Наконец он вышел на уступ, с которого открывался вид на широкую долину. В лунном свете он различил полосу грузового шоссе, ведущего на юго-запад, и даже, как ему показалось, его флюоресцентную разметку. Он прибавил шагу.
Он приближался к шоссе и уже слышал шум проходящих грузовиков, когда заметил свет впереди. Он приближался к нему осторожно, будучи уверен, что это не машина и не фермерский дом. Подойдя ближе, он разглядел небольшой костер, он был виден со стороны гор, но со стороны шоссе был закрыт известняковым уступом. Около него на корточках сидел человек и помешивал в котелке, который стоял на камнях над огнем.
Макс подкрался ближе и теперь уже смотрел на притон бродяги сверху. Он почувствовал запах варева, и у него потекли слюнки. Сейчас в нем боролись два чувства: голод и врожденное недоверие горца к «чужестранцам». Он лежал не шевелясь и смотрел. Наконец мужчина снял котелок с огня и позвал:
— Эй, хватит прятаться! Спускайся вниз.
Макс был настолько напуган, что ничего не ответил. Мужчина добавил:
— Спускайся сюда, на свет. Я же не понесу тебе еду наверх.
Макс встал на ноги и вошел в круг света. Мужчина взглянул на него.
— Привет. Садись.
— Привет.
Макс сел к костру напротив бродяги. Одет тот был даже хуже Макса, лицо заросло щетиной. Тем не менее свои лохмотья он носил весьма щеголевато и казался самоуверенным и бодрым.
Мужчина продолжал помешивать варево в котле. Затем зачерпнул немного, подул на ложку и попробовал.
— Почти готово, — объявил он. — Четырехдневный суп поспевает.
Он встал и из кучи банок позади него выбрал одну. Макс поколебался, затем последовал его примеру. Он выбрал банку из-под кофе, в которую после кофе, как казалось, больше ничего не клали. Мужчина налил ему щедрую порцию супа, затем подал ему ложку. Макс недоверчиво посмотрел на нее.
— Если ты не доверяешь последнему человеку, который ею пользовался, — сказал мужчина, — то подержи ее над огнем, а затем вытри. Что касается меня, то я не волнуюсь на этот счет. Если какой-нибудь микроб меня укусит, он умрет страшной смертью.
Макс воспользовался его советом. Он подержал ложку над пламенем, пока ее ручка не стала слишком горячей, затем вытер ее об рубашку.
Суп был вкусный, а голод делал его еще вкуснее. Он был жирным, там были овощи и какое-то мясо. Макс не задавался вопросом, откуда все это взялось, и ел с аппетитом. Через некоторое время мужчина спросил:
— Добавки?
— Что? Да, спасибо!
Вторая порция супа насытила его, и по телу разлилось приятное ощущение полного благополучия. Он сонно потянулся, даже наслаждаясь своей усталостью.
— Ну как? Лучше себя чувствуешь? — спросил мужчина.
— Да, спасибо.
— Кстати, можешь называть меня Сэмом.
— А меня зовут Макс.
— Рад познакомиться с тобой, Макс.
Макс не сразу задал вопрос, который его беспокоил.
— Послушай, Сэм. Откуда ты узнал, что я там? Ты услышал меня?
Сэм ухмыльнулся.
— Нет. Но я видел твой силуэт на фоне неба. Никогда не делай так, паренек, иначе это может быть последним, что ты сделаешь.
Макс оглянулся и посмотрел вверх, на то место, где он прятался. Конечно, Сэм был прав.
— Давно путешествуешь? — спросил Сэм.
— Хм? Довольно-таки.
— Далеко направляешься?
— Хм, думаю, что довольно далеко.
Сэм сделал паузу, затем сказал:
— Думаешь, твои не будут по тебе скучать?
— Хм? Откуда вы знаете?
— Ты ведь убежал из дома, не правда ли?
— Да. Вроде того.
— Ты выглядел как побитый, когда притащился сюда. Может быть, еще не поздно передумать, пока мосты не сожжены? Подумай об этом, паренек. На дороге трудно. Я это хорошо знаю.
— Вернуться? Ни за что!
— Вот как? Тебе здорово насолили!
Макс смотрел на огонь. Ему было необходимо привести свои мысли в порядок, даже если придется рассказать «чужестранцу» о своих личных делах… а с этим добродушным незнакомцем легко болтать.
— Послушай, Сэм, у тебя когда-нибудь была мачеха?
— Хм? Не помню ни одной. На ночь меня целовал Центр Развития Округа Джерси, который занимался сиротами.
Макс рассказал ему свою историю. Сэм время от времени задавал вопросы, когда Макс сбивался.
— Ну и я сбежал, — завершил он свой рассказ. — Мне больше ничего не оставалось. Так ведь?
Сэм сжал губы.
— Думаю, что нет. Этот твой новый отчим похож на мышь, которая учится быть крысой.
— Неужели ты думаешь, что они постараются найти меня и притащить обратно?
Сэм подложил полено в костер.
— Я не уверен.
— Хм? Зачем я им? Он меня не любит. А Мав все равно, почти все равно. Может быть, она немного и поскулит, но сама даже пальцем не пошевелит.
— Ну а ферма?
— Ферма? Теперь, когда отец умер, она мне безразлична. По правде говоря, она не такое уж богатство. Приходится здорово гнуть спину, чтобы собрать урожай. Если бы Акт о Консервации не запретил владельцам оставлять фермерскую землю без возделывания, отец бы давно уже бросил заниматься хозяйством. И потребовалось бы что-нибудь вроде этого правительственного проекта, чтобы сплавить ферму кому-либо.
— Я это и имею в виду. Этот парень убедил твою мать продать ее. Может быть, я и не силен в законах, но, по-моему, деньги должны быть выплачены тебе.
— Что? А, наплевать на деньги. Я лишь хочу скрыться от них.
— Не говори так о деньгах; это святотатство. Но как бы ты к ним не относился, я думаю, что этот хомбре Монтгомери еще захочет с тобой встретиться.
— Почему?
— Твой отец оставил завещание?
— Нет. Ему нечего было мне оставить, кроме фермы.
— Я не знаю тонкостей законов вашего штата, но наверняка по крайней мере половина этой фермы принадлежит тебе. Может быть, твоя мачеха имеет пожизненное право на владение ею с передачей фермы тебе после ее смерти. В любом случае она не может заключить такую сделку без твоей подписи. И когда ваш местный суд откроется завтра утром, покупатели узнают об этом. И они побегут, задрав хвосты, разыскивать ее и тебя. А затем этот Монтгомери начнет искать тебя, если уже не начал.
— О, боже! Если они найдут меня, то могут заставить вернуться!
— Не дай им себя найти. Ты неплохо начал.
Макс взял свой рюкзак.
— Пожалуй, мне лучше пойти дальше. Большое спасибо, Сэм. Может быть, и я когда-нибудь смогу тебе помочь.
— Сядь.
— Послушай, мне лучше уйти как можно дальше.
— Паренек, ты устал, и голова у тебя работает плохо. Ночью ты не сможешь уйти далеко, тем более в таком состоянии. Завтра утром, свежие и бодрые, мы пойдем к шоссе. А там пройдем с милю по шоссе на юг до дорожного ресторана. После завтрака водители обычно в хорошем настроении, и можно будет договориться с кем-нибудь, чтобы тебя подвезли. И ты за десять минут окажешься дальше отсюда, чем если бы шел всю ночь.
Макс должен был признать, что он утомлен и обессилен. А Сэм, конечно же, лучше разбирается в таких делах.
— У тебя есть с собой одеяло? — спросил Сэм.
— Нет. Только рубашки и… книги.
— Книги? Я сам люблю почитать, когда есть возможность. Можно взглянуть на них?
Нехотя Макс достал книги. Сэм рассмотрел их, поднося к огню.
— Чтоб мне быть трехглавым марсианином! Паренек, ты хоть знаешь, что это такое?
— Конечно.
— Но ты не можешь владеть этими книгами. Ты же не состоишь в Гильдии Астрогаторов.
— Я — нет, но мой дядя был в Гильдии. Он участвовал в первом полете на Бету Гидры, — гордо добавил Макс.
— Вот это да!
— Это сущая правда.
— Но ты сам никогда не был в космосе? Нет, конечно нет.
— Но я полечу в космос!
Макс признался в том, о чем он никому раньше не говорил, — в своем желании последовать примеру своего дяди и полететь к звездам. Сэм слушал задумчиво. Когда Макс закончил говорить, он медленно произнес:
— Значит, ты хочешь стать звездным навигатором?
— Конечно, хочу.
Сэм почесал переносицу.
— Послушай, паренек, я не хочу охлаждать твой пыл, но ты знаешь, как устроен этот мир. Стать астронавтом почти так же трудно, как и попасть в Гильдию Водопроводчиков. В наши дни похлебки мало, на всех не хватает. Гильдия не примет тебя только потому, что ты горишь желанием стать учеником. Членство в ней передается по наследству, как и во всех других высокооплачиваемых гильдиях.
— Но мой дядя был членом Гильдии.
— Дядя, а не отец.
— Да, но член Гильдии, у которого нет сыновей, сам назначает преемника. Он всегда говорил мне, что зарегистрирует мое назначение.
— И он это сделал?
Макс замолчал. Когда умер дядя, он был слишком мал, чтобы навести справки. Когда вслед за дядей умер отец, то Максу было не до этого. Он так и не навел справки, подсознательно предпочитая лелеять мечту, нежели знать наверняка.
— Я не знаю, — сказал он наконец. — Я наведу справки на космодроме и узнаю.
— Хм… Желаю тебе удачи, паренек. — Сэм смотрел на пламя; Максу показалось, что взгляд его был печален. — Ну, я, пожалуй, попробую урвать немного сна, и тебе советую сделать то же. Если тебе холодно, можешь найти себе какую-нибудь тряпку вон за тем камнем — мешки, упаковка или что-нибудь еще. Это тебя согреет, если, конечно, ты не боишься подцепить пару блох.
Макс заполз в темную дыру, указанную Сэмом, нашел неглубокую нишу в известняковой глыбе и на ощупь обнаружил какое-то подобие кровати. Он думал, что заснуть здесь будет трудно, но сон охватил его еще до того, как Сэм затушил огонь.
Проснулся Макс от яркого солнечного света. Он выполз из ниши, встал на ноги и потянулся. По солнцу он определил, что сейчас около семи часов утра. Сэма не было видно. Он огляделся и позвал его, но не очень громко, затем догадался, что он, вероятно, спустился к ручью попить и умыться холодной водой. Макс вернулся в свое укрытие и вытащил рюкзак, намереваясь сменить носки.
Книг там не было.
На сменной рубашке лежала записка:
«Дорогой Макс, в котелке еще есть суп. Ты можешь разогреть его и позавтракать. Пока.