Тем временем мы добрались до места проведения первого урока, которым оказалась биология. В пятом классе обычных школ её не преподают. Но учебному заведению, обучающему адептов, распоряжающихся витальной энергией звезд, волей-неволей приходится делать акцент в том числе на понимании принципов работы самой жизни. Хотя бы для того, чтобы молодые Солнечники, будущие мастера, гранды и магистры понимали, куда стоит бить живую цель, чтобы остановить без особого вреда, а куда — насмерть.
К моему большому удивлению, путешествие в компании Дрейков здорово обогатило мой багаж знаний не только по зоологии. Заодно выдернув из закромов памяти школьные знания из прошлой жизни, казалось, давно забытые. Потому мне не пришлось толком догонять этот предмет. И хорошо, потому что были и другие предметы, которых в деревенской школе Луаны не преподавались. Типа той же Тактики.
В Академии вообще царило интересное смешение подходов к обучению детей. Все та же Биология преподавалась по-вузовски: лекции отдельно, практические занятия — отдельно. А вот «Родной язык» — наоборот: теория шла на обычных школьных уроках, а для проверочных работ кадеты загонялись в аудиторию-амфитеатр всем потоком. Да-да, ручки-листочки, вот это все. И шарик дроида-наблюдателя свой у каждого над головой.
Это при том, что в жизни рукописный ввод в Ста Мирах почти не встречался: большие объемы текста либо голосом наговаривают, либо, как делают вечно спешащие профессионалы типа ученых — на проекционной клавиатуре набирают. Но то ученые, а то будущие офицеры: для последних оказаться в ситуации, когда вокруг не работает примерно ничего — мало, но все же вероятно. И именно в такой ситуации особо ценна возможность составить рапорт или отчет (который потом, после спасения, обязательно спросят — и не дай Поток чего-то забыть упомянуть!) или хотя бы оставить записку перед смертью. Цена которой может измеряться в сотнях, а то и тысячах спасённых жизней!
Да, кстати, на счет рапортов и отчетов. В Академии курсантов реально заставляли писать их вместо сочинения и изложений, причем по литературным произведениям в том числе! Интересный опыт, наверное: сам еще не попадал. Надеюсь, что прочитать и запомнить методические указания к оформлению этих документов было достаточно.
Аудитория-амфитеатр спокойно вмещала десять групп пятикурсников. Гвалт, пока все рассаживались, стоял порядочный. Хотя вроде никто целенаправленно не орал, не бесился и не пытался сыграть в веселую игру «отправь планшет соседа полетать». Объективный контроль и пусть и смягченная для детей, но все же армейская система взысканий отлично урезонивали всяких хулиганов и непосед. Хотя…
— Ох ты ж, сама Анасдея Великолепная!
— Позвольте отодвинуть вам стул, Ваше Вашество!
— Наше вам с кисточкой!
Я за предыдущие учебные дни успел заметить, что рядом с «Апасными» на объединенных занятиях никто старался не садиться. Но и не отбегал, просто держали место или два между нами и ими пустыми. Но из всех правил есть исключения, и три дебила решили докопаться до Анасдеи. И явно уже не в первый раз. Вернее, не то, чтобы докопаться — они ничего плохого ей не делали. И кривлялись ровно настолько, чтобы получалось на самой грани между действительно помощью и «тонкой» издевкой.
Видимо, раньше Аня принимала подобные знаки внимания за чистую монету. Или, скорее, её устраивало даже такое следование Кодексу: что с плебеев-то взять? А остальным в группе было наплевать на Ильтазар с её отношением к одногруппникам. Но я-то теперь не мог пройти мимо. Мы в ответе за тех, кого приручили, блин.
— Ну-ка, извинились и забыли дорогу к нашей одногруппнице, пожалуйста, — я не на секунду не забывал, что каждый наш шаг отслеживается и записывается. Правда, до живых операторов доходит сотая процента отснятого — только то, что выудят искины. Которые судят по формальным признакам. Не то, чтобы я прямо хорошо в этом разбирался — но кое-что узнал, овладевая тонкостями профессии информационного инженера.
Из тройки дебилов один оказался не совсем дебилом. Наверное, потому что это был один из «прописчиков»—баскетболистов, словивших шаровую молнию. Пробурчав что-то неразборчивое, парень мгновенно свалил, не оглядываясь на дружков. А вот те намека не поняли.
— И кто ты такой, чтобы нами командовать? — парни явно чувствовали себя в полной безопасности. Любая агрессия во время учебного процесса наказывалась днями карцера и, что хуже, обязательными «консультациями» с психологом, которых тут боялись как огня. Вот только…
— Друзья мои, я же за вас беспокоюсь, — смена тона, и подхватывание «под локотки» от уступающего обоим придуркам в росте шкета заставили любителей тупо погыгыкать за чужой счет на несколько секунд замешкаться. И даже сделать пару шагов со мной рядом прочь от Ани. — Ведь предок Анасдеи, архонт Ильтазар Путеводитель до сих пор жив и здоров. И, конечно, проведывает свою много-раз-правнучку. А вы тут шутки юмора исполняете.
— А ну руки убрал, мелочь! — оба одновременно вырвались, собираясь сказать мне что-то не особо лестное… и сбились, видя мою улыбочку. — Пошли отсюда, ну их!
«Ори ведьма!» — мысленно передразнил я Оранжевую. Лучший путь, чтобы кому-то устроить проблемы исподтишка. На всякий случай я даже не стал воздействовать на их организмы напрямую. Зачем? На человеческой коже и в пищеварительной системе каких только живых организмов нет! Достаточно простимулировать воздействием силы Потока — и наслаждаться немного эффектом.
— Если еще кто-то будет к тебе лезть — обязательно скажи, я разберусь, — вернувшись, я сел рядом с Аней.
— Да, Ори.
Ну слава Потоку! Не «господин», просто по имени назвала.
Я не стал протягивать управляющие энергонити — решил не рисковать и не оставлять явных следов. Мало ли кто найдется с повышенной чувствительностью к энергии Потока среди учеников или в зал такой тип заглянет. Так что запущенные процессы развивались без меня. B весьма успешно развивались. В середине урока один из придурков пробкой вылетел из аудитории, держась за живот и даже не попытавшись отпросится. Отлично, теперь еще и дисциплинарку поймает кроме пищевого расстройства. А вот второй просидел все занятие спокойно. Я, честно, уже и думать про него забыл. Вот и звонок прозвенел на перемену…
— А-а-а!!! — дикий девичий вопль легко перекрыл поднимающийся шум. — Он заплесневел!!!
Мне оставалось только головой покачать. Гриб, способный прорасти на человеческой коже? Это как-то постараться надо, чтобы где-то в спорах такой плесени изваляться. Так что я ему скорее помог, получается: эта гадость на нем все равно проросла уже. Когда б он догадался, что у него с кожей за фигня происходит? А так сразу и полечат. Два добрых дела в одном, получается, сделал: и наказал, и вовремя к врачу отправил. Да я прям альтруист!
— А вот и наши герои дня! — с мрачным сарказмом прокомментировал мое и Анасдеи появление на своем занятии Бен Ферандо. — Выспаться успели? А то я — по чьей-то, никто не подскажет, вине? — не очень!
Вообще мой первый в этой жизни Учитель неплохо так устроился: за отдельным высоким забором располагалась даже не площадка, а целый небольшой учебный полигон. Причем открытая часть еще и могла имитировать погодные условия! По желанию преподавателя можно было заставить кадетов отрабатывать удары и устраивать учебные спарринги, например, по пояс в снегу! Или в воде. Уверен, будь я и Ильтазар тут вдвоем — Фернадо не удержался от чего-нибудь этакого.
Ренфолд еще с утра все узнала и потому лишь тяжело вздохнула. Ей не нравился конфликт с преподавателем, но сделать она ничего не могла. Ну да, откуда ей знать, что ворчание у бывшего призового охотника прокачано на максимум и врубается по любому поводу? И что у меня к нему давно иммунитет выработался.
— Виноваты, Учитель! — Мне оставалось только состроить виноватое лицо… и ждать задания увеличенной сложности для отработки.
— Да я и сам знаю, что виноваты, — хмыкнул бывший абордажник. — Аж дежавю накатило. Так что сегодня я припас для тебя кое-что особенное, Коррен. Анасдея пусть живет, на первый раз. А ты поработаешь пол-урока мотиваторам для восьмой группы вашего потока… Так, восьмые и «Апасные», хватит прохлаждаться! Быстро строимся и начинаем!
Да, на «Боевой дисциплине» отрабатывались не только удары и защиты, но и пресловутое слаживание. Как внутри групп, так и в общем виде, так сказать. Чтобы два незнакомых офицера-солнечника, оказавшись рядом в боевой обстановке смогли сразу действовать сообща, без долгой притирки. Для этого требовалось пролить немало пота в Академии.
— Значит так, Восьмые, — сказав «вольно», принялся за инструктаж Бен. — Сейчас кадет Коррен покажет вам, как надо проходить ваше любимое упражнение «гори-пинай»…
Дружный задушенный стон был ответом. Что за упражнение такое, интересно? Да еще и с каким-то… Машинами? Эти штуки явно делал тот же механик, что и приснопамятный ледострел: рубленные формы корпуса, кондовая кнопка, которую просто так не сломать — и колесики, чтобы двигать по территории полигона. Представьте себе этакие невысокие башенки с кольцом-мишенью на вершине. Жмешь кнопку — и кольцо перекрывает заслонка, выезжающая на несколько секунд.
— Там внутри труба, в которую загружены яблоки, — пояснил мне нехитрый принцип работы Фернадо. — Одно яблоко всегда видно в центре круга. Сбил — машина подает следующее. В одну мишень я буду бить только огнем, в другую — кинетикой. Ты перед ударом должен успеть нажать кнопку, чтобы я обломался. Вот этот маленький дрон будет цветным световым сигналом указывать мне, когда мне бить и чем, но лампочку видеть не сможешь.
— Ориентироваться надо по движению энергии в вашем теле, Учитель, — кивнул я. — Готов показать класс!
Мы с Тесс тоже проходили такие тренировки у Борка Рауля, только вот наставник лупил по нам, а вместо заслонок нужно было успевать обновить щит. А тут прям детский сад какой-то, никакого хадкора. Впрочем, нет и ведьмы с ведьмаком ушибы и ожоги ускоренно залечивать. Потому я не стал ничего комментировать. Преподаватель это оценил и поблагодарил легким кивком.