни с нами. А за это время сколько в его голову вложено, сколько усилий приложено, чтобы эти знания проросли и ростки эти дотянулись до рук! Бить его по голове нельзя категорически!
Мы с Ваней и так зашиваемся! А втроём всяко лучше, чем в две каски! Остальные наши сотрудники намного, очень намного отстали от Эхра. Они ещё даже не понимают, о чём я говорю! Куда им «соплями» лепить то, чего ещё не бывало на их памяти? Куда им подгонять материю под мысль? Им, гля, всем подай полноценный техпроцесс, упакованный в базу! На любую хрень, на любое рабочее телодвижение! А Эхр понимает, когда я ему говорю: «Вот эту хреновину вот с этой вот – сюда. И – вот! Нет, Эхр, не фурычит. Всё, фигня, давай сначала!»
И самое простое и тупое объяснение – Эхр мне друг. Привязанность появилась. Дружба. Вот так вот – просто и тупо! Хотя ни разу меж нами не обсуждалось. Настоящая дружба меж настоящих друганов не терпит пустой трепотни. Молча – встал и пошёл за другом в огонь и воду. Вот настоящая дружба!
Почему Эхр посмотрел на меня с тревогой? Потому что ничего хорошего от меня он не ждёт. А чернота под глазами – у всех у нас. Это от усталости. И щёки его – повисли. Так вкалывать он не то что не привык, а вообще не знал, что люди могут так уставать, но – продолжать работать.
– Эхр, – продолжил я, – становишься старшим механиком. Руководителем и организатором. Собери толковых ребят в свою бригаду. Нам мало просто пушек и кусков обшивки. Нужны искины.
Эхр весь подобрался, как кошка, готовящаяся к прыжку. Тревога в глазах сменилась блеском азарта.
– Хочешь делать локальную сеть? – спросил он.
А я о чём?! Зря я его тогда «пиндосом» называл. Наш он! Наш! Братан!
Он на лету уже половину понял. Говорю же – в воздухе идея летала. Просто моя голова была единственной неподвижной. И удобной посадочной площадкой для той самой мухи. Стал излагать Эхру свой поток сознания. Кивает, понимает.
Ваня – тоже понимает. Это со стороны кажется, что он – чурбак, деревянный по пояс. А я его уже хорошо знаю. Этот блеск в его глазах – азарт. А хитринка в глазу – свои задумки в этом направлении. Говорю же, в воздухе идея летала. Вот это и называется – коллективное творчество.
Ну, а что? Тут всё было так завязано на дронах, что даже чересчур. А теперь всё это автономное оборудование тупило по углам. Да, каждый дрон был автономен. Но у них у всех был фундаментальный дефект – постоянный режим «он-лайн». Накрылась Сеть – накрылись дроны. Перепрошивать всех дронов индивидуально – нереально. А вот создать им локальную сеть – реально. В определённом радиусе от такого передвижного источника сигнала дроны будут активны. И это открывает новые горизонты. Уж дронами – не руками – тут чуть ли не младенцы умеют управлять.
– А щит им заменить на проектор векторного силового поля, – пробасил Ваня.
– Экономию в весе сожрут элементы питания, – возразил я.
– Силовой щит не постоянно нужен. А энергия – постоянно, – ответил здоровяк.
– Согласен, – кивнул я. Ну, как – кивнул. Голову опустил, но уже не поднял. Так и уснул. Сидя.
При взгляде на тактическую карту – становилось тоскливо. Красное море неподконтрольных территорий захлёстывало ещё зелёные области, контролируемые самообороной.
Бойня в космосе ещё не закончилась. Объединённые силы Содружества и империи ещё сражались, ещё жила станция, всё ещё прикрывая собственные штурмовики – пусками ракетных залпов, но армада мародёров уже прорвалась к планете. Пассажирские и грузовые суда уже массово садились на планету, прорываясь через неожиданную для них систему противоорбитной, противовоздушной и эшелонированной обороны.
Массовые пуски ракет и залпы автономных зенитных комплексов наносили огромный урон силам захвата планеты. Ведь мародёры для высадки десанта использовали не специализированные десантные военные суда, а всё подряд. Даже грузовые лоханки, вообще не приспособленные для перевозки людей, которые садились на планету с жуткими перегрузками, а взлететь уже никогда не смогут. Такие транспортные корыта – лёгкая цель для комплексов защиты планеты. Такие цели не маневрировали. Траектория их посадки была аналогична траектории падения метеорита – простая пологая дуга. Ни одна ракета, ни один залп комплексов не оказался потрачен напрасно.
Но флот вторжения был не просто слишком велик. Он был чудовищно огромен! Вместо одного сбитого корабля на планету начинали «падать» ещё три.