имым известием, словно придушит, лишив дыхания на долгое время. Он сделает ее несчастной, а после попытается осчастливить своим надежным присутствием в ее жизни. Он невесело усмехнулся, вспомнив о том, что вдов утешают в еще не остывшей постели. Но может статься, что ей захочется навсегда остаться безутешной. Хотя… так не бывает. Ничего не бывает навсегда, пока мы живы. А некоторые и умирают не навсегда…
Лена появилась с потоком студентов, в стайке подруг, ясная и восхитительная. У Виктора защемило в груди. Он сунул руки глубоко в карманы куртки, сжав их что есть силы в кулаки.
Она увидела его и направилась прямо к нему. На ее нежном лице застыло удивленное выражение. В глазах затаился испуг.
— Здравствуйте, Виктор. Вы с Сережей? — приветливо спросила девушка, но в голосе ее звучала тревога. Она словно светилась изнутри верой в очередное пришествие Сергея.
— Нет, — ответил Виктор абсолютно безнадежно. — Я в командировке. Вырвался на несколько дней.
Ее глаза бегали по его лицу, перебегая с одного глаза на другой. На губах рождалась какая-то ничего не значащая фраза.
— Как он?.. — выдохнула Лена и закрыла глаза, как цветы закрывают бутоны перед закатом солнца. Она чутко уловила момент превращения ее сна в кошмар.
Виктор сказал ей всего несколько слов. Одна короткая фраза. Или две. Это не важно. Информация была изложена им просто и до боли жестко. Но, вероятно, именно так и нужно преподносить подобные вещи. Он заранее отрепетировал свою речь: Сергей погиб на сплаве в Сибири, на далекой реке с ее же именем — Лена…
Лена резко вскинула голову, вглядываясь в его глаза. На побледневших губах застыло короткое «Нет…»
Виктор схватил ее за неживую бесчувственную руку. Но она вырвалась и бросилась бегом через улицу, через дорогу, сквозь встречные потоки машин. Те с визгом тормозили, водители орали на нее, высовываясь с ошалелым видом из окон. Но она не слышала ничего. Виктор бежал за ней, лавируя между бамперами, пытаясь увернуться. Он звал ее и размахивал руками, будто ловил подбитую птицу. Конечно, он ее поймал. И в прямом смысле, и в переносном. Да и какая в том сложность, поймать подбитую птицу? Подранка?
Они стояли посреди улицы, и она плакала навзрыд, уткнувшись ему в грудь. Он неумело пытался ее утешить, гладил по волосам, по спине, с трудом удерживая эротические фантазии. Теперь ему придется надолго запастись терпением, чтобы выдержать ее вдовью скорбь. Некогда он вот так же утешал свою мать, когда отец неожиданно на год исчез из дома. Но мать была подготовлена к скорби, зная, с кем имеет дело, а Лена — нет. Знай она, куда волею судьбы занесло Сергея, возможно, она ни за что не поверила бы сейчас Виктору. И заподозрила бы его именно в том, что он и намеревался сделать.
А ему нужна была девушка Сергея. Вот оно — завершение их соперничества. Он влюбился в нее сразу, как только увидел. Тогда, в кафе. Сергей был так трогательно уверен в себе, так безответственно мил… А ведь Виктор сразу заметил, что они с Леной разного поля ягоды. Лена — девушка его, Виктора, круга. Сергею придется еще долго до нее расти. В интеллектуальном, естественно, плане. Но пока что он ей не пара. У них просто обыкновенная банальная связь. Принцесса влюбилась в медведя.
Но ведь принц-то он, Виктор. Принцессы всегда любят медведей, а замуж выходят за принцев. И наверняка королева-мать придерживается того же мнения. Виктор в глубине души, конечно, стыдился своих помыслов. Однако все становятся циничными, когда речь заходит о взаимоотношениях двух полов.
Ему оставалось одно — отвести ее на кое-как сооруженную могилу Сергея. Вопрос о месте его мнимого захоронения долго муссировался в верхах. Потом все же на всякий случай решили раскошелиться. Ставрогин настоял. Интересно, зачем ему это нужно?
На кладбище было торжественно и тихо, безжизненно и пусто. Виктор вел Лену за руку, как потерявшегося ребенка. Но именно так она и чувствовала себя, маленькой, одинокой, потерявшейся навсегда. Но Виктор знал, что он нашел ее и никуда не отпустит.
Они долго молча стояли у могилы, где на еще не осевшем холмике сиротливо застыл временный цементный обелиск с портретом Сергея. Он смотрел на них обоих грустными собачьими глазами, словно благословляя своей чуть виноватой неповторимой улыбкой на долгие годы совместной жизни… Жизни без него.
«Ты ушел туда без меня, — думала Лена. — Ты принял другое обличье… Но я буду любить тебя всегда… Только тебя…»
«Я буду любить тебя всю жизнь, — поклялся Виктор, глядя на Лену — Я никогда тебя не оставлю… Тем более, я обещал Сергею о тебе позаботиться…»
В полном молчании они вернулись к машине. Лена была подавлена и послушна. Она словно источала душный аромат огромного букета, оставленного ею на могиле. В салоне стало нечем дышать от запаха мертвых цветов. Виктор опустил стекло рядом с собой и искоса поглядел на девушку. Она будто очнулась от его взгляда.
— Витя… Не мог он так умереть… Утонул… Ерунда какая-то…
— Сплав был… Сергей лихачил, как всегда… шагнул… бревна разошлись… А из-под бревен не выплывешь.
— Не мог он так… глупо.
— Лена. Так бывает. Так обычно и бывает… Глупо. По-умному никто не лихачит.
Она умолкла, стиснув зубы и глядя в окно. Неудержимые слезы вскипели в ее глазах и покатились по щекам, капая на руки с подбородка. Она их словно не замечала.
Виктор сжал кулаки па руле, побелели костяшки пальцев.
— Ничего не вернуть, Лена…
— Разве?! — обернувшись, бросила она горько и коротко, устремив на него глаза, полные безудержных слез.
Он чувствовал себя полным дерьмом, но врать ей сейчас — это уже была часть его работы. Не он это решение принял.
Возможно, он все равно попытался бы отбить ее у Сергея. Возможно, она и сама бы предпочла его.
Но все сложилось иначе. Она упала к нему в руки незрелым яблоком, которое скорее всего станет однажды яблоком раздора. А собственно, что имел в виду Сергей, когда попросил позаботиться о ней? Разве не это?
Виктору было не свойственно врать. Но теперь он вынужден врать. А не Сергей ли преподнес ему этот урок? Осталось его усвоить. Неужели действительно девушкам надо врать, иначе они скучают и уходят к другим? А если однажды он скажет ей правду? Не выдержит лжи и скажет. Тогда она от него уйдет?..
Прожить во лжи всю жизнь — интересное предложение. Именно такое предложение он ей и сделал. Впрочем, для нее это прозвучало как нормальное предложение руки и сердца. Она приняла его, безразлично кивнув.
Лена словно впала в анабиоз — так насекомые засыпают на долгую зиму. Она не жила, но и не была мертвой. Она отвернулась от жизни, слабо рефлексируя по привычке. Виктор пытался с ней говорить, но она будто забыла смысл всех существующих слов. Лена не понимала, как это одними и теми же словами можно рассказать и о любви и о смерти. Ей казалось, что Сергей витает где-то совсем рядом, вокруг нее, неуловимой бесплотной тенью. Она ощущала его присутствие. Но как налепить на ощущения плоть, чтобы дотронуться до него?
Она смотрела на жизнь, как на вылинявшие звезды. Незаметно для себя вышла замуж и обрела вроде бы то, о чем мечтала: дом, семью, хорошего мужа… нормальную жизнь…
Но разве она об этом мечтала?.. Конечно, об этом. А с тем, с другим… с любимым… была возможна только одна любовь… в чистом неразбавленном виде. Никакой тебе «кровавой Мэри». Одна водка. Никакого «Шампань-коблер». Только шампанское. Ядреная сливовица в Праге. Вкус недозрелых яблок.
Она очнулась однажды. И жизнь вдруг обрела неожиданно новый цвет и вкус. Она беременна! У нее будет ребенок. И это ребенок Сергея. Он родится и вырастет. И станет смотреть на нее его глазами. Она не сомневалась в том, что это непременно должен быть сын. Она назовет его Сережей. Сережа маленький.
Лена бесспорно оживала и расцветала заново. Виктор с удивлением и трепетом ее узнавал. Ведь он не знал ее прежде. Он полюбил некий образ с ее фигурой, ее лицом…
Возможно, на его глазах рождался совершенно другой человек. Он получил испуганную потерянную девочку, которая теперь превращалась в загадочную женщину, носящую в себе тайну, даже несколько тайн, одной из которых был ребенок.
Виктор знал, что это не его ребенок. Но ничего не имел против. Он получил женщину Сергея. А скоро получит и его ребенка.
Теперь они самозабвенно строили планы на будущее, и не фантастические, а самые реальные.
Планы эти живо захватывали воображение Лены, как и присутствие в них Виктора. Но сам Виктор, сам по себе, ее не интересовал. Она никогда не задавала ему вопросов о его работе, о его мыслях и переживаниях. Он всегда как-то сам подстраивался под ее настроение, словно бы это являлось необходимой терапией в ее вялотекущей скрытой болезни, перешедшей в хронику. Но они жили во лжи. Он сам на это пошел. В свою очередь она тоже ему лгала, притворяясь любящей и желанной.
Со временем они оба настолько войдут каждый в свою роль, что уже невозможно будет отличить ложь от правды.
А пока что живот ее рос, а вместе с ним росла ее уверенность в себе. И в осторожности, присущей беременным женщинам, зарождалась царственная осанка и поступь, возможные лишь там, где тебя короновали. Но однажды коронующий становится просто фаворитом, которому предпочтут любовь в чистом виде.
Лена родила безболезненно и легко. Однако, лежа в дорогостоящей роскошной палате платного отделения роддома, она с томным видом рассказывала родственникам с обеих сторон, что было мучительно больно, но она терпела.
Ребенок родился глубокой ночью. Когда зачали — тогда и родился. И уже с утра в палате благоухало несколько огромных букетов роз. Розы от мужа, розы от свекра, розы от Коли, второго мужа матери. Розы от дяди и тети. Еще от кого-то розы… И ни одного букета цветов, сорванных на соседней клумбе…
Свекр и свекровь благосклонно посматривали на невестку, но их несколько смущало известие о том, что ребеночек не от Витюши. Виктор снова предпочел бы ложь. Но Лена категорически отказалась скрывать правду от близких, проявив в этом вопросе поразительную стойкость. Мало того, она собиралась впоследствии все рассказать и сыну «Все сходится, ребеночек не наш», — недовольно шутил Виктор. Впрочем, он надеялся, что со временем жена одумается и изменит решение. Пока же ребенок был еще маленький и до первых его слов «мама» и «папа» оставался в запасе по крайней мере год.