ть вывод, что Эхнатон считал Атона богом юбилеев. Более того, по мнению Джорджа Харта, Эхнатон также "стремился праздновать юбилеи Атона наряду с юбилеями самого фараона"[25]. Британский египтолог Стивен Квирк также предположил, что термин "отец" часто использовался Эхнатоном при обращении к Атону потому, что "Эхнатон, по всей вероятности, утверждал, что его отец продолжает жить в солнечном диске". По утверждению Квирка, "это может быть причиной грандиозных праздников, устроенных на девятый и двенадцатый год правления, и, не исключено, постройки города Ахетатона на шестом году правления. Праздники хеб-сед (юбилеи) продолжали отмечаться для Атона, как будто старый фараон был еще жив"[26]. Джослин Гори считает своим долгом заметить, что "в нескольких случаях, однако, когда царь выражает желание отметить множество праздников хеб-сед, они имеют какую-то связь со временем, продолжительностью правления, возрастом и так далее". Она также отмечает, что слова "и так далее" могут означать - как считали некоторые исследователи, например, Флиндерс Петри - "часть сотического цикла"[27]. Во второй главе упоминалось о предположении, что в основе праздников хеб-сед лежат календарные подсчеты, учитывающие различные интервалы внутри сотического цикла и, более того, что некий "суперпраздник" хеб-сед отмечался в начале каждого 1460-летнего интервала. Тот факт, что один из таких моментов приходится на 1321 год до н. э. и вполне мог совпасть со временем жизни Эхнатона (ему было бы сорок восемь лет), действительно в состоянии объяснить изобилие связанных с праздником хеб-сед эпитетов, праздников и храмов в период Амарны. Период Амарны был сотическим периодом.
Если это действительно так, тогда особое значение приобретает следующий факт: во время пышных празднеств, устроенных в честь первого юбилея Аменхотепа III на тридцатом году его правления, старый фараон пожертвовал 730 изображений богини Сехмет, солнечного божества, для использования в праздничных обрядах. Это странное число 730 встречается также при упоминании количества алтарей, размещенных вокруг Великого храма Атона в Телль-эль-Амарне, где, как считает Дональд Редфорд, "непрерывность времени и постоянство календаря полностью зависели от неутомимой регулярности солнечного диска, и как бы -для того, чтобы увековечить календарный континуум, рядом с Гем-па-Атоном были установлены жертвенники, 365 с одной стороны и 365 с другой"[28].
Всего получается 730 жертвенников. Кроме того, 730 - это половина длительности сотического цикла (1460 лет), равная числу лет, за которые солнечный диск перемещается с севера (летнее солнцестояние) на юг (зимнее солнцестояние).
Принимая во внимание этот факт, Джослин Гори пишет, что "по отношению к этой особой точке светского календаря дата I Перет 1 считалась идеальной для праздника хебсед"[29]. Эту точку зрения разделяет Алан Гардинер и специалист по истории календаря Ричард Паркер[30]. В светском календаре Египта дата I Перет 1 соответствовала первому дню первого месяца второго сезона. Ее также обозначали как 1 Тиби (Тиби считался пятым месяцем светского календаря). В момент введения светского календаря в 2781 году до н. э. дата 1 Тиби наступала через четыре месяца (4 х 30 = 120 дней) после летнего солнцестояния, что соответствует 19 октября по современному григорианскому календарю. Эта дата имела для меня особый смысл, потому что именно 19 октября я дважды оказывался в Великом храме Рамсеса II в Абу-Симбеле, когда - о чем известно египтологам - направление на восходящее солнце совпадает с главной осью храма и лучи освящают святая святых с четырьмя статуями, одна из которых изображает Ра-Хорахти. Я чувствовал, что все эти совпадения не случайны: должно произойти нечто такое, что изменит мое понимание этих великих религиозных центров Египта.
Центры юбилеев навечно
Впервые я увидел Великий храм Рамсеса II, высеченный в скалах Абу-Симбела, весной 2002 года, когда сопровождал группу туристов[31]. Мы вылетели из Каира рано утром, и после краткой остановки в аэропорту Асуана самолет компании "Egyptair" совершил получасовой перелет еще дальше на юг, в Абу-Симбел.
Первое, что замечаешь в этом сухом и жарком уголке на южной границе Египта, - это чистый и неподвижный воздух, резко контрастирующий с пыльным и грязным воздухом Каира. В тот день дул легкий теплый ветерок, а на лазурном небе не было ни единого облака.
В аэропорту мы погрузились в автобусы и, проехав по тряской дороге вдоль берега озера Насера, оказались у Великого храма. После обычной суматохи, связанной с приобретением билетов и проверкой службой безопасности, нашу группу повели по тропе, спускавшейся к озеру. Внезапно тропа резко повернула, и мы оказались лицом к лицу с четырьмя сидящими колоссами - статуями Рамсеса II на фасаде храма. Несмотря на то что я готовился к этой встрече, мощный поток эмоций, хлынувший откуда-то изнутри, едва не сбил меня с ног. В сравнении с этими фигурами я чувствовал себя ничтожным карликом, но в то же время испытывал воодушевление, благоговение, радость. Я не знал, плакать мне или смеяться.
Фараона Девятнадцатой династии Рамсеса II, правившего с 1290 по 1224 год до н. э., называют Наполеоном Древнего Египта. Вне всякого сомнения, это самый известный из фараонов, чему в немалой степени способствовал Голливуд, представив его в образе суперзлодея, который хотел помешать Моисею и евреям пересечь Красное море и попасть в Израиль. Мы не будем останавливаться на достоверности подобной трактовки истории. В фигуре Рамсеса II нас интересует другая его черта: он был одержим масштабным строительством. В его царствование по всему Египту были осуществлены крупные строительные проекты, и его гигантские статуи украсили входы грандиозных храмов и пышных дворцов. В храме в Луксоре, например, вас приветствует пятнадцатиметровая фигура Рамсеса II, сидящего на троне. Войдя в храм в Карнаке, вы вновь сталкиваетесь с фараоном - на этот раз он стоит у входа второго пилона. В Мит-Рахине (древний Мемфис) его гигантская статуя лежит, подобно спящему гиганту, под навесом, построенным в 60-х годах XX века. Но самое сильное впечатление из всех статуй Рамсеса II производят четыре сидящих колосса, которые охраняют вход в Великий храм в Абу-Симбеле. Они навсегда отпечатываются в вашей памяти как напоминание об эпохе, когда царей представляли гигантами и богами и их изображения высекали из камня, чтобы сохранить навечно.
Как ни странно, этот храм, который просто невозможно не заметить, был забыт после оккупации Египта римлянами в 30 году н. э. И только в 1813 году он был повторно открыт (наполовину засыпанный песком) швейцарским исследователем Людвигом Буркхардом, который плыл вверх по течению Нила в южную Нубию. Но первым, кто вошел в храм и исследовал его, был эксцентричный итальянец Джованни Бельцони; это случилось в 1817 году. По оценкам специалистов, для сооружения храма потребовалось около тридцати лет, что неудивительно, если принять во внимание его многочисленные особенности. Четыре сидящих колосса на фасаде вырублены из цельной скалы, а их высота достигает двадцати одного метра - это самые высокие статуи из всех найденных в Египте[32]. Над колоссами на продолжении оси храма стоит высеченная из камня фигура бога солнца Ра-Хорахти в обычном образе человека с головой сокола и с короной в виде солнечного диска[33], что подчеркивает связь храма с солнцем. На верхнем поясе храма вырезаны двадцать две фигурки кинокефалов, одной из разновидностей бабуинов, которые считались священным животным бога солнца. Вероятно, эти животные на заре собирались группами на берегу Нила и встречали восходящее солнце поднятыми вверх передними лапами и странными криками. Египтянам казалось, что обезьяны разговаривают с богом солнца[34].
В древнеегипетской мифологии небо имело множество "ворот", и двенадцатые ворота были тем местом, через которые утром на востоке из загробного мира Дуат выходило солнце. По мнению Джорджа Харта, ба-буины-кинокефалы, которых видели в этом месте непосредственно перед восходом солнца, были стражами двенадцатых ворот неба и почитались как "бабуины восхода солнца, боги, несущие яркий свет"[35]. Изображения бабуинов, и особенно кинокефалов, часто встречаются на фасадах храма и пьедесталах обелисков[36]. Бог науки и письменности Тот (Гермес у греков) был божественным бабуином, и в одной из надписей эпохи Нового Царства мы читаем, как он гордо заявляет: "Я Тот, и я говорю языком Ра как глашатай"[37]. В другой надписи описываются бабуины-кинокефалы: "Бабуины, которые возвещают о Ра, когда этот великий бог рождается… Они стоят по обе стороны этого бога, пока он не поднимется на восточном горизонте; они танцуют для него, они радостно прыгают для него, они поют для него, они провозглашают ему хвалу, они кричат для него… Они те, кто объявляют Ра в небе и на Земле"[38].
Приведенные выше тексты точно описывают тех двадцать двух бабуинов, которые изображены на фризе храма Рамсеса II в Абу-Симбеле.
Симфония света
Когда в I960 году голландский египтолог Ян ван дер Хааген возглавил группу специалистов ЮНЕСКО, занимавшихся спасением храма в Абу-Симбеле от поднимающегося уровня воды в озере Насера, он сразу же заметил, что лучи восходящего солнца сначала освещают ряд из двадцати двух кинокефалов на фасаде храма[