– Я вас почувствовал, – продолжил объяснение Ваня. – Вернее, не вас. А что-то. Тут, рядом. Там.
И Ваня показал на стену.
Интересная реакция хозяев центра на «высокоречевое» объяснение здоровяка. И реакция разная – от цвета вставок в форму слушающих. Синие – оживились, переглядывались. Как будто разом и озадачены, и заинтригованы. А вот красные явно расслабились. И выдохнули. И переглянулись с таким видом: «Ну, понятно! От этого иного и ждать не следовало».
А теперь главный красный и главный синий вели молчаливый диалог взглядами. И, видимо, пришли в своих переглядках к общему знаменателю.
– У нас давно пропала связь, – сказал главно-красный. – В какой стадии находится отражение налёта?
– Ни в какой, – усмехнулся я.
Я посмотрел на Асару. Мне было непонятно, почему старшим в нашей группе оказался неожиданно и по-факту я. Я вообще волонтёр вольнонаёмный, пиджак гражданский, тыловой валенок. А Асара – офицер. И почему она молчит? А оказалось, девушка – компоновала события оперативной обстановки в системе и на планете с РЭБ-удара и по настоящий момент в один файл. Занята. Вот и молчит. Потому я и продолжил развлекать почтенную публику. От прикидывающегося пеньком дубовым Вани ничего не добьёшься, хоть ты тресни по швам.
– Это не налёт, – говорю я, пока Асара формирует файл. – Это полноценное вторжение. Мародёры пришли не только миллионами кораблей, но и сотнями дредноутов корпораций. И это… они – высаживаются на планету – семьями. С детьми. Изгои говорят, что это – исход.
Вот тут они растерялись.
– Потому отражение в никакой стадии, – продолжил я, не сумев себе отказать в удовольствии попугать яйцеголовых, поделиться с ними теми эмоциями, какие охватили наше «благородное собрание» при высадке мародёров. – Объединённые силы 17-го Флота, оплотов империи и сил планетарной обороны зажаты со всех сторон и сражаются насмерть. С однозначным и неизбежным результатом.
Я вздохнул. Валан не прав. Я всё же считал их своими. И у меня была эмоциональная привязка именно к этой стороне конфликта. Но голову у меня никто не отобрал.
– Но это всё – лишние жертвы, – продолжил я. – Битва за эту систему закончилась не начавшись. Хаос не остановить. Это теперь их система.
Главно-красный склонил голову:
– Твои слова расходятся с твоими поступками, – сказал он. – Ты утверждаешь, что сражение безнадёжно, но не жалеешь себя в нашей борьбе.
Балаболы! И Асара это поняла, нервным жестом сметая формируемый файл в мусор. Всё они знают! Есть у них связь!
– Мои друзья сражаются с врагом, – говорю я, немного медленнее, чем обычно, по ходу – разбираясь сам с собой, со своими чувствами и мотивациями. – А раз они живы – бой не закончен. Даже если безнадёжен. Не в каждом бою возможна победа. И что теперь – сражаться только в гарантированно победных боях?
Вижу удивлённые взгляды на меня Асары и даже Вани. Про «разноцветных» не говорю и не смотрю на них – плевать на них. Они в моей жизни эпизод. А вот Ваня и Асара – надеюсь, не эпизод.
А зря. Напрасно не смотрю на них. Главно-разноцветные удовлетворены. Они, оказывается, те ещё волкодавы. Проверяли меня «на слабо». Щуки! Терпеть не могу таких вот… провокаторов. Выворачивают тебя наизнанку и изучают твои внутренности, душу и мысли – через лупу. А как ты себя чувствуешь при этом – плевать!
А мне, может быть, не хотелось признаваться не то что этим двум, а даже самому себе, что я не отморозок, покрытый глазурью льда, как рыбина в морозилке супермаркета, а человек.
Я же уже давно живу. И знаю, что никому своё нутро – не показывай! Влезут в душу и начнут из тебя верёвки вить, на кулак наматывать. Узнав твои мысли, ценности, мотивации – узнают твои слабые и уязвимые места. Начнут на меня эффективно воздействовать. Не потому, что плохие редиски, а потому что «надо»! Что такое «суровая необходимость», мне рассказывать не надо. И заметить не успеешь – растянут ты в паутине за сотни рыболовных крючков, что впились в самые твои больные и самые чувствительные места. И ты дёргаешься в такт натянутым нитям управления кукловода.
А это разные штуки: когда ты воюешь за друзей, потому что это твоя воля, или когда тебе деваться некуда. Может, это со стороны одно и то же. А вот для моего внутреннего морального состояния – весьма разные штуки.
Да и вообще – неприятно, когда твоё нутро – наружу. Маска непредсказуемого отморозка намного уютнее. Как та самая ледяная корка. Не так чувствительно. Не так больно. Крючки тянут не самые больные места. На некоторые из них вообще можно забить, забыть.
– Всё это лирика! – рубанул рукой я. – А время – идёт. И мы нужны там. Там наши друзья ведут безнадёжный бой. Мы вам нужны, да? А как-то ускориться можно? Беседы беседовать, разговоры разговаривать, чаи гонять – приятно, бесспорно. Но мы как-то не в том душевном состоянии.
Красный явно доволен моими словами, синий – засуетился, зачастил:
– Вы нам очень нужны! Двудонный не хотел вас отпускать. Потому и не дал вам наших координат. Надеялся, что не найдёте. Нам нужно обследовать вас. 897-й не имеет того оборудования, на котором надо вас исследовать. И понять, как и что клон Основателя…
– Я вас попрошу… – резко прервал я яйцеголового. – Это мой друг. Его имя – Большой Ваня. Ван Бол. И он – личность. А не клон кого бы то ни было!
– Да-да, конечно, прошу прощения! – закивал яйцеголовый. – Уважаемый Ван Бол, что вы чувствуете?
– Там, – показал рукой здоровяк, – моё!
Глава 6
Ну, вот! Двигаемся. Мне самому интересно – что там «его»?
Но видимо, яйцеголовые уже поняли, о чём говорит мой большой друг. Потому – зашуршали. Согласовывают. Как ни странно, точку поставил красный. Усмешкой, что «это теперь их система». Подразумевая явно не нас с Ваней. А мародёров.
Как я понял, попали мы в святая святых этого центра.
В большом зале, битком заставленном непонятным оборудованием, в силовом коконе висела капля. Большая такая капля. Капля. На полсотню литров. Если не на сотню. Полбочки точно.
Капля. Странность этой штуки я ощутил с одного взгляда. Почти идеальный шар, но идущий какой-то то рябью, то волной. Разом прозрачный и – нет. Сразу и пустой, бесцветный, как горный воздух, и – полный белесым то ли паром, то ли дымом. И выглядел этот шар разом и невесомым, призрачным, и – твердым, прочным, как огромный круглый алмаз. Настолько сильно мои глаза и ощущения сходили с ума от этой штуки, что голова пошла кругом и я даже пошатнулся. Вмешавшийся в моё тело медблок «Кабши» завис – всё было в порядке, а хозяин, то есть я, явно не в порядке.
В поисках точки опоры смотрю на Асару, – но её глаза – огромные, красивые, но – застывшие в шоке. И она тоже заваливается. Вот что значит «сногсшибательно»! Эта штука – шар-капля алмазная – сногсшибательна!
А вот Ваня смотрит пристально на этот шар. И его явно не мутит. И Ваня руку к шару протянул.
Ахудеть! Капля тянется к Ване!
Гля! Где выход?! Я реально боюсь этой хрени! Ёжкин кот!
Силовой кокон – пропал. Ёпи-ду-би-ду!
В общем, сбежал я. И Асару уволок.
– Нах! Нах! Нах! – кашлял я за изгибом коридора, согнувшись пополам. На коленях. Шлемом в палубу.
Потому и согласился, без раздумий, на медкапсулу синих. Эта вся хрень меня совсем убила.
Моя встроенная «Винда» подсказала мне, что отдыхал я целых пятнадцать часов.
Это я был в отрубе. А «форточка» – нет. Она мне и сдала синих. Сканировали меня. Полностью. Но заплатили. Самой ценой валютой – информацией. Базами. «Винда» показала список.
Нет, не надо. Я и так – охудевший, чтобы ещё больше охудевать от названий баз и их рангов. И осознания их стоимости и недоступности. Они из меня контр-адмирала собрались сделать?
А вот и закладочка. Как и у мэтра – огромный кусок моей памяти занят чем-то закрытым.
Вздыхаю сокрушённо, влезая в душ. Я – флешка. Ходячая мясная биофлешка. Они мне зачем-то сунули в голову закрытые данные.
Но получив такой аванс, биться в истерике – не этично. «Цветные» чекисты тоже крутят свои дела, как и все вокруг меня. Начинаю привыкать.
Но и я от их дел – лечу вверх, как с ракетоносителем «Салют» в заднице. И «Винда», вшитая в меня, показывает, что меня, как того чувака из игры, продолжают делать суперменом. Мне опять укрепили и усилили тело. Кости, мускулатуру, кровеносную систему. Какие-то новые запчасти в меня вшили, как в того киборга. Буду скоро настоящим латышом-киборгом. Ингибордом Дабкунайтем.
Без какого-либо смущения рядом под душ становится Асара. Матерюсь. Потому что челюсть моя – упала, а по рычажной передаче поднялось… настроение. И общая удручённость состояния. А в таком состоянии немного неудобно. Потому как – и хочется, и – могется, но – не можется. Чужая жена – табу. Тем более – друга.
Асара – улыбается. Смущённо. И – извиняется. Отказывает мне в том, чего я не прошу. Она девушка Вани. Ну и Валана. С Вержем. Но не моя. Уж не знаю, как на неё подействовал Ваня, но сам Валан говорил, что Асара перестала искать партнёров на стороне. Замкнулась в этот треугольник перечисленных людей. Заключила свой кружок в треугольник. Или этот треугольник вписался в её кружок. Такая вот амурная геометрия.
Говорю Асаре, что и мыслей даже не было, но она настолько хороша, что… ну, сама видит. И правда – ух, хороша! Ни прибавить, ни убавить. Всё подтянуто, упруго, но мягко, как у юной девочки. Ну, на вид. Сам себя по рукам мысленно отхлестал. Красивая!
Но записал каждую секунду. Нет, не пошляк я. Но – красиво же! Эстет я! Закат солнца видел? Вот, то же, но – живая! Рядом. Живая, чистая, идеальная красота! Ощущаю её красоту всем своим естеством, даже обонянием! Как там говорится – «флюидами»?
И это – испытание воли. Потому как на чужой кусок, даже такой сладкий, не разевай… И не поднимай консольный кран!
Расстроиться? То, что не моя? Нет, не расстраиваюсь. Бывает. Кому-то базы, кому-то базы и – девушку. А кому-то – кукиш без масла и импульс бластера поперёк хлебала. Без баз и девушек. Судьба!