Дамоклов меч, столько десятилетий висевший над колыбелью человечества, сорвался.
Андреас и Клим работали на гравитационных тральщиках. Примерно такие же корабли пытались много лет назад остановить Летучего Голландца с помощью гравитационной ловушки. С тех пор мощность тральщиков возросла на порядок, а трал-ловушка на профессиональном жаргоне начала называться не гамаком, а кошелкой. Чтобы управляться с кошелкой, нужны были уже не три, а два тральщика, работающие в спарке. Именно такую пару и представляли Клим и Андреас.
Сейчас у них в кошелке было около миллиарда кубометров космического мусора: пыли, железных и каменных обломков и даже пяток астероидов средней руки. Все это богатство, собранное за орбитой Марса, следовало отбуксировать к Земле, где на пути Летучего Голландца готовились воздвигнуть барьер. Никто не знал, как отреагирует пришелец на неожиданную преграду – он мог, например, начать маневрировать и выстрелить, лишь найдя просвет в защите, – но тут уже от людей ничего не зависело, весь земной шар в защитный панцирь не закуешь.
Еще в прошлый приход Голландца, когда он двигался к Юпитеру, перед ним пытались строить щит. Сначала совместными усилиями нескольких флотов навстречу Летучему Голландцу был выдвинут один из крупных астероидов, чьи размеры превышали сотню километров. Ученые рассчитывали, что Голландец отстреляется по мертвому камню и уйдет, дав людям тридцатилетнюю отсрочку. Пришелец обогнул преграду и, не посчитав нужным тратить заряд, лег на прежний курс. Не помогли даже установленные на астероиде гравитаторы, имитирующие поле тяготения целой планеты. Астероид показался Голландцу неинтересен.
Тогда же люди, еще чувствовавшие себя в безопасности (Голландец летел к Юпитеру), попытались выстроить иную защиту. Вселенную, как известно, не перегородишь, но именно это попытались сделать отцы нынешних землян. На миллионы километров протянулась сеть из тончайших мономолекулярных нитей. Многие тысячи автономных буйков удерживали ее, не давая свернуться в клубок. Сотни станций, готовых заштопать щит, если он будет поврежден. Прорва сил, средств, таланта. И все это благолепие было расстреляно с большого расстояния, причем под выстрелы попали два корабля с экипажами. После этого уже ничего не оставалось, как строить мощный, километровой толщины щит у самой Земли.
Материал для щита был заготовлен с избытком много лет назад, хотя сам щит еще не начат. Строительство подобного сооружения чревато падением крупных обломков. Кроме того, сбывалось предостережение мудрого Диогена: выстроенный щит не только потенциально спасал от Летучего Голландца, но и застил Солнце. Поэтому собранный материал хранился в гравитационных ловушках, чтобы обреченная Земля до самого последнего срока могла жить по-человечески. Щит обещали собрать за пару месяцев, а потом за такой же срок его предстояло разобрать, чтобы чудовищная масса камня и железа на орбите Земли не стала угрозой еще более страшной, чем выстрел незваного гостя.
Все рассчитано, все предусмотрено и приготовлено, никуда не надо торопиться. Невыносимое состояние, когда гибель грозит едва ли не всей Земле, а торопиться некуда.
Во время сеансов связи голографические изображения собеседников транслировались друг другу так, что казалось, будто они находятся в одной чрезвычайно большой рубке. Корабельные экраны, разумеется, были настроены на ту часть пространства, где, еще далеко за орбитой Юпитера, совершал свой полет незваный космический гость. Когда-то он впервые был обнаружен на таком же расстоянии от Земли, и произошло это благодаря случайности. В таких случаях принято говорить «счастливая случайность», хотя никакого счастья встреча эта людям не принесла.
Сегодня любой астронавт мог с легкостью обнаружить яйцеобразное тело Летучего Голландца, и не только потому, что методы наблюдения шагнули бесконечно далеко… Просто-напросто все знали, куда надо смотреть.
Тусклое пятнышко Голландца красовалось почти в центре экрана, со всех сторон его плотно окружали огоньки исследовательских кораблей. Казалось, они находятся совсем близко, почти вплотную, хотя ни один кораблик не смел войти в защитную зону; туда залетали лишь беспилотные устройства, которые назад не возвращались. Граница зоны довольно ощутимо искрила, хотя никаких значительных тел заметить не удавалось.
– Что они там делают? – спросил Андреас.
– Стреляют…
– Зачем?
– Исследуют мерзавца таким образом. Запускают серии металлических шариков на приличной скорости, так что если его стукнет, то как следует. А он их сбивает. Аннигилирует пучком антипротонов, очень аккуратненько снимает точечными импульсами. При аннигиляции вспышка яркая, вот ее мы и видим.
– А если ленту запустить, он ее тоже будет жечь импульсами?
– Не знаю. Можно поинтересоваться и, если что, подсказать.
– А с разных сторон стрелять не пробовали?
– Ты что, – удивился Клим, – совсем не следишь за исследованиями Голландца?
– Не слежу, – сухо отозвался Андреас. – Когда конец света наступит, я это узнаю безо всяких исследований.
– Ты, брат, могуч. Наверное, ты единственный человек, задействованный в проекте, который не интересуется ходом исследований.
– Следил бы, если бы мог что-то изменить.
– Стрелять с разных сторон пробовали. Оказалось, у него там три антипротонные пушки, так что Голландец отплевывается вполне успешно.
– Это я еще в школе знал. Но туда вроде собирались эскадру послать и обстреливать не с трех позиций, а с полусотни.
– Ничего из этого не вышло. Голландец увеличил радиус обстрела и сбил несколько кораблей. С тех пор стрельба ведется только с беспилотных устройств.
– А результаты?
– Не знаю. Наверное, что-то выяснили.
– Понятно. Значит, нет результатов.
Воцарилось молчание, какое случается в те минуты, когда все переговорено, а пустая болтовня попросту неуместна. Тогда люди сидят в тишине, которая вполне заменяет беседу.
Одна из звездочек на мгновение засияла яркой вспышкой, затем бесследно исчезла.
– Достали ребята Голландца, – заметил Клим. – Огрызнулся. Ты не беспокойся, это наверняка беспилотник.
– Я не беспокоюсь, я думаю.
– Надеешься, что раз не следил за ходом исследований, то на свежую голову изобретешь что-то оригинальное?
– Почему бы и нет? Кстати, я, кажется, кое-что придумал. Давай-ка посчитаем, а потом свяжемся с руководством…
В штабе строительства к предложению Андреаса и Клима отнеслись без энтузиазма. Слишком многие сотрудники ринулись сейчас в бой со своими предложениями наперевес. Не может человек накануне светопреставления спокойно сидеть, утешаясь мыслью, что свою часть работы он честно сделал. И неважно, что конец света наступит лишь через несколько лет, действовать хочется уже сейчас.
– Было, – ответил Андреасу специалист из исследовательского центра. – Не совсем так, но было.
– Главное, что не совсем так, – возразил Клим, заразившийся идеей напарника. – У нас главное – фактор неожиданности.
– Какой фактор? Ну, с чего вы взяли, что он вас не видит? Шарики он различает прекрасно и реагирует на них адекватно.
– Шарики летят в обычном пространстве, а у нас будет кошелка. Ну, гравитационная ловушка.
– Гравитационное поле он обнаруживает ничуть не хуже, чем любое другое. Уж это проверялось сотню раз.
– Так и пусть обнаруживает. Но что у нас в кошелке – он знать не может, этого со стороны не видно.
– Применялись уже гравитационные ловушки, да такие, что не чета вашей кошелке! Еще когда применялись… Порвет он вашу кошелку играючи.
– Вот и пусть порвет. Нам это и надо.
– Мне кажется, вам просто захотелось слетать к Голландцу. Погодите, успеете еще героизм проявить, все успеем.
– Век бы нам этого Голландца не видать! Хотите – посылайте других, просто мы всех ближе и уже готовы к эксперименту…
Кончилось тем, что эксперимент разрешили, и громоздкая спарка с гравитационной ловушкой на буксире направилась к неспешно шествующему Голландцу.
На расстояние оптической видимости Голландец к себе не подпускал, а картинка на экране мало отличалась от той, какой мог любоваться всякий школьник на Земле. Только чувство опасности, невидимое ни простым глазом, ни с помощью приборов, но вполне ощутимое, заставляло все время быть начеку. Хотя чем эта готовность может помочь? Вот плюнет пришелец антиматерией – и гори ярким пламенем вместе со своим чувством опасности.
Граница запретной зоны, где начиналось вырождение энергии, была определена с точностью едва ли не до метра, и, приблизившись на предельно допустимое расстояние, корабли начали расходиться, словно собираясь поймать Голландца в гравитационный кокон. Только на этот раз операторы держали кокон закрытым, хотя буксировка в таком режиме отнимает очень много энергии. Когда груз тащат на буксире, буксировщики должны идти параллельными курсами. С Земли следили за каждым движением корабликов, но в работу не вмешивались, понимая, что сейчас могут только помешать. Самым громким звуком в эфире было дыхание операторов.
– Цыпа, цыпа, цыпа!.. – позвал Андреас, медленно наращивая расстояние между кораблями.
– При чем тут цыпа? – отозвался Клим. – У нас не кормушка, а мышеловка. С бесплатным сыром.
– Голландским… – согласился Андреас. – Мыша, мыша, мыша… Климушка, не так резко отходи, напряжение близко к предельному.
– Зря не рискуйте, – вклинился голос с командного пункта, но в этот момент гравитационная ловушка достигла защитной зоны пришельца – и, как и предупреждал специалист исследовательского центра, Голландец разодрал кошелку в клочья.
Ему и прежде приходилось разносить выставленные людьми ловушки, причем куда более мощные, чем эта, но всегда эти мышеловки были пусты и готовились принять незваного гостя. На этот раз кошелка оказалась под завязку набита космическим мусором, набранным в поясе астероидов. Пыль, мелкие обломки, железные и хондритовые метеориты, целые скалы, которые вполне можно было назвать астероидами. Все это богатство собиралось, чтобы соорудить вокруг Земли оборонительный пояс, но было вывалено под нос летящему Голландцу.