– Ваня, а ты, оказывается, подросток! – удивился я. – Тебе надо одежду на вырост покупать! Блин! Это каким же ты вымахаешь, если сейчас в двери не проходишь?
– Вадим! – качает головой Ваня. – Я не настолько часто открываю рот, чтобы пропускать мои слова мимо ушей! Я же тебе сказал – им – пересажено. А у меня – так и было. Я таким и буду. До роста Азетоса не дотянусь и за тысячу лет. Это у них – бурный рост. Потому как присажено. У меня – уже нет. Ну, подрасту на палец, за сотню лет. Это за тысячелетие – ну, на ладонь выше стану.
Я аж подавился собственной слюной. И глаза так выпучил, что эти двое – рассмеялись.
– Точно – спал! – смеялась Асара, пожирая Ваню влюблёнными глазами. – Прослушал, что твоя бешеная регенерация сделала старение просто невозможным!
А Ваня – обиделся. Наверное. Замолчал, сосредоточился на управлении нашего подводного полёта.
Голова моя в очередной раз опустела. А потом – дзынькнула. Разум – лопнул пополам и вдребезги.
Меня уже начали напрягать эти качели моего морального настроения. Буквально только что я ощущал себя – небожителем, внесённым на Олимп ракетоносителем в собственной заднице. А теперь ощущаю себя – букашкой, теряющейся в тени бессмертного бога. Вани. А кто он, если не бог? Подобный Прометею? Небожитель. С его легендарной печенью, регенерирующей за ночь, и орлом Зевса, которому за ночь завтрак новый, свежий – отрос.
В голове моей – пустота. От разорванного в лохмотья шаблона. Бессмертие! Не фантастика! Реальность! Вот она! Рядом сидит!
Я – крут? Со всем изменённым телом, изменённым сознанием? Со всеми этими нереальными базами в голове?
Я – пыль! Пыль в бесконечном вакууме межзвёздного пространства.
И только одна мысль крутилась в этом вакууме: «Не помрёшь ты, Ваня, своей смертью!» Но шутка эта так и осталась не озвученной. Потому как – не смешно. Да и Ване я не желаю смерти. Никакой. Пусть живёт. Вечно!
А я – пыль. Звёздная пыль. Зазвездившаяся пыль. На сапогах. Бессмертного друга.
Бессмертного, богоподобного друга. Прометея! Так вот куда ты делся!
Да ну, нах!
Глава 7
– Вадим! Вадим! – услышал я крик. Но уже после того, как стальной сапог врезался в мой бок.
– Очнись! – кричала Асара. – К управлению огнём! Твоя – верхняя полусфера!
Прыгаю в кресло управления защитными турелями. Принимаю на себя контроль над системой огня этой огневой точки. И – осматриваюсь.
Может быть, Ване надоело «ползти» под водой, а может – берег был близко? Но мы – вынырнули, свечой взлетая в небо.
Я даже не успел сориентироваться на местности. Только и увидел бесконечное зеркало воды и далёкий мираж береговой линии. Потому что я увидел чёрные точки стервятников, что падали на нас, под отчаянный писк системы распознавания.
Ждали нас! Навалились! Зажали!
Тут не то что отстреливаться, тут бы голова не оторвалась от выкрутасов, что вырабатывал Ваня, выкручиваясь из-под огня истребителей мародёров. Крутил наш водоплавающий летательный аппарат так, что не то что компенсаторы перегрузок, моё собственное тело не выдерживало!
Мир свернулся в овечий глаз. От перегрузок и кутерьмы виражей. В маленький такой и квадратный глазок. И кругом – бордовая тьма. А в ней – стремительные смертоносные тени истребителей врага! И густая сеть твердотелых снарядов, летящих с невероятными скоростями, росчерков перегретой плазмы, полос раскалённого лазерными лучами воздуха, инверсионных следов разорвавших воздух не обтекаемых угловатых космических истребителей.
Стрелял, конечно. Но больше – наугад. Пугая стервятников. Да и просто для самоутверждения – я ещё жив и барахтаюсь! Мародёры были, казалось, всюду! Лупил – на расплав излучателей. Попадал ли? Не знаю. По нам бы не попадали – вот что главное!
Но по нам – попали. Корпус нашего многострадального «Наутилиуса» – вздрогнул. И не так, как раньше. Звука никакого я не услышал. Ни грохота, ни взрыва. Сквозь собственный хрип и перестук кузнечных молотов в висках и в моей голове разве что-то услышишь?
Но это не убило нас – Ваня продолжал крутить наш самолётик, значит – управление не потеряно, живём! Но от нас тянулся кручёный, ломаный хвост следа вылетающего топлива, густой дым, обломки. Мне, смотрящему в заднюю верхнюю полусферу, – хорошо видимый хвост.
И вдруг, для меня – вдруг, мародёры прыснули в разные стороны. Наши!
Мои же труды спасли мне жизнь – Ваня вывел кутерьму воздушного боя на узел автоматического ПВО. Система опознала нас как своих, вышла из спячки, разбрасывая песок, встала в боевое положение. И – разрядилась всеми оставшимися сверхскоростными ракетами по мародёрам.
Почти одновременно с этим развалился и наш самолётик.
Стыдно признаться, но я не знаю, почему я остался жив. Я – отрубился. Увидев песок и скалы далеко внизу, узрев, что между мной и землёй – ничего, поняв, что от участи шлепка майонезного меня ничего не спасёт, падая в ускорении свободного падения голубиного помёта, испугавшись так, как никогда в жизни не пугался – потерял сознание, как девочка какая малохольная.
И очнулся от резкого рывка вверх.
– Ваня! – прохрипел я, смотря на друга сверху вниз (Ваня держал меня за щиколотку на весу, головой – вниз), болтаясь, как котёнок, которого держат за шкирку и трясут, вытрясая из меня – песок, страх, да и душу заодно. Но я чувствовал, как лицо моё растянуто в глупой улыбке от уха до уха. Хорошо, что через шлем не видно.
Ваня отпустил меня. Падать с высоты его роста на мягкий песок – совсем не страшно. Потому я сразу же стал кувыркаться, пытаясь встать на ноги. На ватные, непослушные ноги. Упираясь в песок воздушными, бесчувственными руками.
Эко меня торкнуло! Хорошо, голодный. Уже вторые сутки как пошли – без единой крошки. А то в этом скафандре главное правило танкистов живо вспоминается. Главное в такой скорлупе – не пугаться сильно. А то, что я испытал – было самое страшное на моём веку.
Именно поэтому я, оказавшись на коленях и сложив руки перед лицом – поблагодарил Ваню за собственное спасение:
– Спасибо тебе, Господи!
За что тут же и получил камнем в шлем. Верно – время молитв и прочих отвлечённых действий будет позже. Если будет. Это позже.
Спотыкаясь, на подгибающихся ногах, бегу за огромной спиной друга, с болтающейся по широкой наспинной броне тонкой фигуркой Асары, её безвольным рукам и головой в шлеме. Она ещё не очнулась. Если вообще жива. Хотя вроде бы её броня даже не смята. И крови не видно.
Куда бежим – не знаю. Песок резко заканчивается. Прыгаем по камням гигантскими прыжками. Благо ноги мои были вновь мои. И искусственные мускулы «Кабши» – послушны. Прыгали, как кузнечики, – на много метров. С валуна на валун.
А вот и пусковые. Так и остались стоять, дымить пустыми стартовыми контейнерами.
Асара очнулась.
– Напугала ты меня, – басит голос Вани в ближней связи.
– А как я напугалась! Я же совсем забыла о грави-подушке, – виноватым голосом ответила Асара.
Ах, так вот в чём дело! Так вот что делает эта грави-подушка! Вот и конкретный пример, что выученных баз даже 3-го ранга – мало. Мало просто загрузить базы в память. Все эти знания надо познать ручками, кожей, задницей.
– Что делать будем? – исполняю я роль капитана Очевидность.
– Слушаться меня беспрекословно! – с неожиданными для меня стальными нотками в голосе говорит Ваня.
– Опа! – немного удивляюсь я, но – принимаю данное условие: – Яволь, херр майор!
– Верно! – кивает Ваня и зачем-то снимает шлем.
Его гигантский прыжок, тихие перешёптывания игольника, треск рвущейся мешковины – от игл, преодолевающих звуковой барьер, крики боли – опять потрясли меня. Но сам же себя бью по затылку: «Хватит! Соберись, тряпка! Ю а ин ами, нау!»
Враг был рядом! Враг – здесь! Враг – всюду!
Потому бежим с Асарой на крики. И застаём Ваню, что разорвал человека, наступив на него ногой и оторвав ему голову голыми руками. Мои ноги опять ослабели. А когда увидел, что Ваня подставил под хлещущую кровь своё лицо и глотает кровь – тоже скинул шлем и стал неистово звать Ихтиандра.
Но он не отзывался – только горечь желчи шла горлом. Вторые сутки не жрамши. Медкапсулами да святым духом – сыты.
– Ваня! – простонал я, осаживаясь на песок. – Что ты делаешь? Что за дикость? Чё за нах?!
Огромный демон – отбросил оторванную голову мародёра, пнул обезглавленное тело, отправляя его в кучу к ещё трём телам. Да-да, вот так вот, одним действием Ваня из божественной сущности – перешёл в разряд демонических исчадий ада.
– Зря нос воротишь, – басит Ваня окровавленным ртом.
Лицо, подбородок, шея, броня – всё залито человеческой кровью. Мерзость-то какая!
– Наркотики и яд в его крови мне не страшны – разложатся в желудке, – продолжил Ваня. – А его память – частично – усвоится. А нам надо понять, что тут творится. Кроме того, кровь – один из самых питательных продуктов.
Но я ему ответил – новым призывом Ихтиандра. Рядом корячилась Асара. Не смотрю на неё. Звука – достаточно. Она тоже издаёт призыв этого земноводного мутанта.
– Они – близко! – говорит Ваня, подходя. – Соберитесь! Что вы как зелёные рекруты? Синдром первой крови?
– Пошёл ты! – искренне отвечаю ему, пытаясь отползти по валуну от окровавленного великана.
Асара – тоже сучит ногами. Мы оба стояли на четырёх костях, рыгая, потому теперь не убегали, а уползали крабовой походкой.
Ваня поймал Асару за плечо. С Вани сползла прозрачная капля – на плечо Асары, под её истошный визг. Прозрачная субстанция слизняком текла по скафандру Асары, что билась в объятьях Вани, как пойманная птица.
Я перестал отползать. Увидев замысел Вани. Символ Департамента безопасности на наплечнике Асары превратился в оскаленный, клыкастый череп, принадлежность Асары к ДБ во всю спину – обернулась чёрным оттиском летучей мыши с распахнутыми крыльями и клыкастой скалящейся мордочкой, а звание и имя Асары на её левой груди – стали спиральным символом галактики.