Катя прикрыла глаза в изнеможении и прошептала сквозь зубы:
— О боже, дай мне силы.
Мэрфи завершил свои манипуляции и проверил результат с помощью своего головного обруча. Ему удалось снизить температуру на пятьсот градусов, что и требовалось для уменьшения скорости. Неплохо! Теперь он мог позволить себе даже чуть-чуть ошибиться.
На экране появилось лицо Шейлы Данбер.
— Клякса, ты просматривал информационные системы? Есть какие-то следы активности Ахимса?
Клякса развернулся на своем пятнистом изножии.
— Я не смотрел. Посмотри сама. Подключи ту систему, которой ты так эффективно пользовалась на Тахааке. Отдаешь приказ, просматриваешь информацию и одновременно выходишь на связь. Таким образом к системе будут подключены все Ахимса. У нас именно так все устроено. Ахимса не могут себе представить, что нельзя засечь местоположение другого Ахимса. Нам это необходимо для того, чтобы вовремя прийти на помощь друг другу и не позволить погибнуть в экстремальной ситуации.
Шейла, сжав губы, кивнула, и ее изображение исчезло.
— Черт побери, Клякса, почему ты не сказал нам об этом? — спросил Мэрфи. — Нам как раз надо было скрыть свое продвижение! Спрятаться! Мы здесь как на ладони!
Клякса направил на него глаз-стебель.
— Мэрфи, мы ничего не можем поделать с гравитационными маяками. Даже если бы мы прошли через них мертвыми, в таком случае прохождение длилось бы двести пятьдесят ваших лет, даже тогда, даже приключись с нами такое несчастье, маяки все равно зарегистрировали бы наше прохождение.
Мэрфи кивнул и прикусил губу.
Опять появилось изображение Шейлы.
— Ну что ж, могу сказать, что нигде поблизости нет кораблей Ахимса. Я смогла связаться только с гравитационными маяками Ван Оорта.
Клякса заскользил на своем изножии и стал перекатываться с боку на бок.
— Очень хорошо. Это самая опасная часть всего нашего путешествия. Катя, подключи программу снятия запрета. Мэрфи, Барбара, смотрите на экраны. Нельзя допустить, чтобы гравитационные маяки затянули в свои сети даже частицу энергии нашей нулевой сингулярности.
Мэрфи сглотнул. За прошедшие месяцы он так много узнал о гравитации. Когда на мониторах возникли кривые линии и волны, он вздрогнул.
— Отлично! Мы их засекли! — дыхательные отверстия Тэна издали удовлетворенный звук. На его мониторе появилась отметка о проникновении в запретную зону. На волновых приборах их компьютерной системы возникли изображения “Призрака”, скользящего внутри полей.
— Они излучают страшную энергию. Нам повезло, что они не разрушили гравитационные маяки на своем пути, — с облегчением пропищал Коротышка.
— Клякса всего лишь штурман, он не представляет всех размеров угрозы, — напомнил Тэн. — А люди и вовсе глупы.
— Но они смогли выдержать совместное притяжение всех шести маяков, — сказал Созерцатель. — Мы можем уничтожить планеты, но не такой длинный корабль с генератором нулевой сингулярности.
Тэн медленно перекатился с боку на бок, его ороговевшие дыхательные отверстия добродушно загудели:
— Да, они смогли, но хватит ли у них мощи взлететь, готовы ли они к этому? Думаю, нет. На какой-то момент они оказались смышлеными, но давайте позволим им добраться до их планеты. Находясь поблизости от нее, они уже не смогут защитить себя нулевой сингулярностью. — Он весело хихикнул. — Мы подождем, пока не увидим на своих мониторах, что генератор полностью отключен. В этот момент мы свяжемся с Шейлой Данбер. Пусть она посмотрит на то, как рушится ее мир, перед тем как мы превратим в плазму ее и ее корабль.
Земля! Восхитительный шарик жизни! Драгоценная планета, взрастившая их! Она висела под ними, излучая яркий веселый свет. Как она не похожа на скучно-серый Скатаак, страдающий в перигелии, который им довелось увидеть!
Шейла наблюдала за тем, как “Призрак” вышел на геосинхрональную орбиту над Северным полюсом. Она перевела дыхание и посмотрела на топографический аппарат, который находился возле Кати.
— Отлично, проверь систему. Толстяк оставил гологенераторы, они функционируют?
Катя нахмурилась, прикрыла глаза, сосредоточилась на своем обруче и начала посылать сигналы в систему. Толстяк охватил мониторами всю Землю.
— Действует почти вся сеть, майор. Только один монитор, тот, что находится в Кремле, не включается.
Шейла посмотрела на аппарат. В Москве должна быть ночь, в Америке утро. Она вызвала президента Атвуда. Возникло изображение Овального кабинета. Комната была пуста.
— Что теперь?
Клякса отрастил манипуляторы и дотронулся до мониторов.
— Мы обнаружили, что, если ты создашь свою голограмму, служба безопасности засечет тебя.
Она так и сделала. Не прошло и тридцати секунд, как комната заполнилась агентами безопасности с пистолетами на изготовку. Они окружили ее.
— Не двигаться. Вы арестованы! — приказал мужчина с орлиным взглядом, опуская револьвер.
Шейла приветственно улыбнулась.
— Пожалуйста, позовите президента Атвуда. Скажите ему, что майор Шейла Данбер вернулась с задания Ахимса и хотела бы побеседовать с ним.
Двое мужчин подошли к ней сбоку, с оружием на изготовку и с наручниками. Орлиноглазый говорил что-то в свое радио. Шейла не смогла сдержать смех, когда увидела, как они пытаются схватить ее голографическое изображение: их руки свободно проходили сквозь пустоту.
— Вы в секретной зоне, мэм. Не делайте резких движений!
Руки мужчин хватали пустоту, и на их лицах отражался ужас.
— Трудно надеть наручники на голограмму. Пожалуйста, позовите президента Атвуда. Скажите ему, что с ним хочет поговорить Шейла Данбер.
Опять занервничали, начали суетиться, заволновались, казалось, они даже испуганы.
— Президент Атвуд? — спросил шеф безопасности, глядя на нее странно. — Что там насчет президента Атвуда?
Шейла скрестила руки.
— Послушайте, это очень просто, позовите его, мистер… не знаю, как вас зовут…
— Майор Роберт Хакстон.
— Отлично, майор Хакстон, позовите президента Атвуда и сообщите ему, что майор Данбер вернулась с задания Ахимса. Нам нужно многое рассказать ему и Генеральному секретарю Голованову. Да, кстати, какой сейчас год?
— Год? — Хакстон сглотнул. — Мэм, нашего президента зовут Берт Кук. На прошлых выборах партия Атвуда не набрала достаточного количества голосов. Кто вы?
— Последние выборы? — вдруг спросила Шейла, странное предчувствие появилось у нее. — Разве Толстяк не посылал вестей? А как же письма, которые мы писали? Как же…
Хакстон смотрел подозрительно.
— Ну что, может, вы скажете мне, что все это значит? Где вы?
— Шейла! — на мониторе капитанского мостика появилось лицо Виктора. — Над большей частью Восточной Европы висит радиоактивное облако. Стараясь улучшить изображение, я обнаружил пятна радиоактивности не только в Европе, но и на Аляске, в Северном Китае и в Пакистане.
На другом экране возникло лицо Мэрфи.
— Майор, они испытывают ракеты как раз под нами. Я проследил только что за полетом ракеты из Ванденбурга. Эта штуковина с бешеной скоростью пересекает Тихий океан. Если бы я был ясновидцем, я бы сказал, что она движется в Квебек.
— Майор! — зазвучал взволнованный голос Кати. — Я подключилась к военным коммуникациям Советской Армии. Они говорят о наступлении на Льеж, которое начнется на рассвете.
Остальные мониторы стали заполняться информацией, и Шейла повернулась к голографическому аппарату, глядя в наполненные ужасом глаза мужчин, наблюдающих за ее голограммой в Овальном кабинете так далеко внизу. Они, без сомнения, слышали этот хор голосов, доносящихся из пустоты над их головами, и теперь застыли в изумлении. Наверное, впервые такое количество секретной информации ливнем обрушилось на них.
Шейла не выдержала:
— Чем вы, черт побери, здесь занимаетесь? Вы что, Хакстон, превратились в шайку безмозглых лунатиков? Вы что, черт побери, воюете? Когда мы уехали, ракеты были обезврежены! Что, весь мир спятил?
Хакстон вздрогнул.
— Кто вы? Где вы находитесь?
— Где полковник Билл Фермен? — резко спросила она, чувствуя, что гнев переполняет ее. — Кровавые идиотские дебилы! — В мозгу ее промелькнула коротенькая мысль о том, что весь ее глобальный план рухнул, все надежды растаяли словно дым.
Лицо Хакстона напряглось, губы вытянулись в ниточку.
— Он мертв. Погиб во время первых бомбежек в Вашингтоне.
Шейла постаралась взять себя в руки, набраться сил. Вашингтон? Бомбили? Какие еще места подверглись бомбардировкам? Сколько людей погибло?
— Виктор, перенеси свою голограмму в Кремль, если он еще существует. Поговори с Генеральным секретарем Головановым, узнай, что…
— Голованов умер, — проговорил Хакстон вялым голосом. — Несколько лет назад от разрыва сердца.
— А начальник КГБ Куцов? — спросила она, подняв бровь.
Хакстон пожал плечами:
— Не знаем. Он исчез как раз перед началом их наступления в Восточной Европе. Говорят, его застрелили. Больше нам ничего не известно, да и какого черта он нам сдался?
В систему ворвался голос Мэрфи:
— Странное дерьмо! Только мы уехали, как они все тут посходили с ума к чертям собачьим!
Хакстон нервно оглядывался по сторонам. Его люди толпились возле голограммы Шейлы.
— Виктор? — спросила она. — Ты в Кремле?
— Да! Я разговариваю с главой службы госбезопасности. Они пытаются арестовать мою голограмму!
— Как только тебе удастся пробиться сквозь их крепкие русские черепа и заполучить Генерального секретаря, мы можем прекратить эту глупую инфантильную войну. — Она вздохнула и опять повернулась к Хакстону. — Позовите президента. Немедленно! Ваша забавная маленькая война окончена.
Хакстон сделал шаг вперед.
— Посмотрим! Вы проделали множество забавных трюков — но мы найдем вас!
Он начал орать, гневно потрясая кулаками. Шейла скрестила руки, ее душил гнев: всю силу ненависти она вложила в ледяную улыбку.