Ладно, это дела прошлые, но та ситуация, она нет-нет, да возникала почему-то в памяти. Тридцать с лишним лет прошло, прикинул Ит, а всё равно, сидел где-то в глубине этот ржавый гвоздь, эта заноза. И вот опять вылез, черт бы его побрал.
Ладно. Будем продолжать разрабатывать ситуацию дальше. И держать ухо востро.
— Ты там заснул? — раздраженно спросил по связи Скрипач. — Поворот! Готовься, сейчас Сирин скажет…
…вы описываете несколько более чем интересных моментов. Аналитический отдел сейчас работает с ними. Он в ярости, но, разумеется, причина этой ярости мне неизвестна. По всей видимости, там происходит что-то, что тормозит программу. Знаете, Иникус, откровенно говоря, я догадываюсь, чем Он занят в «Обратной стороне», но рассказать вам об этом не имею права. Даже приватно. Могу лишь сказать, что ярость Его связана с тем, что часть расчетов, безусловно верных, сейчас замедлилась из-за каких-то внутренних факторов, внутри системы. А Он торопится. И замедление Его раздражает.
Теперь отвечу, пожалуй, на заданный вами вопрос. Я долго думал, почему Он позволил тогда отпустить корабль и пассажиров. Догадался лишь позже — эта машина одна из трех, построенных по его проекту. Он невероятно прозорлив, я поражен в очередной раз Его умом и прагматичностью. Разумеется, Он может в любой момент определить местоположение машин, которые построил сам, поэтому никакой проблемы в том, что корабль ушел, нет. Мало того, уже рассчитана последняя точка, финал маршрута.
Иникус, ответьте мне на один вопрос. У Д.П. были в багаже боксы-крионики? И если да, то сколько? Учтите, этот вопрос исключительно личный, поэтому в официальном ответе упоминания о нем быть не должно.
(из письма второго заместителя руководителя проекта «Азимут»)
[1] Эти события описаны в книге «Дар», последнем томе трилогии «Горькие травы». В данном абзаце все пересказано предельно подробно, поэтому книгу читать не обязательно. Но если станет интересно — то вполне можно. Тем более что «Дар» — на редкость позитивная книга, пусть и с темным началом.
Глава 9 (часть 1)
9
Пушистые звезды
— То есть нам вон туда? — Скрипач показал на верхушку длинной лестницы. — Со всем барахлом? Сирин, это заговор? Скажи, честно, это правда ведь заговор? Причем против нас с ним вот? — он ткнул пальцем в Ита. — Или это такой местный прикол? Я начну заказывать у трансфигураторов детали, и соберу вертолет. Правда, соберу. Вот увидишь. Потому что я уже больше не могу без вертолета!!!
Оливия слушала его, молча, склонив голову к плечу. Молчание ее было выразительнее всяких слов. Дослушав, она подхватила одну их четырех плетеных корзин, одну из шести баклаг с пивом, и направилась к лестнице.
— Иди, отбирай, — посоветовал Ит. — Иди, говорю, а то потом до ночи дуться будет.
— Ой, не могу… — простонал Скрипач, и двинулся следом за девушкой. Остановил ее у подножья лестницы, отобрал баклагу и корзину, и принялся что-то втолковывать. Оливия дернула плечом, и принялась подниматься, а Скрипач вернулся к Иту.
— Ладно, дотащим, — проворчал он. — Но я зол. Я очень зол!
Причину его злости было несложно понять: лестница действительно очень крутая, узкая, и длинная, поднималась к площадке на вершине внушительной высоты склона, да и ступеньки её оказались сильно вытертыми, скользкими. Старая лестница. В Золотой бухте подобная имелась только одна, она шла к дороге. Остальные выглядели поновее.
Разумеется, поднять весь груз за один прием получалось нереально, и они порядком запарились, перетаскивая вещи поэтапно. Сперва подняли на площадку баклаги, потом принялись за корзины. Оливия все еще сердилась, она сидела на верхней площадке, на большом, разогретом солнцем камне, и делала вид, что наблюдает за ящерицами, снующими туда-сюда между кустиками пожелтевшей от солнца травы.
— Всё, — резюмировал Скрипач, поставив перед Оливией последнюю корзину. — И не дуйся, пожалуйста. Мы уже исправились.
Оливия сделала строгое лицо, но потом не выдержала, и усмехнулась.
— Ну и молодцы. Ладно, берите сейчас часть, чего полегче, и пошли. Тут рядом совсем.
До «рядом совсем» пришлось идти минут десять, петляя между здоровенным камнями и можжевельником по едва различимой тропе. Тишина, тепло, прогретый неподвижный воздух.
— Странно, — сказал вдруг Ит.
— Что странно? — не поняла Оливия.
— Птиц не слышно, — Ит нахмурился. — В бухте обычно обязательно что-то чирикает в кустах, а здесь тихо.
— Да, действительно, — кажется, Оливия удивилась. — Тут всегда так. Я как-то и не задумывалась об этом.
— А зря, — поддел ее Скрипач. — Иной раз это бывает полезно.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Оливия. — О, пришли.
Повернув за очередной валун, они обнаружили, что тропинка привела их на крошечную, метров десять в диаметре, мощеную площадку, которую Оливия до этого назвала гордым словом «площадь». Неподалеку от «площади» стояли два дома, больше всего напоминавшие незабвенные дачные курятники, только каменные. Один побольше, один поменьше. Архитектура, мягко говоря, без изысков, всё предельно просто. Грубые стены, двускатные крыши, маленькие окна. Словно… словно жилье это никто и не собирался украшать, словно оно было чем-то вроде времянки, в которой жители не планировали задерживаться надолго.
— Убого как-то, — резюмировал общее впечатление Скрипач. — Они покрасивее сделать не могли, что ли?
— Наверное, не хотят, — пожала плечами Оливия. — Может, им и не нужно.
— А где эти самые они, кстати? — Ит оглянулся. — Тут, кажется, и нет никого.
— Гуляют, видимо, — Оливия тоже огляделась. — Они часто гуляют. Придут, куда денутся.
— Еще бы они не гуляли, была бы охота в этих сараях сидеть, — проворчал Скрипач. — Ну что, пошли в общий дом, хоть корзинки и пиво куда-то поставим.
В общей комнате, на поверку оказавшейся такой же простецкой, как и оба дома, и в которой не было ровным счетом ничего интересного, прождали больше получаса, но никто так и не пришел. Поэтому решили пойти поискать. Снова вышли на площадь, осмотрелись.
— В какой стороне ищем? — деловито поинтересовался Скрипач.
— Пошли вверх, — подумав секунду, сказала Оливия. — Тут всего две тропы, одна вдоль берега, другая — к дороге. Ну, они так говорили, я сама не ходила.
— Опять вверх, — вздохнул Ит. — Ну сколько можно сегодня всё время вверх…
Он не договорил, потому что невдалеке послышались чьи-то голоса, и между камней мелькнула и тут же пропала тонкая фигурка.
— Вот они! — обрадовалась Оливия. — Отлично, идти никуда не придется.
Между тем люди, которые спускались сейчас по верхней тропе, вышли на площадь, и, заметив пришельцев, разом остановились.
— Сирин, привет! — радостно крикнул кто-то. — А кто это с тобой…
В этот момент Ит вдруг почувствовал, что земля стремительно уходит, да нет, просто-таки улетает у него из-под ног. Скрипач, по всей видимости, ощутил то же самое, потому что незаметно дернул Ита за рукав.
Не узнать — было невозможно. Они изменились, все изменились, причем невероятно изменились; они были почти нормального роста, и выглядели практически как настоящие люди, вот только…
— Ит? Рыжий? — растерянно произнес Тринадцатый. Сделал шаг вперед. — Ничего себе, вот так встреча! А вы тоже в программе, что ли?
…Ускоренный, срочно ускоренный, чтобы успеть обменяться взглядами, не более. Вопрос — вывод — план действий. Ясно, понял, работаем…
— Ну, вроде того, — усмехнулся Скрипач. — А вы чего-то подросли, мелкие.
Ит стоял, и тоже улыбался, пусть и несколько натянуто. Ничего, сейчас мы это поправим. Главное — не дать заговорить Оливии. Точнее, заговорить-то она так и так заговорит, главное, чтобы не успела ляпнуть лишнего.
Ит еще раз улыбнулся и коротко глянул на Скрипача, быстро указав глазами на Оливию. Тот на секунду прикрыл глаза — понял.
Черт, что же это делается-то?!
— В принципе, это оказалось удобно, — Тринадцатый подошел ближе.
— Еще как удобно, — подтвердил Брид, тоже подходя. — Сирин, вы рядом живете, что ли? Вместе прилетели?
— Ага, — кажется, девушка растерялась. — Вы друг друга знаете?
— А как же, — Скрипач шутливо толкнул кулаком Брида в бок. — Мы, знаешь ли, познакомились, когда эти вот были ростом по семьдесят сантиметров ростом, и сидели в кукольных телах. Давным-давно дело было. О, Вудзи, и ты тут? Ксини, ты чего прячешься? А эти двое кто? Не знаю, к сожалению.
— Мы из второй волны, — ответил один из двоих незнакомцев. — Но про вас были наслышаны… когда-то.
— Они с Бардами работали, отличные Связующие, высокий класс, — Тринадцатый снова улыбнулся. — Снейк и Лизард, рабочие имена. А так — Кинко и Ади.
— Лучше Кинко и Ади, пожалуйста, так привычнее.
Кинко и Ади были похожи, как близнецы — светловолосые, сероглазые, с более чем узнаваемыми чертами лиц. Даже одежда на них, и та оказалась похожа — одинаковые белые майки, одинаковые накидки, одинаковые зеленые брюки. Вот только обувь подкачала — на одном сандалии, на другом кеды, куда как больше подходящие для похода по скалам.
А вот знакомые… Ит присмотрелся. Тринадцатый, хоть и имел сейчас рост около метра семидесяти, своим привычкам «мелкого» не изменил. Та же затасканная черная майка с неразборчивой надписью. Те же джинсы, ну просто один в один (кажется, у него была куча этих самых одинаковых джинсов, вспомнил Ит), те же мягкие мокасины. Внешность — сапфировые глаза, черные длинные волосы, и невероятно изысканное лицо, ни фига не подходящее к наряду. Некая квинтэссенция лица рауф, человека, и вдохновения гениального скульптора Анафе.
Брид — попроще, хотя они с Тринадцатым очень похожи. Волосы каштановые, тоже длинные, и, разумеется, подвязаны косынкой, как же иначе. Майка светлая, и, кажется, почти новая. Штаны вполне себе цивильные, классические карго со множеством карманчиков и молний. Вот же сдались ему эти молнии, так и не отвык. Разумеется, сандалии, он всегда любил почему-то именно сандалии.