Ваня теперь с двумя пушками.
Но тут нарисовались высокорослые гопники. Нарисовались так, что не сотрёшь! Теперь у Вани – одна пушка. Но патроны и гранаты удалось отстоять. Расходники, одним словом. Отбрехались. А вот пушку, броню, имплантаты и встраиваемое оборудование – «обвес» – не отстояли. Оно – именное. И принадлежит Легиону, в котором служил павший чемпион. Ими будут награждаться новобранцы. Боевым наследием ветеранов мотивируя и дисциплинируя молодых.
Как Ване удалось выкрутиться от обычного в таких ситуациях вопроса: «Вы чьих будете? С какого района? Под кем ходите?» Не знаю. Но нам не скрутили руки, не загнули в позу покорной ласточки. Только вот общался Ваня с ними на каком-то суржике, мало похожем на тот язык, на котором он говорил со мной и с Асарой. Может, эта тема со знаниями через кровь – правда? А чем чёрт, Ваня, не шутит?
Одним словом – валим от этих здоровяков. Нет, не их – валим. Их – завалишь! Заваленка лопнет! От них валим. И довольно шустро.
Но недалеко. Натыкаемся на «Тигра».
У меня даже сердце сбилось с ритма, с привычного перестука. Конечно – узнал. Сам же делал. Да и на борту – № 7. Это была боевая машина Эхра.
Погрузчик разбит очень основательно. И – залит кровью. Но тела Эхра – нет. Хотя вокруг – тела бойцов, которых Асара опознала как людей Валана.
Даже мне понятно, что это была засада. Обложили отряд самообороны. Тот самый, где жена Эхра (я даже имени её не помню!) была «центровой», как пилот «бронемашины». Вон там их и обложили. И расстреляли поддержку, что пришла по зову на помощь. Тут их мочили, валандёров. Отомстили чемпионы Валану за убитых легионеров. Тела Валана тоже нет. Искали, боясь найти. Не нашли.
Спешим на грохот боя. Там – наших бьют! А мы тут, среди гопоты этой – гуляем!
Вылетаем на полную площадь людей. Не бой это. Палят в воздух, как в тире. Кавказцы местные! Сдаём назад, но нас уже «заперли». Человеческой пробкой.
Глаза мародёров – горят. Каким-то полубезумным возбуждением. Как одержимые, талдычат о каком-то «праведнике». Идём с ними, плывём в них, как шишки по ручью – в людской реке. Потому как поперёк них переть – палево. Сразу же вызовет религиозный фанатизм – вон, какие у них глаза. Как у истинно верующих фанатиков. Одержимые!
Людское море. Колышется. Гомонит. Палит в воздух.
Артналёта на них нет! Блин! Сколько же вас!
Ваня толкает меня. Ещё дрон. Тоже – наш. Смещаемся к нему. Сгоняем подростка-мародёра, стоящего на нём, как на тумбе.
Ваня ставит на дрона Асару. Ну, чтобы без палева. Типа чтобы девушке было лучше видно. А я – присаживаюсь перед тумбой робота и начинаю работать. Чинить. Перекидываю дрону схему управления по другому маршруту. Меткий выстрел неведомого снайпера спалил блок управления. Самоуправления.
Дрон – ожил. Но он теперь был без собственного искина – только на ручном управлении. На прямом управлении. Мной. Как радиоуправляемая машинка. Но заряд взрывчатки в нём – сильный.
– Праведный народ! – разнеслось над толпой.
Сразу стало тихо. Люди вокруг – как оцепенели. Взгляды всех устремлены в центр площади. Не вижу – что там. Ваня протянул мне волосок провода. Ему сверху видно всё, ты так и знай! Подхватываю, соединяюсь. И сразу начинаю вести запись. Компромат, мать их! Фанатики! Все ваши религиозные бредни – зафиксирую!
На возвышении принесённого мародёрами сгоревшего бота такси стоял очень необычный дядька. Хотя для проповедника – вполне обычный. Чем не Гришка Распутин? Неухоженная борода, общий вид запущенности и измождённости. Только вместо рубища – черный, тёртый скафандр. Только вот глаза его… Глаза его были не обычными. А…
А! Вспомнил! Так же горели глаза того – экстрасенса из бригады Азетоса Белого. Как они их там называли? Ксеноны? Ботаны? Психоны? Псионы? Или – псайкеры? Вообще по-собачьи звучит. Вот и Ваня передаёт, что дядька – «псион». У него пёс – «ON». Включен режим «собаки». Пусть и будет с такой собачьей профессией.
А Асара – удивлена. Нет, не этим любителем собак, а тем, что я его распознал. Так у него глаза – светятся! Не так, как у того собаковода имперцев, иначе, но тоже – горят каким-то странным пламенем. И башка его – как пылает. А Асара передаёт, что видеть «собаковода» может только другой псион. Типа рыбак рыбака видит за горизонтом. Молча передаю ей перечень вставленных в меня «скрепок» и «булавок» – имплантатов. И подсвечиваю, для ускорения поиска, пси-имплантаты. Зачем в меня их запихали – вопрос открытый. И – второстепенный. Может – до кучи? Лишние, на складе завалялись? А мэтр – мониторит, как там подопытный кролик Вадим рыпается со всем этим интегрированным оборудованием? А чё нет-то? Реальный сценарий. Правдоподобный мотив.
– Люди! – раздался мощный, рокочущий голос. Похудеть, не встать! Он так ревёт без каких-либо усилителей звука! Ни микрофона, ни усилителей! Меня, боевого инженера – не наикаешь! Магия, ёпта!
– Посмотрите на этих заблудших! – призывает собаковод.
Смотрю. Батюшки! Так это наши! Четверо бойцов самообороны. И семеро – гражданских. Ваня ловит меня за плечо, придавливает, останавливает. Но дронов моих – не может удержать. Ваня ловит и Асару, что падает с ожившего и целеустремлённо двинувшегося в толпу дрона, и держит её на руке, как тот солдат – ребёнка. Ну, тот, что – памятник. Который нынче считается памятником агрессивной воинственности советских, красных, русских и прочих имперских шовинистов, посмевших отринуть цивилизацию, упорно живущих с женщинами, а не друг с другом, и чтящих традиции предков.
Но Ваня мне ещё крепче сжимает плечо. Так, что больно становится – его пальцы продавливают материал под скорлупой доспеха «Кабши». Удивлённо оборачиваюсь, не понимая, что ему надо?
А Ваня – суёт мне в руку гранату. Это привычная мне граната – размером с яблоко или лимон. Потому и называлась «лимонка». А граната Легиона – размером с ананас. С такой неплохой, спелый ананас. И такая же ребристая.
Понял, не дурак. И Ваня – не дурак. Возвращаю дронов. Вдвоём – усиливаем взрывные заряды этими мега-гранатами.
Теперь – идите! Занимайте своё место в этом зрительном зале. Согласно купленным билетам. Это я – дронам. Что неспешно, но с упорством Железного дровосека протискивались сквозь толпу в отведённое нами, мной и Ваней, место на этой площади, с этим инопланетным майданом. Если услышу про москалей, нагаляку, что сало – уронили, а героин – сало, ещё какую подобную ахинею, и скакать начнут – совсем рехнусь!
Пока возились, «проповедник», так я его буду именовать, сыпал догмами. Аки Ильич с того самого броневика с бревном на субботнике.
Вообще, догмы должны быть такими, чтобы при передаче из уст в уста, при переводе с языка на язык – не утеряли заложенного смысла. Но я – совсем не понимал проповедника.
Ваня, что «выучил» базу данных языка этих майданутых из их же крови – пытался мне переводить подстрочным текстовым переводом. Получалось совсем плохо. Приходилось домысливать на ходу, выискивая рациональное зерно в этих «проповедях». Потому за изначальный смысл – не ручаюсь.
Да и плюнул бы. Бог бы с ними, с верующими. Они же – блаженны. Но в тех же святых текстах, причём многих народов, сказано, что ищущий – найдёт свою рясу. Или – ряску. Болотную. Одним словом, найдёт, посвятится и вступит в их тесные ряды познавших.
Не то чтобы я желал вступить в ряды ваххабитов, я же матёрый атеист-поху… равнодушный, но понять их – следовало. Как говорится, врага надо знать в лицо. Именно поэтому – постарался вникнуть.
Вера, вне зависимости – веруешь или нет, – важна. Религия – та матрица идентичности, на которую, как та сова на глобус, натянут культурный код массовой идентичности людей. Ту совокупность мыслящей двуногой живности, что и называют – нацией. Ведь арабы – от русских или европейцев – отличаются. И очень сильно. И не внешностью. А содержанием. Внутренним. И не органов, а голов. Как говорится, культурно-историческим кодом. Даже если и считают себя атеистами, но все живут в рамках тех же ислама, православия, католицизма. С неизбежным следованием принятым «правилам игры». А правила эти как раз и есть та самая религиозная часть культурного кода. Хотя национальная идентичность – тоже влияет на религиозное понимание…
Но это – дебри. В них я не силён. Но знаю, что это – важно. Это поможет понять врага, узнать, что для них такое хорошо, а что такое плохо. На что они способны, а что для них – табу. И что – та незначимая для всех прочих хрень, за которую они будут умирать, как за священную корову. Ну, как я – за красную звёздочку.
Дословно, прямую речь проповедника привести не могу, потому буду подгонять под смыслы. За результат – не бейте. Пианист играет как умеет. Тех же «надмозгов» не бьёте же!
Так вот. Догмы.
Первая, что мною была опознана, в нашей культуре звучит как «плодитесь и размножайтесь». Ну, тут всё просто. Этот процесс, размножения и ксерокопирования, – ещё и приятен.
И это же – первый пункт обвинения этого судилища. Потому как то, что я не видел детей на Стире, оказалось не моей невнимательностью, не местечковой особенностью, а общей особенностью Содружества. И в этом они были повинны. На взгляд проповедника. Вот эта вот группа людей перед толпой этих фанатичных варваров.
И что такого необычного? Вся Европа, США, Япония, да и Россия тоже, стремительно стареют. Детей – из поколения в поколение – всё меньше и меньше нарождается. Как у тех эльфов толкнутых. Рожают – всё позже и позже. Дотягивают до 40 лет, обустраивая свою жизнь, а потом – уже не подвязывается ребёнок в этой «бабушке». Потому я не вижу тут «смертного греха». Вижу тут – расплату за «цивилизованность». Арабы же живут не в пример беднее, но и не в пример – многодетнее. Про цыган вообще молчу. А тот же Китай взять. Как стали жить более-менее «цивилизованно», так нация сразу же резко начала стареть, стремительно «догоняя» по рождениям детей на душу населения – соседнюю Японию.
Так что я на подобный факт пожал бы плечами. Да я так и сделал. Ну, необычно. Ну, бывает! Се ля ви! Аля гер фон аля хер. Винегрет ест винегрет!