— Черт, Тереза, отвянь!
Нет, она не хотела прекращать. Она хотела, чтоб с ней сосались, как с другими, чтоб ее трахнули, как других. Она хотела быть рядом. Она хотела быть внутри. Преодолевая сопротивление воды, застилавшей ей глаза, Тереза подползла к Микке на коленях. Ее руки, будто две рыбины, плескались перед глазами, расправляясь с пряжкой на ремне и расстегивая ширинку Микке.
Когда Тереза обхватила губами еще немного вялый член Микке, парень застонал. Несколько движений ртом вверх-вниз, и вот он уже больше не сопротивляется, а его член отвердел. Микке положил ладонь ей на голову и, вцепившись в волосы, прижал ее к себе.
Сначала ей понравилось это незнакомое ощущение: что-то теплое и твердое у нее во рту, слетающий с губ Микке стон. Но тут водяная завеса отступила, и Тереза поняла, чем занимается. Нет, это не она. Только не здесь, не сейчас. Ей стало трудно дышать. Хотелось тут же прекратить, уйти домой.
Девочка попыталась высвободиться, но Микке шептал: «Продолжай» — и прижимал ее к себе так, что его член залезал ей в глотку. Горло свело судорогой, нутро вывернулось, и Терезу вырвало. Коктейли, вино, сырные колечки — все извергнулось из ее желудка единой красноватой массой и угодило прямо на член Микке, ему на руки, на джинсы и на пол гаража. Попятившись к стенке, парень закричал, пытаясь вытереть обо что-нибудь руки:
— Черт, что за хрень! Фу, какая гадость!
Тереза осела неуклюжей кучей на полу, и ее снова вырвало. Вокруг нее на цементном полу образовалась целая лужа. Краешком глаза девочка заметила, что Микке оторвал бумаги от рулона на стене и вытер пальцы. Остатки бумаги он протянул ей со словами:
— Держи. Не очень хорошая была идея, верно?
Тереза вытерла рот, тряся головой. В нос отдавало кислым, и она высморкалась, а потом несколько раз глубоко вдохнула. Вдруг за спиной послышался смех, и она обернулась на Микке, который вглядывался в темноту сада.
Терезе понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к темноте, и за кустом неподалеку от гаража она увидела группку людей: Дженни, Альбин и Карл.
— Чего ржете, идиоты? — крикнул им Микке.
— Да так, ничего, — ответил Карл и помахал в воздухе мобильником. — Отличная порнушка получилась. Конец только вышел блевотный.
Спрятав лицо в ладонях, Тереза услышала звук удаляющихся шагов, веселые крики и смех. Она еще долго не решалась встать, а когда наконец подняла голову и огляделась, увидела, что осталась одна. Поднявшись на ноги, девочка посмотрела на пол и стены гаража, забрызганные кроваво-красной жижей. Будто на бойне. Самой настоящей бойне.
Позвонив отцу, Тереза попросила приехать за ней и уселась ждать Йёрана прямо на тротуаре. Она сидела и смотрела сквозь решетку водосточного отверстия, а у нее за спиной в доме Мимми продолжалось веселье.
У всех есть грань, ниже которой опускаться некуда. Тереза почувствовала, что достигла предела, когда проснулась на следующее утро. День начался с похода в туалет, где она избавилась от того, от чего не успел избавиться ее желудок накануне. Потом она снова легла в постель, свернулась клубочком и отчаянно захотела умереть. По-настоящему. Исчезнуть, прекратить существование, больше никогда не ходить по земле.
Когда родители какое-то время назад забрали у нее из комнаты все острые предметы, Тереза посчитала эту меру излишней, потому что никогда не думала о самоубийстве. Но сейчас все ее мысли крутились вокруг того, как лишить себя жизни. Девочка задумалась, хватит ли ей смелости заточить карандаш, зажать его в кулаке, опершись локтем о стол, и удариться головой так, чтобы острие проникло в глаз и дальше в мозг.
Нет, звучало все это ужасно, да и не факт, что получится. Но умереть она хотела однозначно. Воспоминания о вчерашнем вечере были отрывочными и несвязными, но самое главное она помнила прекрасно. Вот почему ей хотелось набить рот землей, закопать себя поглубже.
Баночка с антидепрессантами стояла на тумбочке рядом с кроватью. Тереза знала, что от передозировки с ней ничего не будет, иначе бы ей не разрешили держать таблетки рядом с собой. По привычке она протянула руку, чтобы взять утреннюю таблетку, но потом передумала.
Если она перестанет принимать лекарство, может, свихнется по-настоящему? И ее упекут в психушку. Хорошая альтернатива, ведь, по сути, жизнь в больнице ничем от смерти не отличается. Только землей рот не засыплешь, но можно будет чуть-чуть земли съесть.
Вот с какими мыслями проводила Тереза утро субботы. Снова выйдя в туалет, девочка увидела Марию, которая сидела в кресле рядом с лестницей и вязала. Мать никогда обычно там не сидела. Значит, стережет ее.
— Привет, — сказала Тереза.
— Привет. Таблетку приняла?
— Мм.
Запершись в туалете, Тереза решила окончательно: она бросит принимать лекарство и проверит, сойдет ли с ума. Она даст себе ровно месяц. Если не получится, придется придумать какой-нибудь не самый страшный способ покончить с собой. Но Тереза надеялась, что рассудок покинет ее, а она и не заметит.
В двенадцать она спустилась вниз, чтобы показать: все в порядке. Она съела бутерброд с сыром, по вкусу все равно что пепел. В комнате Улофа играло радио. Как раз шел субботний хит-парад. Услышав голос ведущего, собирающегося объявить новичка недели, Тереза прекратила жевать и прислушалась.
— Песня, которая уже заслужила большую популярность в интернете, теперь выходит в студийной версии. Исполнительница называет себя Теслой. О ней ничего не известно, кроме того, что она уже на первых этапах выбыла из конкурса «Стань звездой». Вероятно, теперь везение на ее стороне. Слушаем песню «Лети».
Зазвучала мелодия, и Тереза снова принялась жевать. Они добавили струнных и в целом приукрасили песню. Но ее это больше не касается. Девочка доела бутерброд, запив его стаканом молока. А потом ее снова затошнило, и пришлось бежать в туалет.
В три часа дня на мобильный телефон Терезы пришло сообщение: «Лучшее видео года! Смотреть всем!» К сообщению отправитель прикрепил файл. Терять было нечего, поэтому она запустила видео и стала смотреть. Качество изображения было на удивление хорошим. У папы Карла классная работа, поэтому он дарит сыну классные подарки, например классный телефон с классной камерой. Наверняка видео смотрится гораздо лучше на его классном телефоне. Не то что на стареньком и дешевом мобильнике Терезы.
Оказывается, они прятались в кустах с самого начала и засняли все с того момента, как Тереза сказала: «Микке, ты такой классный. Такой добрый». Посмотрев запись, Тереза поняла: его никто винить не станет. Она сама практически напала на Микке, а потом забрызгала его рвотой.
Тереза понимала, что произойдет дальше. Видео начнет распространяться. Скоро его будут смотреть во всех уголках земного шара. Где-нибудь в Буэнос-Айресе будут сидеть люди и надрывать животы, пересылая ссылку друзьям с пометкой «ничего ужасней вы не видели». Сейчас даже не представить, какие обороты наберет эта история.
Сев за письменный стол, Тереза почувствовала, что пальцы у нее ледяные. Зазвонил мобильный, и она автоматически сняла трубку.
— Тереза? Привет, это Юханнес.
— Привет, Юханнес. Повисла пауза.
— Ну как ты? — спросил наконец Юханнес, шумно вздохнув, так что у нее в трубке затрещало.
Тереза ничего не ответила. Что она могла ему сказать? Двумя словами не опишешь.
— Я видел эту запись, — сообщил Юханнес. — То есть не всю целиком, но… я просто хотел… мне тебя ужасно жалко.
— Не надо меня жалеть.
— Нет, ну… Это так неприятно. А тебе пришлось тяжело… В общем, я просто хотел сказать: ты можешь на меня положиться. Я всегда рядом.
— А как там Агнес?
— Агнес? Она в порядке. И тоже готова тебя поддержать.
— У вас опять любовь-морковь?
— Вроде того. Но ты попытайся… Нет, не знаю, как сказать. Просто знай, что я рядом, хорошо? И Агнес. И мы с ней любим тебя.
— Это неправда, конечно, но все равно спасибо. Мило с твоей стороны.
Тереза повесила трубку. Когда телефон снова зазвонил, она нажала кнопку сброса, после чего улеглась на кровать и уставилась в потолок.
Взять вот полотенце. Оно пачкается. Потом становится еще грязней и еще, пока не начинает рваться от скопившейся на нем грязи. Его втаптывают в грязь, поднимают и комкают. Существует граница, за пределами которой грязная вещь перестает быть собой. Она становится чем-то другим. Полотенце больше не выглядит как полотенце и использоваться по назначению тоже больше не может. Так же и с человеком. Хотя ему мешают воспоминания о том, кем он был раньше. Вполне пригодным, благоухающим чистотой.
Но воспоминания со временем стираются. Исчезают.
Весь вечер ей слали обидные или откровенно возмутительные эсэмэски. Каждую из них Тереза сохраняла, прочитав. Дважды ей позвонили: один раз кто-то просто причмокивал, а другой — шептал: «Продолжай».
Тереза легла спать, сон не шел к ней, и тогда она решила почитать Экелёфа, но никак не могла сосредоточиться.
Она перечитывала снова и снова все эти жуткие эсэмэссообщения: «Соси, глотай, дышать не забывай!», «Чемпион мира по меткости блевания» и тому подобные. Некоторые даже умудрились зарифмовать пару строчек об ее приключениях в гараже.
Но Терезе все было мало. Часы показывали два ночи, когда она села за компьютер, решив проверить, не прислал ли ей кто писем на почту. Действительно, в электронном ящике она обнаружила массу новых писем. Многие уже успели посмотреть видео и теперь упражнялись в оригинальности, изо всех сил напрягая свои не особо выдающиеся литературные способности. На глаза девочке попались письма от Терез. За последние недели их набралось немало. Открыв одно из них, Тереза почти что ожидала прочитать очередную издевку, но вместо этого увидела: «Ты должна сюда приехать ты должна быть тут». В другом письме, более старом, она прочла: «Почему ты убежала объясни почему ты не осталась». В самом старом из них, пришедшем сразу за письмом, которое Тереза тогда выкинула не глядя, было написано: «Джерри говорит ты меня неправильно поняла я не знаю что он имеет в виду скажи в чем дело».