том! Рада лично вас увидеть! – лейтенант улыбнулась, но тут же лицо её стало форменным, строгим, согласно уставу и протоколу, она отключилась. Но тут же – новый вызов.
– Здравствуй, Скиталец!
С монитора смотрел толстяк в форме старшего полковника погранслужбы. Звёздный Пёс улыбнулся одними глазами. Двузвёздный адмирал погранслужбы Палитент Болером, известный также как Рубеж Квазара, изволил лично принять участие в рядовом рейде ЭБР, лишь переодевшись в собственную форму многолетней давности, хотя и устаревшую, неуставную уже, отменённую новой редакцией протокола.
– Здравствуй, Рубеж Квазара! – ответил Звёздный Пёс.
– Поздравляю с блестящим дебютом! – улыбался «полковник». – Интересные у тебя кораблики! Не поделишься? По старой дружбе.
– С тобой лично – запросто! А вот у флота не будет интереса. Кому нужен крейсер по цене линкора? – тоже улыбался Звёздный Пёс. – И штурмовик по цене эсминца. И это только себестоимость!
– Знаю я тебя! – погрозил пальцем Палитент. – Опять наводишь пылевую туманность на кристально чистый сканер!
Рубеж Квазара бросил взгляд в сторону и нахмурился:
– Ты слишком опережаешь свой же десант, – покачал он головой. – Помочь?
– Нет, Рубеж, – улыбнулся Звёздный Пёс. – Знаю я тебя, дай палец – по локоть отхватишь! Твоё – всё, что в Пустоте болтается. Станция – моя.
– Я помню уговор, – кивнул адмирал. – Ну, удачи!
– Погоди, Рубеж! – вскинул руку Звёздный Пёс. Повинуясь его жесту, Рапиц передал сообщение по этому каналу. – Это канал «Фиолетовой слезы». Капитулировать тебе будет для неё честью. Девочка не безнадёжна.
– А то! – воскликнул адмирал, махнул рукой в устаревшем мундире, отключаясь.
– Как наши сигналы? – спросил Звёздный Пёс у экипажа «призрака».
– Чужака наблюдаю уверенно, его двойник – ушёл из системы. «Мех» всё ещё на станции. «Слеза» – там, где должна быть, – доложил Рапиц.
– Мы в зоне противодействия врага! – доложил Кабалет.
Штурмовик, невидимость с которого слетела сразу же, как Кабалет дал полный ход, закрутился, закладывая виражи на грани прочностных характеристик корпуса. Стрелок – хрипел. Так звучал его смех при перегрузках. Он успевал расстреливать всё, что попадало в его прицелы, теми немногими орудиями, что остались на штурмовике в угоду его максимальному облегчению. Звёздный Пёс удивился в очередной раз. От перегрузок в глазах темнело – не справлялись компенсаторы, но стрелок не только успевал заметить проносящиеся цели, но и поразить их – без захвата этих самых целей вычислителями баллистического искина. За те ничтожные доли мгновений, какие эти цели были в зоне поражения орудий штурмовика. Пилот, например, ни разу не выстрелил основными курсовыми орудиями, жёстко закреплёнными и направленными прямо по курсу штурмовика.
– Есть! – прохрипел Рапиц, хлопая по спуску.
Штурмовик тут же отпрыгнул в сторону, на долю секунды опередив лучи импульсных лазеров, скрестившиеся там, где он был. Корабль заложил вираж, витой спиралью развернулся и влетел в облако застывающего разрыва собственной бронебойной торпеды, проломившей корпус станции. Штурмовик вколотил себя в пролом. Обрубленный корпус корабля, без стабилизаторов, надстроек, антенн и штанг, даже без одной башни – грохнулся на палубу пустого ангара.
Глава 14
Взорвались пиропатроны, отстреливая аварийные люки. Если бы ещё на базе не изъяли пиропатроны из их пилотских и операторских кресел, сейчас бы они стекали кровавой жижей с полотка ангара, разбитые системой аварийного катапультирования о плиты перекрытий. Остатки воздуха стремительно выскочили из кабины штурмовика. Потому щелчки освобождения экипажа «призрака» из захватов были бесшумными.
– Покинуть машину! – крикнул Рапиц. – Сто двенадцать секунд!
Люди быстрыми, заученными и доведёнными до автоматизма движениями выхватывали из захватов на корпусе корабля оружие и снаряжение, крепили на захватах и держателях своих скафандров и выпрыгивали в аварийные люки, выталкиваемые маневровыми движителями скафандров.
Ангар был мёртв. Взрыв и разгерметизация убили всё, что было в ангаре. Ещё в прыжке Рапиц взял в руки плазменный резак, подправил свой полёт, подлетая к переборке шлюза, тут же начал вырезать проход. Стрелок стоял сзади – с тяжёлым плазмоизлучателем в руках, на плечевом упоре. Как только проход был вырезан, Кабалет забросил в прорезанный пролом дрона-разведчика.
– Чисто! – передал пилот и первый нырнул в ещё не остывший пролом.
Вторым шагнул стрелок, потом – Звёздный Пёс, потом Рапиц, загруженный своими заплечными коробами и с ящиками оборудования в руках.
Станция будто вымерла. Хотя для пустотников уже стало инстинктом при сильном течении воздушного потока вставать лицом к «ветру» и бежать изо всех сил, стремясь успеть покинуть опасную зону до падения перегородок.
Но бойцы «Затмения» не теряли бдительности. Пустота станции могла быть лишь иллюзией. Так оно и получилось. Первое сопротивление они встретили уже в следующем коридоре. Причем – организованное. В форме засады. Шквал огня снёс Кабалета с ног. Стрелок расстрелял засаду до состояния оплывших декоративных покрытий стен и потолка. Изувеченные плазмой останки тел пиратов вплавились в застывающий пластик.
Звёздный Пёс бросился к пилоту. Но тот уже встал на ноги.
– Нормально! – прохрипел он. – Спецзарядами били.
Скафандр Кабалета уже заплавил пробоины быстрозастывающими латками, голос пилота окреп уже к концу фразы. Значит, ничего жизненно критичного не задели. Иглы, игнорирующие силовое поле, редкость. Не только потому, что стоят безумно дорого, но и потому, что индивидуальное защитное поле – такая же редкость. Ввиду недоступности. И по цене, и по отсутствию в свободной продаже проекторов личного энергокупола. И соответствующего отсутствия потребности в заряжании игольников столь дорогими и одноразовыми боеприпасами. Их ждали. Именно их, зная, что «Затмение» не экономит на своих людях.
– Время! – передал Рапиц, с размаха опуская на пол один из своих коробов, что тут же раскрылся, ввинчиваясь в пол упорами и раскрывая энергетический купол над экипажем «призрака».
Все четверо собрались вместе над проектором поля, активируя гравизацепы не только с полом, но и друг с другом, плотнее прижимаясь, вжимаясь в короб проектора.
От мощного взрыва пол прыгнул вверх, ударная волна ломала, рвала и швыряла всё вокруг. Четвёрку человек, жавшихся к проектору поля, пушечным ядром швырнуло по коридору, как по орудийному стволу, вместе с проектором, всё так же в его полупрозрачной сфере силового кокона. А за ними шла волна пламени, нагоняли – идущие волнами, лопающиеся переборки.
– Живы? – спросил Звёздный Пёс. Не столько для того, чтобы услышать об их физическом состоянии – их показатели жизнедеятельности проецировались прямо на лицевую панель шлема, – сколько для определения душевного состояния ребят. Всё же быть рядом с детонирующим энергоблоком штурмовика – не частое испытание для человека.
Медблоки скафандров споро приводили людей в норму. Спустя сорок секунд вся чётвёрка бежала по оплавленной и исковерканной станции к их цели. Прямо по лужам расплавленного металла и горящему пластику, преодолевая ураган рвущегося в Пустоту воздуха.
Буйство энергий вызывало сбои в работе не только передатчиков, но и сканеров. Потому Рапиц не смог засечь этих людей. Вся четвёрка влетела в толпу пиратов. Но люди Звёздного Пса были готовы к подобной встрече, а вот гарнизон станции не был готов к тому, что из адского пекла на них вывалятся враги. Засверкали плазменные кромки клинков, бликовали при взмахах виброклинки, игнорирующие силовое поле. Заскрипел в передатчик зубами Рапиц – виброштык пробил ему броню на боку.
Всё! Все пираты перебиты. Звёздный Пёс взмахнул клинками, стрясая с них кровь и остатки плоти пиратов. И побежал вперёд. Полоса жизненных сил Рапица стремительно наполнялась зелёным светом – медблок сработал штатно. Но рисковать ребятами Пёс больше не хотел. Их скафандры пилотов хотя и были доведены до достаточного уровня защиты, но не могли сравниться не только с костюмом самого Звёздного Пса, но и даже с тяжёлым штурмовым комплексом десанта.
Но организованного сопротивления больше не было. Пёс рассёк двоих пиратов, что обернулись на приближение их группы и подняли оружие, а вот остальные – просто спасались бегством, не пытаясь препятствовать их продвижению к тюремному блоку. Обитатели пиратской станции просто спасались от разгерметизации.
Тюремный блок был дополнительно изолирован. Туда вёл единственный шлюз. С настолько толстой перегородкой, что даже серия плазменных выстрелов тяжёлого излучателя не смогла пробить прохода. Потому стрелок развернул излучатель в тыл, а Рапиц стал укладывать пробивной заряд. Операцию пришлось повторять ещё три раза, прежде чем последний кусок переборки вынесло наружу вместе с потоком воздуха.
Из тех же, что и раньше, побуждений Звёздный Пёс первым нырнул в пролом. Ну и – желая испытать свой новый скафандр, весь его, скафандра, предел. И – свой предел. Узнать, как прошедшие годы, неизбежное старение и организаторская деятельность сказались на нём.
И – испытал. Персонал тюремного блока был легко вооружён. Только лучевые излучатели не способны преодолеть силовое поле поясничного проектора, а их дробовые кинетические нагнетатели не могли пробить броню скафандра, хотя некоторая часть дробинок и прошла сквозь силовое поле.
Звёздный Пёс скользил от одного врага к другому, короткими взмахами клинков прерывая их тщетные попытки поразить столь неудобного, ловкого врага. Пираты никак не ожидали такой скорости и ловкости от настолько тяжело бронированного штурмовика. Пёс работал сразу двумя клинками – виброклинком и плазменным. Особый сплав оружия сносно выдерживал ударно-динамические нагрузки на клинки, а плазменная кромка и виброгенератор позволяли преодолеть все виды защиты. Если плазменная кромка и не позволяла проникать сквозь силовое поле, то виброклинок адамантового сплава игнорировал силовые поля, рассекая тела, понадеявшиеся на силовой кокон энергозащиты.