Как можно описать ощущение, что я испытал? Медленный и быстрый одновременно головокружительный танец в цветных бликах? Или чувства человека, посадившего желудь и вырастившего дуб? Много лет приходящего к дереву с лейкой — только все года прошли в одно мгновение? Если мне подобный экзерсис особо ничего не дал кроме легкой дезориентации — то вот мой новый компаньон существенно изменился. Их крохотного… получается, котенка — превратился в дымчатого леопарда размером с хорошую такую собаку!
— Рау!
Вот это я понимаю — голосок! Но все-таки мне не хватило опыта и понимания процессов, чтобы довести протеже до полноценного разума. Говорить он не мог. Хотя почему «он»? Она! Фира!
— Рау-рау! Пур-пур-пур-пур!
— Охренеть… — Анасдея оценила результат моих усилий. У неё самой и близко ничего подобного не получилось. Хотя своего зверя она тоже заметно «подкачала», практически до уровня Вадика.
— Шаман, однако! — удивленно-удовлетворенно заключил Джар.
Заметная, но очень слабая волна раздражения окатила нас всех разум. Кель продемонстрировал, что учится умеет, и умеет хорошо: «зов» он модифицировал с первого раза и как минимум не хуже меня.
— Теперь-то что? — Аня рефлекторно прижала фамильяра к себе.
— Полагаю, Кель хочет, чтобы мы быстрее забрали у него Зверей для анимации трупов, — поморщилась Шая. — Неприятно признавать, но нам действительно не стоит рассиживаться. Сделаем так: Аня и Ори — вам как опытным разобраться как управлять зомби. А мы пока втроем выясним на какие работы ставят рабов…
— … Чтобы абсолютно все запороть! — не сдержалась Ильтазар, успевшая получить от меня по мосту разума подсказку.
— Ну-ка, давай поподробнее, — оскорбилась командир. Её белчонок вскочил ей на голову и пронзительно зацокал, воинственно прижимая уши. — Что теперь не так?
— Крестьяне будут всеми силами упираться, если мы их насильно переведем с рабского труда на шаманский, — пояснил я. — Вон у Джара спроси, если мне не веришь, как это бывает. А вот если вручить лучших, никогда не устающих работников старосте Казимежу в качестве награды за лояльность, а потом распустить слух, что на все не хватит…
Не скажу, что все прошло совсем гладко — но план удался. На полях появились дерганно двигающиеся фигуры, а под конец дня сорок один человек дружно махали палками у сарая около границы джунглей. Лохмотья вместо формы, половина еще и босая. Зато злости в глазах более чем достаточно. И они реально подчинялись Ренфолд — уж не знаю, как ей этого удалось достичь. Что ж. Буквально сегодня ночью и узнаем, сыграет наша ставка, или нет.
Глава 8Интерлюдия: Шая Ренфолд. Идеи становятся силой, когда они овладевают массами
Год 1139 от начала Экспансии
Планета Четкая Фортуна, Дикий космос
Солнце жарило, как дурное. Еще и влажность эта проклятая! Стоит только выйти из тени — сразу же покрываешься бисеринками пота. А тени здесь не слишком много: или под деревьями, но там влажность высокая и ветра нет, или под стенами домов. И, разумеется, единственным таким строением, в тень которого можно было затолкать тридцать условных добровольцев из бывших рабов, был храм.
Сколько ругательств ей пришлось подавить, а сколько еще прорвалось, пока она заставила вольноотпущенников хотя бы приблизится к этому культовому для всей деревни зданию! Не иначе бедолаги решили, что им дали свободу только для того, чтобы принести потом в жертву. Пришлось даже пару тумаков телекинезом раздать и развалить чей-то сарай молнией, чтобы её внимательно слушали и пытались выполнять приказы.
Что за дурацкая планета!
Если бы Шая имела склонность к самокопанию, она бы обязательно подумала о том, что в ее жизни имеется незакрытый гештальт. Что-то вроде незаконченного дела, к которому повороты судьбы выводят с завидной регулярностью. Или Поток наблюдает за внутренним миром девочки, и старательно выстраивает маршрут ее жизни так, чтобы она обязательно исполнила то, что должна.
Иначе как объяснить, что она раз за разом сталкивается с пиратами и рабством? Стоило только выйти из безопасной зоны Академии Элитеи, как их наставник попытался продать ее с товарищами словно товар. А когда удалось от него освободиться — обнаружить человеческое поселение в глубине джунглей, в котором рабство являлось нормой жизни.
Но Шая Ренфолд не имела склонности к пустым размышлениям. К анализу — да, но от него-то польза была. И поэтому она просто знала — еще с того момента, как республиканский офицер спас ее на той пиратской базе — она живет, чтобы уничтожать пиратов. И освобождать рабов. Очень простая и понятная цель. Которая с каждым прожитым годом становилась только яснее.
Но до сегодняшнего дня она и не предполагала, что возглавит целое восстание рабов.
Девочка оглядела неровный строй вчерашних невольников Багровых Кущ. Худых, слабых, старающихся смотреть лишь себе под ноги. Тела большинства из них были покрыты старыми шрамами, а некоторые щеголяли еще незажившими ранами. Которые никто из их бывших хозяев и не думал обрабатывать.
При одном только коротком взгляде на них почувствовала, как изнутри поднимается темная волна ярости. Страстное, с трудом сдерживаемое желание убивать тех, кто считает других людей неодушевленными предметами. Привычным усилием подавив его, она обратилась к своей будущей армии. Первыми тридцати солдатам.
— Мою мать убили, когда мне было пять лет, — произнесла она, глядя прямо перед собой. — Меня взяли в рабство. Хотели натаскать, как живое оружие, и продать за большие деньги. У них почти получилось.
Ренфолд сделала паузу, изучая реакцию невольников. Большинство так и продолжало смотреть в землю, но несколько человек подняли головы и впервые взглянули на одну из новых деревенских жриц с интересом. Хорошо!
— Первый хозяин учил меня убивать, — продолжила она. — Я хотела жить, хотела есть и мало что понимала. И поэтому — училась. На беду этого толстого пирата — слишком быстро и слишком хорошо.
Теперь на нее поднялось больше глаз. Большинство все еще смотрело без выражения, но в некоторых она увидела сочувствие.
— Нет, убила его не я. К сожалению, — сказала девочка. — Это сделал офицер республиканского флота. Но следующего, кто попытался превратить меня в раба, я уже прикончила самостоятельно. Перерезала ему глотку.
И улыбнулась. Просто подняла уголки губ и слегка показала зубы. Ни капли тепла или веселья в этой ее гримасе не было. Но имелось то, что бывшие рабы хотели увидеть. Решимость. Готовность идти до конца. И полное отсутствие жалости к тем, кто продает людей, как скот.
А еще надежду. На то, что раз маленькой девочке удалось спастись, то и у них может получится. По строю прокатились едва слышимый одобрительный шепот. Шая отлично знала, что нужно затронуть в почти умерших душах этих несчастных.
— Я хочу дать вам шанс, как когда-то дал его мне республиканский офицер, — произнесла она, оглядывая лица людей. — Не просто сбежать из плена и попытаться забыть обо всем пережитом. Освободиться по-настоящему. И жестоко наказать тех, кто посмел сделать вас рабами.
— Ты дашь нам убить наших хозяев? — спросил один из невольников.
Это был мужчина, возраст которого было довольно непросто определить — как и прочие, он выглядел где-то в промежутке между тридцати до пятидесяти годами. Такой же изможденный, как и все остальные, от других он отличался лишь тем, что с самого начала смотрел на стоящую перед строем девочку. Сейчас — с вызовом.
— Нет, — ответила Шая. — Иначе придется вырезать всю планету. Ваши враги не они.
— Рабами мы были именно у них, — возразил мужчина. Остальные поддержали его слова нестройным гулом. Кто-то даже набрался смелости выкрикнуть: — Это они со мной сделали!
Шая не стала выяснять, что именно с ним сделали. Шрамы тут были у всех, и не только на телах. Лишь кивнула — хорошо! Злость — правильная реакция. Ей не нужны забитые и запуганные рабы, ей нужны были воины. Пусть даже еще не знающие об этом.
— Это так, — сказала она. — Но они сам пленники этой планеты. Серьезно, люди! Их точно так же заперли на этом куске камня, и заставили жить, словно дикарей! Вся галактика по космосу летает, а вы тут застряли, будто в каменном веке на Прародине! Культы, рабский труд, старость в шестьдесят и неизлечимые болезни. Нет, вам не нужны деревенские! Чтобы получить свободу, вам нужны те, кто лишил вас ее. Те, кто считает себя хозяевами этой планеты.
— Пираты? — осторожно, будто пробуя это слово на вкус, уточнил неформальный лидер этой гопки. — Ты зовешь нас убивать пиратов?
— Да! А что, ссыкотно?
Здесь Шая презрительно фыркнула, мол — ну же! Я, девочка, совсем еще ребенок, не боюсь, а вы только услышали про пиратов и сразу задрожали?
— У нас нет оружия…
— Как тебя зовут, солдат? — резко перебила она его.
— Флант… И я не солдат!
— Каждый, кто хочет выбраться с этой планеты, Флант, должен стать солдатом. Или остаться гнить в этих джунглях. Ты хочешь выбраться с этой планеты, Флант? Или желаешь пожить еще немного в этих потрясающих условиях? Свежий воздух, экологически чистые продукты, близость к природе, а? Не отводить взгляд! Я задала тебе вопрос, солдат!
— В жопу эту природу! — выкрикнул вместо Фланта другой мужчина, стоящий в строю правее него. — В кишках уже сидит!
— Верно! — тут же поддержал его еще один. — Я хочу свалить отсюда!
— Да!
— Точно!
— Убьем пиратов!
Девочка позволила на некоторое время воцарится небольшому хаосу, но уже через десять секунд подняла руку, призывая к тишине. Строй тут же затих.
— Значит вы все-таки солдаты? Тогда я — ваш командир. Мое имя Шая Ренфолд, курсант военной Академии Элитеи и солнечник ранга подмастерья. Меня учили побеждать лучшие из лучших, и я сделаю из вас настоящих воинов! Советую это хорошенько запомнить, ведь ближайшие дни для вас превратятся в настоящий ад!
— Да не так же! Нет, Поток вас всех раздери! Вместе! Не разбегаться! Я кому сказала строй держать! Ори, хватит ржать, а то сам будешь ими заниматься!