«С другой стороны, — поймал он себя на мысли, — есть отличный повод выплеснуть накопившуюся негативную энергию. Без последствий для дела и урона репутации».
На склад они прибыли через двадцать минут лету. И еще столько же кружили над окрестностями, пытаясь разглядеть в зелено-коричневой мешанине джунглей внизу хоть какие-то следы засады.
— Садимся! — в конечном итоге приказал Кудрявый.
Он прекрасно понимал, что ничего с воздуха без специального оборудования — хотя бы теплака — в таких зарослях не обнаружить. Но сознательно тянул время, чтобы его «храбрая» команда поменьше праздновала труса и куда больше желала выйти уже из чрева летающей машины и размять ноги и плечи. А то на словах они все у-у-у какие убиваки, в любой шлюз первыми врывались чуть ли не без скафандра!. Отважные рубаки и кровожадные демоны… до первого выстрела из чащи.
Когда Кудрявый соглашался на свою должность главного над «пастухами фермеров», он прощелкал клювом один важный момент. Опыта, к сожалению, не было… и выбора, как такового, тоже. Собственные ребятки с корабля считали своего командира поехавшим и только остатки былого уважения и страх удерживали их от немедленного «лечения» из плазмоплюя в спину. Пути обратно на борт уже не было. Вовремя в последнем рейде мозгоправ попался под руку. Может, все же не стоило его работорговцам сплавлять? А-а, ерунда! А вот что не ерунда — его команда работала на зарплате. Не на доле в добыче, а на гарантированной ежемесячной выплате.
Стоило откуда-то прилететь шальной игле или заряду плазмы, его ребятки быстро вспоминали, что замес, в общем-то, совершенно невыгодный, прибытка с него никакого, да и в других местах дела ждут. Много дел! Так что Кудрявый напоказ вроде как заботился о своих. Показывал, что ему не все равно и свою команду на убой просто так не отправит. В лапы охреневших от безнаказанности фермеров, ха-ха! Вот уж было бы кого опасаться, гипердрайв им всем в задний проход…
— Стояк и Винтер, ко мне! — распорядился он, сойдя на землю.
Перед ним тут же выросли два индивида, которых за глаза в отряде называли однояйцевыми. При том, что внешне они были совершенно не похожи. Стояк имел такой разворот плечей, которые не в каждый шлюз свободно проходили, морду добродушного песеля и кулаки, больше подходящие для забивания свай.
А вот Винтер наоборот, вид имел худой и изможденный, будто постоянно недоедал и не высыпался. Вдобавок к и без того мерзкой роже, к тому же, завел себе манеру выращивать тонюсенькие усики над верхней губой. Которые ему, естественно, не шли, но никто почему-то не спешил пирату об этом сказать.
Сходство эти двое имели, если можно так выразится, духовное. Родство, даже. Одинаково идиотски ржали над им одним понятным шуткам, любили выпивку, наркоту и пытки. Причем, последние — гораздо больше всего остального. Кудрявый их нарочно держал, чтобы запугивать особо непослушных рабов. Отдавал самого строптивого, а потом вывешивал перед бараками то, что от них осталось. И все сразу становились такими послушными!
Ну и еще Стояк и Винтер были, можно сказать, старожилами. Почти что следопытами! Поднаторели (по их словам) на выслеживании беглых рабов, когда работорговцы крупно облажались и допустили массовый побег. Как они всех задолбали этой историей (под идиотское хихиканье), кто б знал. Вот этим красавчикам Кудрявый и поручил обследовать окрестности лагеря на предмет следов или чего-то, что могло указать, куда утопали фермеры, уже второй раз щелкнувшие по носу своих хозяев и благоделетей.
— А если на засаду нарвемся? — уточнил Винтер. — Я не боюсь, просто обоснованно опасаюсь.
Стояк сперва посмотрел на товарища, потом перевел пустой взгляд на начальника, и кивнул. Не факт, к слову, что понял, о чем вообще шла речь. В их тандеме он во всем полагался на худую глисту с усиками.
— Возьмете с собой четверых штурмовиков. Они прикроют если что, — отмахнулся от них пожилой искатель внутреннего покоя. — Только найдите мне хоть что-нибудь!
Сам же отправился к виселице, вокруг которой толпились подчиненные. Без команды старшего они даже трупы своих товарищей с нее снимать не стали. И правильно, кстати, делали.
— Свободы, значит, захотели, — зло прошипел он, глядя на два обезображенных птицами лица. Точнее, чуть ниже. На куски пальмовых чешуек, закрепленных проволокой прямо под подбородками висельников. На сухих и и твердых деревяшках красной краской было коряво написано: «Смерть угнетателям!» — Будет вам, твари, свобода! Столько, что вы ею блевать будете!
Бывший абордажник распорядился снимать убитых и изучить характер их ран. Пока подручные этим занимались, прошел в компании Башки на склад. Там с глубокомысленным видом посмотрел на пустые стеллажи, царапины на стенах из армопластика, и следы множества ног на полу.
— Не одна семья тут веселилась, а, Башка? — бросил он помощнику не оборачиваясь. — Ишь, наследили!
— Говорю же, бунт поднять решили, — отозвался тот.
— А это и без тебя понятно, дурака кусок! Меня другое интересует. А че это они такие смелые стали?
— Ну так это… отомстить решили за Ламодеров, — уверенно сообщил подручный.
— А Ламодеры чего такие дерзкие?
— Так Горбатый, ну тот, которого на первом ограблении порешили вместе с кладовщиками, баб фермерских потискал малясь. Ну и напарник его, Струна. Они когда на ложный вызов прибыли, и узнали, что старуха их порожняком прогнала, разозлились сильно.
Это старый пират хорошо понимал. Как и то, что не у каждого его подчиненного есть способы бороться с пылающим в душе гневом, способным прорваться наружу от одного неосторожного слова.
— Просто потискали?
— Ну обслужили их девки, че такого-то? Старуха сама виновата, думать надо было, прежде чем на связь выходить и дежурную группу дергать! Да и не убыло от них…
Обычно в детали расправы своих людей над беззащитным населением Четкой Фортуны Кудрявый не вникал. Считал, что ему это не нужно. У парней было право (в рамках разумного, конечно!) брать то, что хотели. А овцы на то и существуют, чтобы их стригли и резали. В общем, с пониманием относился.
Но когда развлечения подручных выливались в прямые убытки лично для него, понимание это каким-то магическим образом развеивалось. И оставалась только жгучая злость и желание наказать виноватых.
К сожалению, что Горбатый, что Струна, ставшие теми камушками, с которых начался камнепад, были уже мертвы.
— Шеф! — в помещение склада влетел Винтер. Стояк, полностью отрабатывая свое погоняло, прислонился к дверному косяку и замер. — Нашли!
— Фермеров? — с робкой надеждой уточнил Кудрявый.
— А? Не! Следы! Короче, грузились они посадочной площадке, походу, на тот флаер, что угнали в первый раз. Ну, на котором Горбатый со Струной…
— Я понял, — оборвал его экс-абордажник. — По существу! Флаер?
— Ну! Погрузили часть оброка во флаер, а остатки выносили уже на мослах. И тут странное, шеф, — Винтер замер, подкрутил свой уродский ус в задумчивости. — Зачем-то через зеленку потащили. Причем, сперва толпой внутрь ломанулись, там стоптанно все, будто буйволы к водопою шли, а потом, метров через двести, стали расходиться малыми группами. Там уже не так просто отследить, но еще позже, и малые группы на совсем мелкие распались.
— И в чем странность? — не понял Кудрявый.
— Ну как же! — Винтер даже рот открыл. — Они же фермеры, у них транспорт имеется. Оброк-то они на чем-то сюда привозят. Зачем им вообще через джунгли тащиться?
— И то верно! — поддакнул Башка. Но заработал злой взгляд шефа, и тут же притушил энтузиазм.
— А я думал у нас только мой помощник такой головастый, — хмыкнул командир интеллектуальных гигантов. — А оказывается и Винтер тоже в гении метит.
— Да че не так-то, шеф? — усатый глист в отличие от Башки сарказм уловил сразу.
— Да все не так, недоумок! Что по следам машин?
— Ну полно. Только всем дня два, свежих нет.
— Вот! — Кудрявый наставительно поднял палец. — И о чем это должно нам сказать?
— Что фермеры без машин сюда явились? — подал голос от входа Стояк.
— Хвала Потоку, хоть этот увалень думать умеет! — фыркнул главарь. — И не скалься мне тут, это не похвала! По факту верно. Фермеры привезли оброк на машинах, как им и было велено. А потом пришли сюда пешком, чтобы не привлекать внимания. Ну сами подумайте, имбецилы, кто же на дело пойдет на шумных грузовиках? Нет, они подошли ночью, выбили охрану и ограбили мой склад! А потом часть увезли на флаере, а часть утащили в джунгли. Где и сложили, чтобы мы потом, когда искать станем, не смогли им доказательства предъявить!
— Точняк! — теперь Башка решил выступить в группе поддержки своего непосредственного начальства. — Вот вы мозг, шеф!
— А еще нам это говорит о том, что в среде фермеров созрел не просто бунт, который, в общем-то, не слишком сложно подавить, а настоящий заговор! — как ни странно, подхалимах безмозглого подручного сработал, как бальзам на саднящем от кашле горле. И чуточку притушил гнев. — Они все продумали, а значит у них есть лидеры. И их нужно как можно скорее вычислить! Иначе такой вот разбой мы начнем видеть гораздо чаще.
— Да как их найти-то, шеф? — Винтер дернул кончик уса. — Одно дело следы в лесу, и другое — главарей отыскать.
— Ага! — донеслось от двери. — На них-то таблички никто не повесил!
Миг спустя однояйцевые начали истерично ржать, будто Стояк двинул очень смешную шутку. И так же резко оборвали смех, когда рука Кудрявого рефлекторно дернулась к игольнику.
— Табличек, да, не будет, — вспоминая, как пахнет мята в свежезаваренном чайнике, медленно произнес старый пират. — Жалко, конечно. Но есть и другие способы вычленить из них зачинщиков. Остальных же просто плетьми отходить и отправить дальше работать.
— И как же, шеф? — Башка, заглядывая в лицо начальству изогнулся так, что чуть не упал.
— Как, как, дубина! — хохотнул Винтер. — Пытать, как же еще!