— Что ж, убедительно, — согласился Сергей. — Только долго ли уши отрезать?..
— Как и все нормальные люди у нас на службе… а у нас они есть, как и везде…
— Ага… а ты самый нормальный.
— Повторяю, — терпеливо продолжал Турок, — как все нормальные люди, я очень не люблю предателей. Понимаешь? Очень! — Сергей кивнул. — Так вот. Квятковский ни при каких обстоятельствах не должен раскрыть рта. Я здесь ради этого. А все остальное, включая ваши уши, в ваших руках. Как ты намерен действовать? Ты же намерен действовать?
— У меня есть план, между прочим.
— Похвально. — Турок усмехнулся. — Иметь план гораздо лучше, чем его не иметь. Может, поделишься?
— А как же! — Сергей с готовностью схватил Анну за плечо. — Анюта, разворачивай и поехали.
— Куда? — Турок подозрительно покосился на Анну, но она только неопределенно пожала плечами, сбрасывая руку Сергея.
— Куда, куда… Обратно! — весело воскликнул он и принялся подробно излагать свой план Турку.
Он старался говорить как можно убедительнее, с легкостью преподнося самые невероятные детали своего плана. Турок изумленно хмыкал и покачивал головой. Ему никогда не хватало вот такой восхитительной фантазии. И не из-за скудости ума, нет. Просто он был другим. И предназначение в системе у него было другое. Именно поэтому его присылали в самый последний момент. А до этого решающего момента у каждого была масса возможностей для воплощения своих рискованных идей, которые не обязательно должны увенчаться успехом. Часто Турок способствовал успеху. Но никогда не пропускал и не оставлял после себя следов и ошибок. Для многих он являлся кошмаром из детской сказки, имеющей тенденцию напоминать о себе всю взрослую жизнь. Многие даже имени его не знали…
На живописной лужайке возле реки, неподалеку от резиденции БНД, остановился белый нарядный фургон для выездного обслуживания свадеб, украшенный разноцветными лентами, букетами цветов. На капоте сверкали огромные, соединенные вместе, обручальные кольца. Из установленного на крыше мегафона бравурно гремел свадебный марш Мендельсона. Из фургона вывалила шумная компания веселых и возбужденных молодых людей, нарядных и праздных.
Немногочисленные зеваки тут же потянулись со всех сторон, предвкушая пикантное зрелище. Несколько любопытных пожилых пар с ожившими радостными глазами. Тощий подросток, самозабвенно ковыряясь в носу, отбросил в траву велосипед и засмотрелся, представляя, что глупые, как гуси, жених и невеста будут целоваться у всех на виду. Бродяга, вылезший из кустов в надежде, что кто-нибудь непременно забудет недопитую бутылку шампанского. Жених и невеста пока еще не появились. Но все их с нетерпением ждали, поглядывая почему-то вверх. В небо.
Мимо компании, чуть притормозив, медленно проехала «скорая», за рулем которой сидел Турок. Неодобрительно покосившись на праздных молодых людей, он отвернулся, пробормотав себе под нос короткую, хорошо узнаваемую простую русскую фразу.
Вдруг все разом увидели что-то вверху, и поляна наполнилась воплями. Несколько пробок дружно выстрелили из бутылок с шампанским.
Над резиденцией БНД плавно парили два дельтаплана, похожие на больших воздушных змеев. Один черный, и на нем в черном смокинге жених. Другой — белый. И на нем в ослепительном белом платье невеста. Ее длинная фата развевалась по ветру, как флаг любви.
Все замерли, завороженные и очарованные необыкновенным зрелищем. Безумная свадьба.
Сидевший за рулем «скорой» Турок в сердцах матернулся, сплюнув сухим плевком под ноги. Как-то все это было не по-русски. И даже не по-турецки.
В резиденции БНД в своей комнате Квятковский дожевывал очередную порцию суши. Его лицо нервно подергивалось. Сказывалось волнение последних дней. Финал неминуемо приближался.
Резидент заметно похудел и осунулся, несмотря на обильную еду. Пальцы его дрожали. Чтобы скрыть это, он напряженно постукивал ими по столу, непроизвольно отбивая что-то очень напоминающее «SOS». Но пресловутая азбука Морзе вряд ли спасет его душу, в которой пищали отчаянным зуммером символические тире и точки. Сердце с перебоями вторило зуммеру. Но эта музыка называлась тахикардией. И резиденту она не нравилась.
Берг дефилировал по комнате, засунув руки в карманы брюк, глубокомысленно глядя в пол. Никакой музыки Квятковского он не слышал, а только доносившийся откуда-то с реки марш Мендельсона. Надо же, какие-то два недоразвитых придурка решили сочетаться брачными узами… прямо перед пресс-конференцией… а тут еще суши воняет…
— Сразу после пресс-конференции, Павел Филиппович, поедете в аэропорт. Рейс «Женева — Туле». Все уже готово для вашего отъезда. Надеюсь, проблем не будет.
— Туле? Это же Гренландия? — тупо откликнулся Квятковский. Он-то представлял себе Южную Америку… девочки с перьями, карнавалы…
— Да… Гренландия… — Берг остановился. — Но не беспокойтесь. По пути будет несколько пересадок. Это на время, до запуска программы защиты. Потом, как получите документы, страну сможете выбрать сами… — Он посмотрел на часы. — Ну что? Как это у вас?.. Присядем на дорожку? Традиции — это, знаете ли, как приметы.
— Не рано? До конференции еще два часа. Возможно, не стоит торопиться?
— Тише едешь, дальше будешь. — Берг усмехнулся. — Может, хотите выпить?
— Хочу. Но только после конференции. Боюсь, лицо покраснеет. Я когда выпью, обычно красными пятнами покрываюсь. Это могут неверно истолковать… Да и развезет еще чего доброго…
— С одного-то глотка? — хохотнул Берг.
— И с одного глотка. Всякое бывает. Зачем рисковать? После конференции выпью. В самолете.
Безумная свадьба, привлекшая внимание окрестных зевак, продолжалась. Все восторженно смотрели вверх. Но вдруг выражение на лицах начало резко меняться. Мужчины обеспокоенно переглядывались, глаза женщин наполнились страхом. Что-то не то происходило в небе.
Жених, похоже, потерял управление, его черный дельтаплан, похожий теперь на подбитого ворона, беспомощно кувыркался в воздухе. Во дворе особняка БНД охранники кричали, тыча пальцами в небо. Но и они вдруг застыли на месте.
Неожиданно сделав крутой вираж, жених сорвался с креплений. С треском сломались несущие конструкции. Медленно, как в воде, или это только так казалось со стороны, дельтаплан, заваливаясь набок, рухнул на территорию резиденции.
Вот и все. Упал. На лицах людей ужас. Женщины побледнели. В воздухе разнеслось тихое «ах…». Весь в крови, жених корчился на земле. Побросав инструменты, охранники ринулись к нему. Пытаясь оказать первую помощь, жениха осторожно подняли с земли и перенесли на лавку у входа в особняк. Кто-то побежал внутрь за аптечкой, кто-то рванулся к воротам.
Там, за воротами, в шоке рыдала невеста, которая только что рухнула со своим дельтапланом в придорожные кусты и, с трудом выбравшись из них, стояла теперь перед резиденцией. Сзади нелепо и трагично повисла разорванная каблучками фата.
— Руди! Боже, где Руди? Что с ним?! — размазывая по щекам слезы и косметику, девушка вцепилась в ворота.
Перекрывая продолжающий издевательски звучать марш Мендельсона, взвыла сирена «скорой помощи». Видимо, кто-то в суматохе все-таки вызвал ее.
— Девушка! Сюда нельзя! — крикнул из-за ворот растерявшийся охранник. — Это частные владения!
Стукнув кулачками по воротам, невеста, не владея собой, в истерике бросилась на дорогу. Отчаянно завизжали тормоза, соединившись единым звуком с душераздирающим визгом невесты. Вылетевшая из-за поворота «скорая» сбила девушку, отбросив ее к кустам. Хрупкое тело дернулось и безжизненно замерло. Белое кружевное платье разметалось, бесстыдно оголив стройные ножки в тонких чулках. На лицо плавно опустилась фата.
В воздухе повисла жуткая, словно зияющая черная дыра, тишина. Умолк марш Мендельсона… Люди вокруг окаменели. Безумная свадьба завершилась трагедией.
Любое безумие заканчивается трагедией. Пожилые зрители кошмарного спектакля укоризненно качали головами. В их время никто бы такого себе не позволил. Жениху и невесте должно сохранять достоинство, блюсти нравы, проявлять скромность. Им следует стоять с родителями у алтаря, а не летать в небе, как воздушные змеи. В этом есть что-то бесовское. Какая-то игра с жизнью и смертью. Бог даже детям не прощает такие игры. А вот теперь что? Оба, кажется, погибли. Как Ромео и Джульетта…
Ворота резиденции БНД неуверенно приоткрылись. Показались двое охранников. Один подбежал к невесте, второй, тревожно оглядываясь, придерживал створки. Оставшиеся во дворе охранники при виде жуткой картины забыли про жениха и бросились к воротам. Невесты всегда занимали охранников больше, чем женихи. К тому же парень как-никак жив. А что девушка? Это какая-то мистика: «скорая», вызванная для жениха, сбила невесту… Нет, с этими ребятами что-то не то…
Вдруг оставленный без внимания жених открыл глаза, обвел помещение живым внимательным взглядом и поднялся с лавки… Никем не замеченный, он проскользнул в дом…
Миновав просторный пустой холл, он метнулся в сторону, затаившись у входа в коридор, по которому ему навстречу бежал охранник с аптечкой в руках. Вырубить ничего не ожидающего человека не составило труда. Охранник рухнул на пол, издав тихий свистящий звук. Содержимое аптечки разлетелось в разные стороны. Жених нырнул, не медля, в коридор и спрятался за полуприкрытой дверью. Прислушался. Дверь качнулась, тихонько скрипнули петли. В щелку был отчетливо виден Квятковский, в напряженном раздумье замерший за столом над тарелкой с недоеденным суши. Рядом с ним крепкий мужчина, примерно лет пятидесяти, раскуривал трубку. Разорвав тишину легкомысленной мелодией, зазвонил его мобильный.
— Господин Берг!.. — испуганно дернулся резидент.
— Подождите… — пробормотал Берг и вышел из комнаты.
Не заметив спрятавшегося за дверью жениха, он двинулся по коридору, не спеша свернув за угол.
— Алло, — произнес он на ходу. — Да. Все в порядке. Ждем машину.
Берг сунул мобильный в карман и задумчиво затянулся трубкой. Нервозность Квятковского передавалась ему, нарушая обычную для него способность к оценке происходящего. Оставалась самая малость — проехать на машине по городу без происшествий, успеть к началу пресс-конференции и выложить свой козырь из рукава. Но шулерство далеко не всегда заканчивается успехом, чаще бывает наоборот. Бергу это было отлично известно… И что-то странное творилось у реки… Марш Мендельсона… Свадьба…