– Я беру, что хочу, – заявила Солара, оторвав ломоть хлеба.
– Как и все мы, не так ли?
– Точно. Забыла, где нахожусь.
Какое-то время Демаркус молча ее разглядывал:
– Что ты сперла?
– Трамвайные защитки, – призналась она, не видя смысла скрывать правду. – Для продажи на черном рынке.
– Ты училась на механика?
Солара кивнула:
– Тем и промышляю.
– Полезный навык, – задумчиво протянул Демаркус. – Слышал, ты починила дверь шлюза. Мы с ней несколько недель мучились.
– Пустяки.
– А еще ты боец. – Указательным пальцем он очертил контур ее скулы. – Кто ж тебя разозлил, птичка?
Солара отстранилась и посмотрела ему в глаза:
– Последний, кто коснулся моего лица без разрешения.
Демаркус от души рассмеялся, что, возможно, растопило бы ее сердце, не удерживай он ее на корабле, полном уголовников.
– Огонь-девка, мне нравится. Можешь не опасаться приставаний с моей стороны. На борту полно на все согласных баб. – Насадив кусок мяса на нож, Демаркус демонстративно его поднял. – Знай же, я забочусь о своих людях. Вдоволь еды, справедливая дележка добычи, личные койки. Если присягнешь мне на верность, через пять лет сможешь набрать собственную команду.
– Я не собираюсь вступать в Братство.
– А если я подслащу сделку?
– Это ничего не изменит.
– Поощрительная премия?
Солара покачала головой.
– Но мне нужен механик! – посетовал Демаркус. – Неужели мне никак тебя не убедить?
– Ваше предложение лестно, но меня устраивает моя жизнь.
– Жаль. – Он откусил кусок мяса и проворчал: – Потеря для меня.
Потом они ели в тишине, пока к столу не подошли два парня и не попросили Демаркуса уладить имущественный спор. Оба утверждали, что мертвый сосед обещал каждому из них свой лазерный пистолет, но письменного завещания не оставил. Парни положили на стол по монете и попросили босса «объявить вызов», что бы это ни значило.
Наклонившись, Демаркус прошептал Соларе на ухо:
– Что скажешь, птичка? Как бы ты поступила на моем месте?
Она притворилась, будто изучает спорщиков, тем временем стараясь не показать Демаркусу, как напрягается от его близости.
– Забрала бы пистолет в свой арсенал. Или продала бы, а деньги пустила на нужды экипажа.
Он упрекающе поцокал языком:
– Вещаешь как политик Солнечной Лиги. Где твое воображение?
– А что сделаете вы? – спросила Солара.
– Закон для таких случаев один. Они будут сражаться за пистолет, тип борьбы выберу я. – Демаркус посмотрел на парней: – Длинными палками в антигравитационной комнате. Победит тот, кто останется в сознании.
Соперники поклонились, положили на стол еще по монете и ушли.
– Ты ведь мало знаешь о пиратских законах? – догадался Демаркус.
– Вообще ничего, – признала Солара.
– Это способствует власти личности над группой. Так сильнейшие поднимаются на вершину, а слабаки вымирают. Этим мы и отличаемся от Солнечной Лиги. Мы поддерживаем порядок, не угнетая. Когда мой босс стал слабым, я вызвал его на бой. Теперь он работает на кухне, а я заправляю Братством в этом квадранте.
– Только в этом? А как же остальные?
– В каждом свой главарь, и мы не лезем на чужую территорию. Предпочитаем цивилизованное общение.
– Цивилизованное, – повторила Солара. – Звучит как-то скучно для пиратов.
– Возможно, но в нашем правосудии есть здравый смысл. Ты можешь сказать то же самое о Солнечной Лиге? – Демаркус провел пальцем по татуировкам на ее руке. – Для нас твои метки – знак почета, ведь они доказывают, что ты не боишься следовать собственным правилам. Ты бы преуспела здесь. Заработала бы такие богатства, которых большинству смертных и во сне не увидеть.
Не желая поощрять его, она молчала.
Демаркус завел руку за шею, расстегнул золотое ожерелье, прежде скрытое под туникой, и опустил его на стол, чтобы Солара могла оценить тонкую работу мастера и ослепляющий блеск украшения. Она никогда не видела настоящего золота – по крайней мере, не так близко, – и пальцы чесались от желания к нему прикоснуться.
– Ну же, – подтолкнул Демаркус. – Оно не кусается.
Солара заметила надпись на латыни, выгравированную на металле.
– Что тут сказано?
– Это один из наших самых древних догматов.
Ну разумеется. У преступников наверняка куча законов.
Демаркус подбадривающе кивнул:
– Примерь.
– Нет, спасибо. – Солара не знала, в чем дело, но что-то тут явно было не так. – Я не шутила, сказав, что не собираюсь вступать в…
– Предлагаю сделку, – перебил он. – Если наденешь ожерелье и дашь мне полюбоваться на тебя в нем, то потом можешь не снимать.
Она покосилась на Демаркуса:
– Оно станет моим?
– Навсегда.
Солара едва не ощетинилась от такого предложения, но при этом мысленно уже подсчитывала, на сколько лет можно закупить провизии. Прельщенная сильнее, чем хотела признавать, она провела пальцем по теплому золоту. Это ожерелье могло стать ее билетом в новую комфортабельную жизнь.
– Ладно, – наконец решила Солара и поднесла золото к шее.
Но едва замочек защелкнулся, на лице Демаркуса расплылась настолько хитрая ухмылка, что волоски на ее затылке встали дыбом. Именно тогда Солара заметила на пирате еще одно, точно такое же ожерелье.
– Тебе очень идет, птичка, – осклабился он. – Добро пожаловать в семью.
Глава 12
Двадцать девять минут и тридцать семь секунд.
Пора бы ей уже вернуться.
Вытянув шею, Доран огляделся в поисках Солары, но единственным признаком жизни в ангаре оказался пират, двадцать минут назад доставивший ему топливный блок. Сейчас этот лысый, со второй парой глаз, вытатуированной на кумполе, потягивал синтетическую сигару, прислонившись к металлической двери. Его бицепсы были больше головы.
Доран поерзал на сидении. Наверное, можно еще пять минуток подождать…
Но тут он вспомнил, как дрожали руки Солары, и понял, что и так прождал слишком долго. Если ей хватило храбрости торговаться с пиратами, то он обязан как минимум убедиться, что она в порядке. Несколько глубоких вдохов спустя, Доран выбрался из челнока и направился к охраннику, которого мысленно прозвал Четырехглазым.
– Товар возврату не подлежит, – объявил тот, переместив сигару в другой уголок рта.
Доран сунул руки в карманы и притворно зевнул:
– Я ищу Лару. Она уже полчаса как ушла.
Охранник покачал головой:
– Она ужинает с боссом. Тебе придется…
Его прервали оголтелые радостные вопли из недр корабля – настолько громкие, что стальной пол под ногами загудел. Четырехглазый прикоснулся к наушнику, выслушивая кого-то незримого, а потом растянул губы в широченной улыбке, едва не выронив сигару.
– Что ж, скоро я нажрусь в стельку, – сказал он сам себе. – Босс выбрал невесту!
– Только что? – спросил Доран. Личная жизнь главаря пиратов его мало волновала, но это был шанс попасть внутрь корабля. – Тогда точно надо выпить за бедолагу! – Демонстративно прикрыв рот рукой, он доверительно сообщил: – Всей руды Марса не хватит, чтобы заставить меня нацепить кольцо на палец.
– Нас таких двое, дружище.
Видимо, статуса холостяка оказалось достаточно, чтобы связать их братскими узами. Четырехглазый перебросил оружие за спину и открыл раздвижную металлическую дверь. Затем закинул руку Дорану на шею и повел его к источнику веселья – в огромный зал в сердце корабля. От вида тысячной толпы Доран замер как вкопанный.
Пихнув своего нового друга, он крикнул:
– Где твой босс?
Охранник указал на возвышавшуюся над морем голов сцену в центре комнаты, где стояли Солара и нескладный гигант, которому она в пупок дышала. Доран глазам своим не поверил. Он никогда не видел никого настолько огромного, даже прошлым летом в спортивном лагере. Неудивительно, что пираты выбрали Демаркуса главарем – он мог кого угодно раздавить одними пальцами. Солара рядом с ним казалась ребенком. Она крепко обхватила себя руками и не мигая смотрела вокруг круглыми глазищами.
Но на помосте стояли только они двое. Где же невеста?
Народ начал передавать кружки с элем за столы, и охранник выцепил парочку для себя и Дорана, а когда они сделали по глотку, махнул своей кружкой в сторону сцены:
– Слишком молоденькая и тощая. Не его тип. – И согнул руки перед собой, будто прижимая к груди две дыни: – Он, как правило, предпочитает дам пофигуристее, если ты понимаешь, о чем я.
Поперхнувшись элем, Доран едва не выкашлял на пол легкие. Затем вновь уставился на сцену и на сей раз заметил, что Демаркус демонстрирует Солару точно выигранный на ярмарке приз. Она тем временем нервно теребила золотое ожерелье, которого еще полчаса назад на ее шее точно не было. Но глядя в слезящиеся подбитые глаза напарницы, Доран отказывался верить, будто Солара добровольно согласилась на этот союз.
– Она член моего экипажа! – рявкнул он.
– Уже нет, – хохотнул охранник.
– Но я ее знаю. Она бы никогда на такое не пошла.
Гул толпы уже немного стих, так что несколько пиратов поблизости услышали их разговор. Один из них предупреждающе вскинул брови:
– На девчонке его знак. Она надела его добровольно в присутствии свидетелей.
– Знак? – переспросил Доран. – У вас так заключаются браки? Она наверняка даже не поняла, что сделала.
Пират пожал плечами:
– Незнание законов не оправдание. Они женаты.
– Ладно, допустим, они женаты, – согласился Доран. – И как нам это исправить?
Его вопрос привлек внимание еще одной группы пиратов, которые тут же заткнулись и прислушались. Четырехглазый с опаской вгляделся в лицо Дорана и наконец сказал:
– Есть только один способ разорвать брачные узы.
– Какой?
– Один из нас может посоревноваться с боссом за невесту. – Он посмотрел на своих товарищей и хохотнул. – Но кому хватит мозгов бросить ему вызов?