— А ту, где ты играешь с кукольным домиком, когда Конфетка только-только родилась? Ее ты помнишь?
— Да.
— У тебя такой красивый домик, бело-розовый. Ты его уже Конфетке отдала?
Я промолчала.
— Нет, у нее своих игрушек полно.
— Он до сих пор у тебя в комнате?
— Да, в шкафу.
— Ох, какой же у тебя тогда огромный шкаф! Ты, наверное, иногда забираешься туда, когда никого нет дома, и играешь там, да? Я бы точно так делала.
Я кивнула, потому что она точно не будет надо мной смеяться. Я хочу позвать ее к себе, в свою комнату, показать ей Город-Гардероб. Уверена, ей понравится. Я бы познакомила ее с миссис Пушихой и всеми ее друзьями, мы бы вместе навели порядок в кукольном домике, потом пошли бы в торговый центр, заглянули бы на ферму, мы вместе, мы с моей подругой…
— Как тебя зовут? — спросила я.
Она помолчала, закусив нижнюю губу.
— Только не смейся, — ответила она.
— И не подумаю. Ты же не смеешься надо мной. А Солнце — ужасно дурацкое имя.
— Меня зовут Доля. Доля Уильямс.
— Очень… очень красивое имя. — Сначала я не поняла, а потом уточнила: — В одной из песен папа поет про сладкую долю.
— Да, «сладкая ты моя дооооля!», — протянула она.
Какой у нее странный, очень приятный голос, глубокий, взрослый.
И мы расхохотались.
— Представь, каково мне в школе с таким именем. Ненавижу, когда меня дразнят.
— И я ненавижу, — ответила я. Это правда. Впрочем, в моей школе Риджмаунт-хаус полно ребят со странными именами. К примеру, Христофор, или Бэмби, или Птенчик, или Сливка, или Примавера… — Школу терпеть не могу.
— И я! Но ты же можешь туда не ходить. Попроси себе частного учителя. Ведь у вас столько денег!
— Я бы с радостью! Найти бы такого, который со мной занимался только рисованием и английским.
— Ой, я тоже больше всего люблю эти предметы!
— Странно, у нас так много общего! — сказала я.
— Точно!
И судя по ее голосу, она тоже этому рада.
— Мы даже внешне с тобой похожи. Тебе не кажется?
Нет, не кажется. Да, мы обе темноволосые, но она тоньше, старше на вид и намного симпатичнее. Хотела бы я и правда быть на нее похожей.
— Может быть. Чуть-чуть.
— Нет, мы точно похожи, — говорит она, улыбнувшись во весь рот.
И тут мы услышали чей-то испуганный крик:
— Доля! Доля, где ты?
— Боже, это мама, — сказала Доля и бросилась обратно к стене: — Мама, все в порядке, я здесь. Я в саду.
— Что происходит? Что происходит? — повторяла та как ненормальная.
Доля подбежала к стене и хотела вскарабкаться, но не нашла, за что ухватиться. Она старалась как могла, но упала, расцарапав руки.
— Не надо! Тебе же больно. Иди к воротам, — быстро сказала я. — Бедные твои руки!
— Пустяки, я крепкая, не развалюсь, — ответила Доля. — Мама, ты меня слышишь? Солнце велит тебе идти к воротам.
— Солнце! Как я рада, что вы наконец встретились! — закричала она с другой стороны.
— Так ты хотела со мной встретиться?
Доля пожала плечами:
— Пусть лучше мама все объяснит. Она все сама расскажет Дэнни.
Я судорожно сглотнула. Как это она будет разговаривать с папой? Он никогда не общается с посторонними. О встрече с ним надо договариваться через Роуз-Мэй, его директора, и то он, скорее всего, не придет, если это не журналисты. Он даже с нами по утрам не разговаривает. До двенадцати мы все, даже Конфетка, не имеем права вообще приближаться к его спальне.
Я с беспокойством бегу за Долей вдоль стены. Увидев бассейн, она изумилась.
— У тебя собственный огромный бассейн! — воскликнула она. — Боже! Да он в форме гитары! Как же это круто!
— В нем немного неудобно плавать из-за всех этих изгибов, — ответила я. — Круги не намотаешь.
— Зато просто так поплавать можно. Я вот плохо плаваю. Сходила я однажды в бассейн. Меня кто-то потащил на дно, и вода залилась прямо в нос, я потом так орала. Больше ни за что не пойду. А ты можешь отдыхать в шезлонге после заплыва, загорать и потягивать пина-коладу.
— Настоящие коктейли мне пока не разрешают. Я пью только коктейль из разных соков с кусочками фруктов.
— Серьезно? Ты пьешь коктейли? А не врешь?
Доля изумленно покачала головой и, сощурившись, посмотрела на дом:
— Солнце, какой же огромный у тебя дом! Он один больше нашего квартала! А где твоя комната?
— Вон окна, в башенке.
— Я бы тоже выбрала именно ее! Она прямо как из сказки. Ты спишь вместе с Конфеткой?
— Нет, но она часто приходит ко мне ночевать. И Ас. Мне это не слишком нравится, потому что он писается.
Она засмеялась:
— Как здорово — все эти детальки, о которых никогда не напишут в журнале про звезд.
Наконец мы подошли к воротам. Там, прижавшись к железным прутьям, нас ждала мама Доли. Она еще меньше, чем показалась мне вначале, ненамного выше нас. С хвостиком она похожа на маленькую девочку, но ее неестественно бледное лицо уже все в морщинках, а глаза застывшие. С первого взгляда ее сложно не испугаться, но Доля бросилась к ней, поймала ее руки через узкую решетку, а потом погладила по хрупким плечам:
— Мамочка, прости, ты так переволновалась. Но ты крепко спала, а я решила залезть на стену и взглянуть, что за ней, а потом увидела Солнце. Она танцевала в саду.
— Мне теперь стыдно об этом вспоминать, — подхватила я. — Здравствуйте, миссис Уильямс.
— Здравствуй, дорогая, — мягко ответила она.
Она смотрела то на меня, то на Долю, а потом покачала головой. По щекам ее покатились слезы.
— Мама, не надо плакать! — сказала Доля.
— Я просто боюсь, что я до сих пор сплю, — сказала она, быстро вытирая глаза рукой в черной перчатке.
— Входи, станешь героиней этого сна, — сказала ей Доля. Потом посмотрела на меня. — Можно, она войдет?
— Да-да, конечно, — неуверенно ответила я.
Доля потянула на себя одну из створок ворот, но, загрохотав, та не сдвинулась ни на дюйм.
— Какой тут код, Солнце?
— Я… я вообще-то не знаю.
— Как же не знаешь? А как ты входишь домой? — и Доля с удивлением посмотрела на меня.
— Я выезжаю из дома только на машине, вместе с Джоном, Клаудией или мамой, и они всегда нажимают такую маленькую штучку. Но есть еще одна, в доме. Я сейчас схожу и нажму ее, чтобы открыть ворота, — протараторила я. — Стойте тут. Я сейчас вернусь, обещаю.
— Ты правда вернешься? — резко спросила Доля.
— Доля! — с негодованием одернула ее миссис Уильямс. — Не смей так разговаривать с Солнцем!
— Все в порядке. Я вернусь, обещаю, — заверила я. — Не пройдет и минуты, вот увидите.
Я развернулась и побежала через сад, вокруг бассейна, мимо клумб и игровой площадки с домиком Венди для Конфетки, детским спортивным городком и батутом, потом через патио, вокруг дома к кухонной двери. А вдруг там Маргарет или Клаудия, которая любит рано утром выпить кофе? Но в кухне пусто, слава небесам. Может, приготовить Доле и ее маме кофе, сообразить бутерброды?
В дом я их звать не буду. Лучше принесу им завтрак прямо в сад, и мы все вместе сядем возле бассейна. А потом объясню им, что папа к ним выйти не сможет, но зато я могу подарить им фотографию Дэнни Килмана с автографом. Я знаю, где их лежит целая пачка. И еще, может быть, отыщу подарочный набор дисков с его альбомами. Им точно понравится.
Но сначала надо открыть ворота. Панель управления в холле, мне запрещено к ней приближаться, но я дрожащей рукой дважды касаюсь переключателя. Надеюсь, этого достаточно и другой код не нужен. Бегу на кухню, ставлю полный чайник, выбегаю из дому и бросаюсь в сад.
Получилось! Ворота открыты настежь, и Доля с мамой, держась за руки, уже вошли внутрь.
— Готово, — сказала я. — Входите. Если хотите посидеть у бассейна, я сейчас принесу вам…
— …коктейли? — со смехом перебила меня Доля.
— Нет, завтрак! — ответила я.
— Как это мило с твоей стороны. Ты такая хорошая девочка, впрочем, мы всегда это знали, правда, Доля? — сказала миссис Уильямс.
— Сюда, — и я показала им дорогу.
Но не успели они сесть, возле дома кто-то закричал. В сером спортивном костюме со стороны сада к нам бежала мама.
— Солнце? Я только собралась на пробежку. Ты почему вышла?
А потом она увидела Долю и ее маму, и у нее перехватило дыхание.
— Что вы двое делаете в моем саду? Убирайтесь вон!
— Мам, не надо… — пыталась я ее остановить, но она меня даже не слушала.
— У вас пять секунд, убирайтесь! Как вы посмели сюда ворваться?
— Они не врывались, мам. Это я. Я их впустила. Они спали за воротами, прямо на тротуаре.
— Тихо, Солнце. Иди в дом. Господи, ну почему ты такая глупая!
— Сюзи, пожалуйста, не злись на нее, она не виновата, — сказала миссис Уильямс.
Мама вздрогнула, услышав, что незнакомка назвала ее Сюзи.
— Будьте добры убраться отсюда. Вы пересекли границу частной территории, — ответила она. — Хотите, чтобы я вызвала полицию? Как же меня достали поклонники ненормальные!
— Сюзи, ты все неправильно поняла. Мы — да, поклонники, но далеко не только это. Если бы ты нам разрешила сказать Дэнни пару слов…
— Слушайте, вы его уже видели вчера вечером. Я вас обеих помню, вы были у красной дорожки.
— Да, но мы так и не смогли с ним поговорить.
— Не смешите меня. Вы действительно решили, что можно просто ввалиться к нам в дом, требовать разговора с моим мужем, да еще с таким видом, будто хорошо нас знаете?
— Но мы и правда вас знаем, — ответила мама Доли. Ее бледное лицо просияло, а странные неподвижные глаза засверкали. — Вы нам родня.
Она повернулась к Доле и с гордостью положила руку ей на плечо:
— Это Доля, дочь Дэнни.
У меня перехватило дыхание. Доля посмотрела на меня, закусила губу и вспыхнула.
— Так ты тоже папина дочь? — шепотом спросила я.
— Да, дорогая моя, да. Видишь, как вы похожи? Какая чудесная картина: две сестрички! — воскликнула мама Доли, хлопнув в ладоши.