— У меня нет любимчиков, мистер Макклюр. Я ко всем отношусь одинаково, невзирая на личности.
— Иногда мне кажется, что вы ненавидите сами себя. Итак, на чем мы остановились? Ах, да! Так вот, когда мы оказались впутаны в эту ужасную историю с хорушиями, миссис Мургатройд увидела шанс для неплохого дела. Конечно, она увидела в нем и возможность оживить свою собственную программу, но это к делу не относится. Так или иначе, Пигги стала рассказывать всем малышам об этих ужасах и обратилась к ним с просьбой писать и вступать в ряды «Друзей Луммокса». В первые двадцать четыре часа было получено три миллиона посланий. А теперь половина ребятишек нашего континента и бог знает сколько еще во всех остальных местах входят в число «Друзей Луммокса» и умоляют спасти его от преследований.
— Ее, — поправил мистер Кику.
— Что?
— Прошу прощения. Думаю, что в данном случае ни одно из местоимений не является верным. У хрошии шесть различных полов. Вы можете звать Луммокса «он» или «она», но, в сущности, нам нужно какое-то новое слово. Но имеет ли это значение?
— Во всяком случае, не для меня, — согласился Макклюр. — Но если бы мы в самом деле вынесли Луммоксу смертный приговор, я верю, эти детишки совершили бы революцию. Честное слово. Я уже не говорю просто о поклонниках, о фанах Пигги-Вигги. Но Бейла Мургатройд хочет во что бы то ни стало нам помочь. Значит, она проинтервьюирует нас, и я отвечу на основные вопросы, а вы уточните детали. Ну, словом, все, касающееся того, как Департамент защищает права наших негуманоидных друзей и о том, что обязаны проявлять терпимость… наша обычная линия. Потом Пигги-Вигги спросит вас, что случилось с Луммоксом, а вы расскажете малышам, что Луммокс на самом деле оказался заколдованным принцем… или принцессой… и как Луммокс улетит к себе домой в небо. Это будет сногсшибательно. Это все, что вы должны будете сделать, — добавил Макклюр. — Они сделают снимок, как Луммокс поднимается в корабль и делает на прощание ручкой. А мы съедим по тарелке «Ханки» — не беспокойтесь, я уж позабочусь, чтобы ваша тарелка была пуста! — а Пигги-Вигги споет своего «Жаворонка». Конец. Займет все это не больше двадцати минут, но мы сделаем большое дело для Департамента. О’кей?
— Нет.
— Ну, Генри… ладно, вы можете не есть эти «Ханки».
— Нет.
— Генри, вы невозможный человек. Разве вы не согласны, что это наше прямое дело — помогать детям осознавать их ответственность и учить, как правильно поступать в наш сложный век, век Сообщества Цивилизаций?
— Нет, сэр, не согласен. Это дело родителей и учителей, а не правительства. Департамент делает больше, чем в его силах. Перед лицом растущих ксенологических проблем. — И про себя мистер Кику добавил: «Даже если бы я согласился, все равно бы не ел эти „Ханки“»!
— Хм-м-м… Довольно узкий подход, Генри. Бюрократический, позволю себе сказать. Вы прекрасно знаете, что во всей этой истории мы чувствовали себя, как на горячей сковородке, тем более что нас подогревали со всех сторон — вопило «Общество за Сохранение Статус-Кво», а Лига «Сохраним Землю для Людей» прямо накидывалась на нас. Совету пришлось нелегко. И вот у нас появляется возможность настроить общественное мнение против этих любителей бить горшки, а вы отказываетесь нам помогать. Вам никогда не приходилось иметь дело с типами из «Статус-Кво» и шутами из «Земли для Людей» — потому что именно я оберегал вас.
— Простите, сэр. Но вам не стоит тратить на них время. Вне всякого сомнения, вы знаете, что за спинами этих шумных организаций кроются чисто денежные интересы. Пусть с ними борются люди и организации, придерживающиеся противоположной экономической ориентации, — импортеры, владельцы транспортных линий, ученые. Наше дело — международные отношения. Если на нас будут оказывать давление различные группы, мы выпустим на них группы специалистов по общественному мнению — для этого они и существуют.
— А кто же я, как не тот самый высококвалифицированный специалист? — рассердился Макклюр. — И у меня нет никаких иллюзий относительно этой чертовой работы.
— Неправда, сэр. Вы берете на себя политическую ответственность. Я же стараюсь держаться в стороне от нее — насколько мне позволяет моя работа.
— Ха! Политикой заправляете именно вы. А потом пришпориваете меня. Я начинаю это понимать.
— Простите, сэр. Насколько я понимаю, все занимаются политикой… даже швейцар в пределах своих возможностей. Это неизбежно. Я стараюсь делать свою работу.
Вошел личный секретарь мистера Кику.
— Мистер Кику, у вас ли господин Секретарь? Его ждет миссис Бейла Мургатройд.
— Сейчас буду, — отозвался мистер Макклюр.
— Милдред, — тихо добавил мистер Кику, — посмотрите, чтобы ею занялись. Мы немного задерживаемся.
— Да, сэр. Помощник господина Секретаря позаботится о ней.
— Отлично.
— Задерживаться мы не будем, — предупредил Макклюр мистера Кику. — Не хотите, как хотите… хотя вы меня разочаровали. Но я не могу заставлять ее ждать.
— Садитесь, господин Секретарь.
— Что?
— Садитесь, сэр. Есть вещи, из-за которых даже могущественная миссис Мургатройд может подождать. Большая беда свалилась нам на голову. Вы должны предстать перед Советом, зная о ней… возможно, нам придется собрать специальную сессию уже сегодня вечером.
— Что? Почему вы мне ничего не говорили?
— Я как раз прикидывал, как вам сообщить об этом, когда вы вошли. И последние несколько минут я уже не раз пытался дать вам понять, что у Департамента есть куда более важные дела, чем продавать «Ханки».
Макклюр посмотрел на него, затем подошел к столу Кику.
— Милдред! — вызвал он секретаря. — Это я. Скажи коммодору Мэрти, что я задерживаюсь по неотложному делу и что он должен из кожи вылезти, но развеселить миссис Мургатройд.
— Да, господин Секретарь.
Макклюр снова повернулся к Кику.
— Итак, Генри. Прекратите читать мне лекции и приступайте к сути.
Мистер Кику исчерпывающе изложил состояние дел с новым кризисом.
Мистер Макклюр слушал молча, без комментариев. Когда мистер Кику подошел к тому пункту, где он отверг ультиматум, снова ожила связь.
— Шеф? Здесь Мэрти. Миссис Мургатройд ждет еще одно свидание.
— Она спешит?
— Конечно, сэр.
— Слушай, Джек, я буду через несколько минут, займись ею.
— Но…
— Обольсти ее, если понадобится. А теперь отключайся. Я занят! — Нахмурившись, Макклюр повернулся к мистеру Кику.
— Генри, вы снова повесили меня на гвоздик. Вы не оставили мне ничего другого, кроме как играть в ваши игры.
— Могу ли я осведомиться, что вы можете сделать?
— М-м-м? — Макклюр снова нахмурился. — Думаю, могу повторить только то, что вы сказали… только в более крепких выражениях. Признаю, что, скорее всего, и не предполагал вмешиваться в эту историю с Луммоксом. Вы проявили находчивость.
— Понимаю, сэр. Перед лицом того факта, что мы отвергли их ультиматум, что в предварительном порядке может предпринять Секретарь? Я должен добавить, что хотел бы избежать необходимости от имени Департамента намекать Совету, что необходимо привести в боевую готовность наши станции на внешних планетах.
— О чем вы говорите? Ничего такого не понадобится! Я могу приказать Внутренней Гвардии приблизиться и вышвырнуть их в небо — под мою ответственность. Кроме того, они в нашей внутренней защитной зоне… это будет простая полицейская акция.
«Это то, что, — как я и предполагал, он собирается сделать», — подумал мистер Кику…
— Вы предполагаете, — сказал он, — что их корабль кубарем улетит в небеса… а если наоборот?
— Что? Это абсурд!
— Господин Секретарь, единственная вещь, которую я усвоил за сорок лет работы на этом посту, — это следующее: когда вы имеете дело с тем, что «Вне», такие слова употреблять не стоит.
— Ну, я бы… Генри, а ведь вы серьезно верите, что они могут угрожать нам. Вы по-настоящему напуганы. — Он всмотрелся в лицо мистера Кику. — Вы что-то не договариваете? У вас есть доказательство того, что они могут привести в исполнение свои абсурдные угрозы?
— Нет, сэр.
— Ну и?
— Мистер Макклюр, в моей стране более трехсот лет назад существовало могучее и мужественное племя. Кучка европейцев что-то потребовала от них… какие-то налоги, как они их называли. Вождь племени был очень храбр, его окружали многочисленные опытные воины. Он знал, что у чужеземцев есть оружие, но свое оружие было и у них. Но полагался он, главным образом, на храбрость своих воинов и на их численность. Он умно продумал план боя и завлек врагов в каньон.
— И что дальше?
— Люди племени никогда не слыхали о пулеметах. Знакомство с ними было последним, что они узнали в жизни, — потому что они были очень смелыми и шли на врага стройными рядами. Племени больше не существует, ни одного человека.
— Если вы хотите запугать меня, то… впрочем, неважно. Но свидетельств вы мне так и не представили. Кроме того, мы отнюдь не какое-то племя дикарей. Ничего общего.
— Возможно. Но пулеметы тех лет были лишь немногим лучше обыкновенного оружия. Да, у нас есть то, по сравнению с чем пулемет будет чем-то вроде перочинного ножа. И тем не менее…
— Вы имеете в виду, что эти хорушии обладают оружием, которое способно превратить все наши достижения в металлолом. Честно говоря, мне не хочется верить в это, и я не верю. Выше мощи атомного ядра в космосе нет ничего. Вы знаете это, и я знаю это. У нас оно есть. Не сомневаюсь, что у них оно есть тоже, но нас больше в миллионы раз и мы на своей земле.
— Так думал и вождь племени.
— Совершенно разные вещи.
— Может быть, — устало ответил мистер Кику. — Я не запугиваю вас каким-то таинственным оружием, которое лежит вне пределов нашего понимания; просто я каждый раз удивляюсь, видя, как незначительное усовершенствование может преобразить известное оружие… а возможности такого подхода предоставляет любая теория. Конечно, я не знаю точно…
— В общем-то, и я, но уверен, что… Вот что, Генри, я сейчас же отдам приказ начать полицейскую акцию.