И бабушка головой закачала:
— Известно это нам, Семён Иванович. Экскаватором зовётся такая машина.
Семён Иванович усы погладил.
— Верно. Вот и в нашем деле так. Раньше по кирпичику дома складывали. Раз! — и положат кирпичик. Два! — и положат второй. А теперь иначе… Раз! — и стену поставим. Два! — вторую поставим. Оттого и растут дома не по дням, а по часам.
Бабушка говорит:
— И впрямь на сказку похоже…
А Семён Иванович не согласился.
— Не совсем похоже. В сказке-то всё легко и просто получается. А у нас и трудно бывает… Но мы стараемся, потому что всем нужен наш труд.
Бабушка спрашивает:
— А вы не знаете, для кого этот дом? Кто тут жить будет?
Я говорю:
— Люди будут разные… Ну — жильцы!
А Семён Иванович смеётся:
— Сами завтра увидите. Забор снимут, приходите вблизи смотреть новый дом.
Я говорю:
— И вы к нам приходите! В гости.
Бабушка тоже говорит:
— Правильно! Заходите завтра за нами.
Я говорю:
— И подарок я отдам. Похожий!
Бабушка объясняет:
— Теперь-то ведь не торопясь рисовать можно. Уж наверняка дом не изменится!
Я нарисовал дом с крышей и с трубами. Очень похоже стало. Похвалила меня бабушка.
Утром в гости пришёл Семён Иванович. Сразу ко мне:
— Где же подарок?
Отдал я тетрадку.
Он посмотрел на рисунок, где дом без крыши.
— Тут, — говорит, — ты и сам знаешь, что не похоже.
Потом посмотрел на рисунок, где дом с крышей и трубами.
— И здесь, — говорит, — тоже неверно: не похоже.
Я даже рот открыл. А бабушка рассердилась:
— Как не похоже?.. Опять?.. Шутите, уважаемый! Не могли же дом поверх крыши надстроить?
Тут Семён Иванович встал и говорит:
— Пойдёмте к дому. Увидите. — А у самого — усы кверху. Смеётся тихонько.
Бабушка оделась, и мы быстро к дому пошли. А там было вот что.
Вокруг нового дома росли толстые деревья, высокие и густые.
Мы подбежали, и бабушка их рукой потрогала. Будто не верит, что настоящие. А Семён Иванович стоит весёлый, опять смеётся.
— Вот деревьев-то, — говорит, — и не хватает на рисунке. Ночью их привезли на грузовиках и посадили тут. А сейчас давайте посмотрим, для кого дом…
Мы к дому заторопились.
На нём у двери висит синяя дощечка. И буквы на ней.
Бабушка очки надела и говорит:
— Ах вот оно что!.. Оказывается, Федя, это школа!
Вот и всё.
Я сделал последний рисунок — школу и вокруг деревья. И не синие, а настоящие, зелёные.
Подарил рисунок строителю Семёну Ивановичу. А другой такой же рисунок я сделал в подарок школе, в которую пойду первого сентября.
И ещё я решил: когда вырасту и выучусь, буду тоже строителем.
Э. Шим
Папа дома
Ребята,
Вы с папой моим
Не знакомы?
Знакомьтесь быстрее —
Сегодня он дома;
Сегодня ему
Не итти на завод;
Но дома у папы
Немало забот.
Не терпит мой папа
Безделья и скуки,
У папы умелые
Сильные руки!
И если кому-нибудь
Надо помочь,
Мой папа всегда
Поработать непрочь.
Случилась беда
С деревянным конём:
Теперь никуда
Не ускачешь на нём!
Мой конь исцарапан,
Мой конь без ноги.
— Пожалуйста, папа,
Коню помоги! —
И папа жалеет
Коня и меня,
И красит,
И клеит
Больного коня!
Конёк мой упрямый
Гарцует опять…
А тут уже мама
Зовёт выручать.
Печальны дела
Электрической плитки:
Не стало тепла
В металлической нитке.
По ней не бежит
Электрический ток,
Над ней не бурлит
Озорной кипяток.
Но папа сказал:
«Ничего! Не беда!»
Монтёра мой папа
Не звал никогда.
Он крутит отвёрткой
Проворной и вёрткой
Исправлена плитка,
Согрелась вода!
Над плиткой поёт
И бурлит кипяток,
А папа берёт
Со стола молоток;
Поправит он полку
У книжного шкапа…
Всё сделает с толком, —
На то он и папа!
Е. Серова
У моря
Витя и Шурик жили на даче у моря, недалеко от пристани.
Им интересно было смотреть, как далеко, далеко на волнах появлялось светлое пятнышко. Оно быстро приближалось к берегу, становилось всё больше… И вот уже видны были широкие трубы, белые палубы и весь пароход. Он причаливал к пристани, а за ним долго оставался след — длинный и блестящий, как лента.
Витя и Шурик любили строить пароходы и корабли с парусами.
У Вити они были больше похожи на простые плоты, но делал он их аккуратно.
А у Шурика всегда и капитанский мостик был, и спасательные круги, да всё вкривь и вкось, — не хватало у него терпения.
Однажды Шурику повезло. Сначала нашёл он возле дачи доску от бочонка, потом — палочку для мачты, потом — длинный гвоздь.
«Эх, был бы он прямой! — подумал Шурик. — Вбил бы я его в доску, мачту бы к нему привязал — вот бы корабль получился!»
Но гвоздь был кривой. Попробовал его Шурик руками разогнуть — не разгибается. Повертел он его, повертел и бросил.
Тут выглянул из окна дачи Витя.
Шурик ему закричал:
— Я доску от бочонка нашёл! Посмотри какая!
Витя прибежал, осмотрел доску, поводил по ней ладонью. Да, гладкая, выпуклая, как раз для корабля! Ему очень захотелось найти такую. Он поискал, поискал — досок больше не было.
Зато он нашёл гвоздь. Тот самый, который бросил Шурик.
— А у меня гвоздь для мачты! — обрадовался Витя.
Шурик махнул рукой.
— Я его тоже нашёл, да бросил: кривой!
— А я его камнем постукаю-постукаю — он и выпрямится.
Витя высмотрел ровный камень, положил на него гвоздь, а другим камнем стал бить по гвоздю.
— И не выпрямляется, — сказал Шурик.
— Нет, выпрямляется, — пропыхтел Витя, — только еще плохо.
Долго он с гвоздём возился. По-разному поворачивал. Наконец, начал гвоздь выпрямляться. Уже совсем маленький горбик остался.
Увидел это Шурик и закричал:
— Это мой гвоздь! Я первый его нашёл!
— Ты его бросил, а я его опять нашёл, — ответил Витя.
— Всё равно я первый! — жалобно кричал Шурик. — Отдавай мой гвоздь!
Витя молчал. Он не смотрел на Шурика и старательно колотил по гвоздю камнем.
Шурик скосил быстрые глаза и посмотрел на гвоздь. Прямой, длинный, он так и блестел на солнце.
А жаркое солнце поднималось над морем всё выше. Зелёные волны бежали к берегу. Дельфины кувыркались в тёплом море, и весело кружились птицы в синем небе. Всем было хорошо. А Шурику плохо. Он всё смотрел, смотрел на гвоздь, потом сморщился, всхлипнул и закричал таким голосом, будто у него в горле косточка застряла.
— С этим гвоздём… знаешь… у меня… какой бы… корабль был?! К этому гвоздю… знаешь… как бы я мачту… приделал!
— И я приделаю, — сказал Витя.
— Не приделаешь, — это мой гвоздь.
— Нет. Я его выпрямил. Теперь он не твой!
— И не твой! — закричал Шурик.
— И не твой! — закричал Витя и тоже всхлипнул.
— Вы что кричите? — вдруг услышали они незнакомый голос.
Витя и Шурик подняли головы и увидели высокого человека в соломенной шляпе.
— Вы кто такие? — спросил он.
— Мы Витя и Шурик, — пробормотал Витя.
— А я Иван Михайлович. Приехал в санаторий.
— На пароходе? — спросил Шурик.
— На пароходе.
Иван Михайлович посмотрел на доску, которую крепко держал Шурик, на гвоздь, который крепко зажал в руке Витя, покачал головой и сказал:
— Палуба есть, мачта есть, а корабля, видно, так и не будет?
Шурик и Витя молчат.
Иван Михайлович, как на физкультурной зарядке, развёл руки в стороны, глубоко вдохнул чудесный, тёплый воздух и сел на песок лицом к морю.
Вдали показалась яхта. Белопарусная, с высокой мачтой, она мчалась мимо пристани, мимо длинных рыбачьих сетей на берегу.
Ребята не спускали с неё глаз.
— Ох и мачта! — прошептал Шурик. — Такую бы построить.
— За чем же дело стало? — вдруг обернулся Иван Михайлович. — Палка есть, гвоздь есть, вот вам и мачта, — разве плохая?
— Хорошая, — сказал Витя.
— Еще какая! — закричал Шурик. — Вот посмотрите!.. — Он поставил на доску палочку, а Витя — рядом с ней гвоздь.
— Да, крепкая будет мачта, — сказал Иван Михайлович.
— Только из чего нам парус делать? — спросил Шурик.
Витя заулыбался и достал спрятанную за резинкой трусиков тряпочку.
— Какая маленькая! — огорчился Шурик, — разве она годится для такого корабля?
Иван Михайлович вынул из кармана сложенный квадратиком платок, тряхнул рукой — и перед Витей и Шуриком мелькнул белый парус с синей каймой.
— Счастливого плавания! — сказал Иван Михайлович, отдал ребятам платок и зашагал на пляж.
Витя с Шуриком растерянно посмотрели друг на друга и закричали вдогонку:
— Спа-си-бо!
Иван Михайлович помахал им рукой.
— Скорей давай строить, — заторопился Шурик.
Он взял камень и хотел уже вколачивать в доску гвоздь.
— Там не середина! — закричал Витя.
Шурик передвинул гвоздь. Витя сел на корточки и прищурил один глаз.
— А тут как раз середина! Давай, чтоб у нас всё было ровно.
— Давай, — согласился Шурик. Он держал гвоздь, а Витя приколачивал.
— Ну-ка, подёргай, — не шатается?