Кику наклонился к пульту связи, но аппарат ожил еще до того, как он коснулся клавиш.
— Шеф? Это Мурфи. Я сделал все возможное, но она…
— Скажи, что я не смогу увидеться с ней.
— Сэр!
— Скажи это повежливее… ну, ты знаешь, как это делается. А теперь заткнись и больше не вызывай меня.
— Есть, сэр.
Мистер Кику вызвал БюАстро.
— Мне немедленно нужен главный специалист по баллистике. Картье… Сделайте так, чтобы нас никто не мог подслушать с вашей стороны. С нашей это уже сделано. Имейте в виду, что это секретно. Итак, я хочу получить сведения об орбите…
Макклюр протянул руку и выключил связь.
— Хорошо, — сказал он свирепо. — Вы меня переблефовали.
— Я не блефовал, сэр.
— Хорошо, вы убедили меня, что у вас на плечах неглупая голова. Я не могу слепо рисковать жизнями пяти миллиардов людей, так же как и вы. Чего вы хотите теперь? Чтобы я встал на колени?
— Нет, сэр. Но вы освободили меня от тяжести. Благодарю вас.
— Вас освободили от тяжести? А как насчет меня? Теперь скажите, как вы собираетесь сыграть дальше, ведь я все еще не в курсе дела.
— Хорошо, господин министр. Во-первых, я собираюсь послать за этим мальчиком, Стюартом…
— Стюартом? Зачем?
— Чтобы убедить его, что ему необходимо лететь. Мне нужно его согласие.
Министр посмотрел на него так, словно не верил своим ушам.
— Вы понимаете, Кику, что после того, как мы отвергли их ультиматум, это похоже на капитуляцию?
— Нет, это вовсе не так.
— Мне неважно, в какие политические формулировки вы это облечете. Мы ни в коем случае не отдадим парня! Я не хочу слепо рисковать, но то, что предлагаете вы, это и вовсе никуда не годиться. Я не отдам ни одного человека-землянина, невзирая ни на какое давление. И могу вас уверить, что Совет с этим согласится. Существует такая вещь, как человеческое достоинство. Кроме того, должен добавить, что я в высшей степени удивлен и возмущен.
— Могу ли я продолжать, сэр?
— Что ж… Продолжайте. Говорите.
— У меня вовсе не было намерения отдавать мальчика. Практика показала, что в искусстве дипломатии удовлетворение всех запросов — порочный метод. Если бы я имел намерение принести этого мальчика в жертву, то сейчас, наверное, внутренне аплодировал бы тому недовольству, которое вызвали у вас мои слова. Но ваша отповедь прозвучала впустую.
— Но вы же сами сказали…
— Извините, сэр, я знаю, чтò сказал. И послал за мальчиком для того, чтобы узнать его собственное желание. Исходя из того, что я о нем уже знаю, могу почти с уверенностью предполагать, что он сам захочет поехать. И не просто захочет, а очень захочет.
Министр покачал головой.
— Пожалуй, именно это мы ему и не позволим, даже если он настолько сумасшедший, что сам захочет этого. Девятьсот световых лет от дома! Нет, мы не можем этого допустить. Это все равно, что дать ребенку яд.
— С моей точки зрения, все это выглядит совсем не так, сэр. Если у меня будет его согласие, то я смогу использовать этот козырь во время переговоров, как туз в рукаве. В этих переговорах нас интересует очень многое. Ставки слишком высоки. Например, их наука, торговля с ними, их техника, совершенно новые представления о космосе, а также те возможности, которые сейчас мы даже не можем ясно себе представить.
Макклюр беспокойно заерзал в своем кресле.
— Я по-прежнему не уверен, что нам не следует нанести удар. Все-таки мужчины должны оставаться мужчинами, нельзя жить без риска. Мы не можем преклонять колени и головы перед подонками, которые нам угрожают. Мне это просто совершенно не нравится.
— Господин министр, если мой план не сработает или если вы не одобрите мои действия, то мне останется только присоединиться к вам и выкрикивать в небо угрозы. Мы будем с ними торговаться — но торговаться, как мужчины.
— Ну, продолжайте… Расскажите мне все остальное.
13. «Нет, господин министр»
Супруга мистера Кику позволила ему на следующее утро спокойно выспаться. Она делала это иногда, исходя из того, что никакой кризис не может быть настолько важным, чтобы рано будить человека, когда ему так нужен отдых. Добравшись до своего кабинета, он обнаружил в нем Уэсли Робинса, специального помощника министра по контактам с общественностью, спящим в его кресле. Робинс не был дипломатом, не хотел им быть и всегда подчеркивал этот факт.
— Доброе утро, Уэс, — мягко сказал мистер Кику.
— Что это такое? — спросил Робинс, протягивая заместителю министра газету «Кэпитал Таймс». — Ты это уже видел?
— Нет, — мистер Кику раскрыл газету.
— Двадцать три года работаю в прессе, и вдруг… вдруг меня кто-то обошел как раз по моей теме.
Мистер Кику прочитал:
«ВТОРГШИЕСЯ ИЗ КОСМОСА ПРИШЕЛЬЦЫ
УГРОЖАЮТ НАМ!
Они требуют заложников!
Столичный округ, 12 сентября с.г.
Министр инопланетных дел Макклюр сообщил, что в порту столицы высадились инопланетные пришельцы, называемые „хрошии“. Они, угрожая войной, требуют, чтобы Федерация…»
Кику быстро просмотрел сообщение и увидел свой ответ хрошиям, в искаженном виде приписанный министру Макклюру, причем совершенно не упоминалось о возможности мирного решения проблемы. Еще одна статья, более развернуто обсуждавшая эту тему, дополнительно сообщала, что начальник Генерального штаба выступил с заявлением, что Земля и все планеты Федерации могут быть уверены, что им нечего бояться зарвавшихся пришельцев. Сенатор от Южной Азии потребовал, чтобы ему сообщили о принятых мерах…
Кику просмотрел все это, девяносто процентов тут же выбрасывая из головы, включая гневный вопль «Лиги сохранения Земли для людей» и редакционную статью «Мы стоим на распутье». Здесь же было длинное интервью с миссис Маргатройд, но он просто пожалел времени на то, чтобы узнать, на чьей стороне Пиджи-Виджи.
— Ну и как вам это? — спросил Робинс. — А где вы прячете свои сигареты?
— Похоже на то, что напрасно перевели бумагу, — согласился Кику. — Они в подлокотнике кресла для посетителей.
— И что нам с этим теперь делать? Меня, например, это захватило врасплох. И почему меня никогда ни о чем не предупреждают?
— Минуточку, — мистер Кику склонился над своим столом. — Служба безопасности? О'Нейл, выставьте дополнительные полицейские посты вокруг приземлившегося корабля хроший.
— Мы уже сделали это, шеф. Но почему такой приказ не был отдан раньше?
— Да, это хороший вопрос. Какое бы количество охранников вы уже ни выделили, прибавьте еще. Не должно быть никаких волнений, и не должно произойти никаких инцидентов. Внедрите в толпу столько специалистов по снижению напряжения людских масс, сколько сможете найти. Попробуйте еще одолжить их в других ведомствах. Затем уделите особое внимание этим объединениям психов… Я имею в виду Лиги, зараженные ксенофобией. У вас пока не было никаких неприятностей?
— Пока ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться. Я ничего не могу гарантировать и все еще надеюсь, что кто-то обязательно отдаст приказ…
— В этом не сомневайтесь. Поддерживайте со мной связь. — Кику повернулся к Робинсу. — Так ты не знаешь, откуда взялось это интервью?
— Разве по мне похоже, что это так? Он отправлялся на званый обед в место столь же высокой репутации, как публичный дом. Я согласовал с ним ту речь, которую для него подготовил, чтобы он произнес ее там, дал ему отпечатанный текст, а копии раздал всем ребятам из прессы и выдал советы, как эту речь обыграть. Все были довольны. Сегодня утром я проснулся, чувствуя себя так, словно я девяностолетний старик, а к тому моменту, когда сел за кофе, ощущал себя так, словно мне уже сто пятьдесят. У тебя нет на примете кандидата на мою должность? Давно мечтаю стать бродягой, блуждающим по берегу моря.
— Что ж, мне кажется, это неплохая идея. Но только позволь сообщить кое-какие факты, чтобы ты полностью представил себе ситуацию. Ничто, касающееся этого дела, не должно было просочиться в печать, пока оно каким-либо образом не закончится. Но теперь… — и он быстро обрисовал новый кризис в отношениях с хрошиями.
Робинс кивнул.
— Понятно. И Номер Первый дернул за коврик, на котором ты стоял. Ну и ну, ничего себе соратничек.
— Пожалуй, думаю, нам нужно с ним увидеться. Он на месте?
— Да. Я ждал только тебя. Мне подержать его, пока ты будешь бить, или наоборот?
— На твое усмотрение. Что ж, приступим?
Министр был у себя, их впустили, и Макклюр встал, чтобы предложить им кресла. Они сели, и Робинс ожидал, что начнет говорить Кику, но тот молчал. Лицо его было бесстрастным, как у резной фигуры из черного дерева.
Макклюр беспокойно заерзал в кресле.
— Так что, Генри? У меня сегодня утром много дел… встреча с Генеральным секретарем…
— Мне казалось, что вы собирались провести инструктаж, господин министр.
— Какой инструктаж?
— Вы не читали утренние газеты, сэр?
— Ну… читал.
— Поскольку сменился политический курс, помощник министра и я хотели бы, чтобы нас проинструктировали относительно этого нового курса.
— Нового курса?
— Нашего нового курса в отношениях с хрошиями, господин министр. Или, может быть, газеты пишут неправду?
— Что? Нет, я не могу сказать, что они пишут неправду. Конечно, они несколько преувеличивают, но никаких изменений в политике нет. Я просто рассказал людям то, что они имеют право знать.
— Люди имеют право знать, — мистер Кику сплел пальцы в замок. — О да. При общественном строе, основанном на свободном согласии свободных людей, народ всегда имеет право знать. Старый бюрократ, вроде меня, часто забывает это основополагающее правило. Спасибо, что мне о нем напомнили. — Он замолчал, и некоторое время его мысли, казалось, витали в космическом пространстве. Затем добавил: — Полагаю, необходимо срочно исправить эту ошибку и рассказать людям обо всем.
— Хм? Что вы имеете виду?
— Как что? Вообще все, господин министр, а именно, рассказать о том, как в результате нашей некомпетентности и неуважения прав других существ, и сейчас, и в прошлом, мы похитили члена цивилизованной расы, и как только благодаря слепой случайности этот представитель иной расы остал