— Значит, тебя зовут Ирвин, — Ветер улыбнулся. — Давай я быстро представлю остальных, и объясню вкратце, куда ты попал. Так. София, Оливия, Ханна, Грегор, Эдди, Скрипач, Ит, ну и я — Ветер. Ты находишься в месте, которое называется Золотая бухта, а Золотая бухта, в свою очередь, находится в пространстве, которое называется Берег. Скажем так — это что-то вроде преддверия посмертия.
— То есть, выходит, я всё-таки умер? — уточнил Ирвин. Голос у него оказался под стать внешности — баритон, со скрытым внутри железом. — Я… не могу конкретно вспомнить о том, что было до этого со мной. Или я потерял память?
— Это тут происходит со всеми, — пожал плечами Ветер. — Мы можем посмотреть, но без конкретики. Мы умеем видеть… немного, но больше, чем другие. Если тебе это интересно, то…
— Давайте, — приказал Ирвин. Встал.
— Сядь, — попросила София. — Вставать не обязательно. Грег?
— Военный он, — без колебаний ответил Грегор. — Летать хотел, но сам-то он не летал, его больше возили. А он хотел… что-то не пойму я… Слоистый ты какой-то. Шпионом был, что ли? Следил за кем?
Кажется, Ирвин напрягся.
— Не знаю, — признался он после почти минутного молчания. — Не уверен. А слоистый — это как?
— Ну, поверху ты этакий… вояка, вот, — Грегор задумался. — А под низом… черт тебя разберет. Словно ты приказы выполнял, но как будто и не приказы, словно ты сам. Нравилось тебе?
— Нравилось что? — нахмурился Ирвин.
— То, что ты делал, — уточнил Грегор.
— Не знаю. Как я могу сказать, нравилось мне что-то или нет, если я об этом не помню? — спросил Ирвин. Грегор чуть смущенно пожал плечами. — Так как я сюда попал?
— Здесь находятся те, кто умер не насовсем. Тело сохранно в каком-то виде там, — Ветер поднял глаза, — а твоя сущность присутствует здесь.
— И сколько времени она… гм… здесь будет присутствовать? — нахмурился Ирвин.
— Этого никто не знает, — пожала плечами София. — И не может знать. Некоторые уходят быстро, некоторые находятся здесь очень и очень долго.
— И сколько лет это «очень долго»?
— Здесь нет времени в привычном для тебя понимании, — развел руками Эдди. — И для нас тоже нет. Есть времена суток, а вот всего остального, типа времена года — нет. Здесь всегда лето. Вечное лето.
— Почему? — требовательно спросил Ирвин.
— Никто не знает, — ответил за всех Эдди. Грегор согласно кивнул. — Так уж получилось. Почему-то лето. Наверное, потому что все любят лето, и любят, когда хорошо и тепло.
— Значит, это рай, — подвел для себя итог Ирвин. — Хотя…
— Нет, это не рай, — покачала головой София. — В раю, думаю, тебе ничего не пришлось бы делать, а ты сейчас должен отстоять своё право стать пилотом.
— Это как? — Ирвин повернулся к ней. — И что произойдет, если я откажусь?
Он играет, вдруг понял Ит. Он играет сейчас в какую-то игру, и зачем ему это нужно, и что вообще происходит? Или… он решил, что пилоты сейчас играют с ним, и не может понять, поддержать эту игру, или послать их к черту, как шутников-неудачников? Он же не верит ни единому их слову.
— Если ты откажешься, ты…нет, не погибнешь, но перейдешь куда-то еще. Дальше. Никто не знает, куда именно, но, судя по всему, это не очень приятно, — София склонила голову к плечу. — Впрочем, выбор за тобой. Вода скрывает рядом с этим пирсом много машин тех, кто отказался или не справился. Ты видел их крылья, тебе решать.
А вот это, кажется, Ирвина уже проняло. Он нахмурился, задумался.
— Хорошо, — кивнул он после паузы. — Допустим, я согласен. Что я должен делать, и что я буду делать потом, если у меня всё получится?
— Если всё получится, будешь летать в нашей команде. И воевать тоже. Поверь, тут есть с кем повоевать. Скучно тебе точно не будет, — София встала, подошла к карте. — А делать тебе нужно вот что. Сперва мы найдем Звезду, где ты должен будешь заправить стартовую капсулу, которая оживляет машину…
Крепость-звезда Ирвину досталась просто великолепная — выйти сейчас, в послеполуденное время, потом хороший подъем, потом ночевка, утром пройти совсем немного, часа два пути, не более, и по свету же — спокойно вернуться обратно. Никаких скал, ущелий, плато, и ледников. Просто сказочная прогулка, да и только. Ирвин взял капсулу, и в сопровождении Грегора, Софии, и Ханны отправился к своему новому дому, заказывать одежду и снаряжение, а Оливия, Ит, и Скрипач пошли разыскивать Таенна, которому пора было бы уже вернуться домой, а он в суматохе куда-то потерялся.
— Ну и как вам… этот? — спросила Оливия, когда они отошли от ратуши.
— Так себе, — признался Скрипач. — А тебе?
— Мне он не понравился, — Оливия нахмурилась. — Он какой-то склизкий. Я, конечно, ничего оттуда не помню, но вот ощущение было… словно помню. И с вот такими у меня ничего хорошего не связано.
— У нас тоже, — Ит тяжело вздохнул. — И это не то слово, ты слишком мягко сейчас выразилась.
— Он похож на Огдена, — вдруг сказал Скрипач. — Не внешне, тот другой, хотя тоже блондин, и роста примерно такого же. Ит, а вдруг это он и есть?
— Не пори чушь, — отмахнулся Ит. — Это точно не он. Но на счет сходства — согласен. Есть немного.
— А кто такой этот Огден? — с интересом спросила Оливия.
— Один большой начальник, — Ит решил не вдаваться в подробности. — В свое время выпил у нас немало крови.
— Ну ты сказал, «в свое время». Он не одну сотню лет это делал. И не в переносном смысле, а в самом что ни на есть буквальном, — проворчал Скрипач. — Но да, этот Ирвин… не он, конечно.
— Надо его Таенну показать, — предложила Оливия. — Он много что видеть умеет.
— Кстати, это мысль, — согласился Ит. — Ладно, вернется завтра, покажем. И давайте его уже найдем, что ли, куда он запропастился, он же должен был придти в ратушу, и не пришел.
Таенна обнаружили в таверне, в обществе Ореса, Айзека, и пары людей, которые, увидев Оливию, Ита, и Скрипача, спешно раскланялись — видимо, всё-таки стеснялись общества пилотов. Айзек, впрочем, тоже надолго не задержался. Ушел, сославшись на важное дело: нужно было посмотреть на новый дом, и сделать зарисовку. Удивительно, но он действительно рисовал, причем не просто ради развлечения, он еще и пересылал свои работы и через Пропащих, и через пилотов в другие части Берега. Ручная работа, это действительно большая ценность. Поговаривали, что он свои работы менял на какие-то экзотические для Берега предметы, но к себе в дом Айзек никого не приглашал, поэтому слухи о предметах оставались только слухами.
— Где тебя носит? — сердито спросил Скрипач. — И какого черта ты тут делаешь? Надеюсь, пива ты не пил?
— Нет, — замотал головой Таенн. — Хоть обнюхай. Ничего я не пил, кроме чая, клянусь, чем хочешь.
— Чего вы с ним сделали? — весело спросил высокий поджарый человек, одетый в истрепанные джинсы и майку с прорехой на плече. — Ребята, вы отучили Таенна от питья? Он не шутил? Или…
— Он сам себя отучил. Выпил столько, что заработал панкреатит, и теперь лечится, — сообщил Скрипач, присаживаясь на лавку рядом с Таенном. — А ты, видимо, Орес? Наслышаны.
— От кого? — с интересом прищурился тот.
— Да была тут одна такая девушка с черным котом, — хмыкнул Скрипач. — Ну и вот.
— Да ладно… черт, значит, ей действительно удалось, — Орес покачал головой. — Нет, мы, конечно, верили, но… как бы так сказать-то…
— Мы не знали, и не могли знать, что ей действительно удалось, — продолжил за него Таенн. — Как бы смогли это проверить, рыжий? Сам подумай.
— Ну, вот теперь вы проверили, — подытожил Ит. — Сирин, садись. Пиво будешь?
— Из солидарности с Таенном буду сок, — решила Оливия. Ит согласно кивнул, Скрипач тоже. Солидарность так солидарность, никто не против.
— Отлично. Таенн, у нас к тебе дело, — произнес Ит. — Надо будет посмотреть этого нового пилота. Как-то он нам не очень понравился.
— И мне тоже, — подтвердила Оливия. — А ребятам еще и самолет показался…
— В общем, давайте так. Он завтра вернется, и…
— А вы для неё спали, — с восторгом произнес Орес. — А тебе, — он ткнул пальцем в Скрипача, — оторвало ногу. Ну, ё-моё…
— Ну, спасибо, — оскалился Скрипач. — То есть… Таенн, этот стриптиз еще многие видели? Расскажи нам сразу, пожалуйста. Чтобы мы хотя бы морально готовы были к тому, когда кто-нибудь снова начнет…
— Так, стоп, — приказала Оливия, догадавшись, что разговор сейчас может запросто перерасти в скандал. — Орес, ты их видел. Хорошо, все всё поняли. Ты удивился. Мы это тоже поняли. И про ногу поняли. И что кто-то кому-то что-то сейчас доказал, видимо. Я права?
Все дружно кивнули.
— Сирин, а Ореса ты, выходит дело, знаешь, — заметил Ит.
— Ну еще бы я его не знала, — хмыкнула Оливия. — Сто раз к ним летала, и его к нам возила, и в гостях у них бывала.
— Так, все всех знают, очень хорошо, — покивал Ит. — Тогда у меня есть рациональное предложение ко всем.
— У меня тоже, — встрял Таенн.
— И у меня, — добавил Скрипач.
— А я вот думала… — начала было Оливия, но Ит решительно встал, и строго произнес:
— Вот поэтому мы сейчас пойдем к нам домой, и продолжим разговор уже там. А до этого предлагаю глянуть на новый дом. Есть у меня кое-какие предположения на этот счет.
Дом, к которому то и дело подходили всё новые и новые люди — посмотреть — вызвал одну-единственную ассоциацию. Казарма. Про это, видимо, подумали все, но вслух никто ничего не произнес. Постояли, посмотрели. Темно-серое строение в два этажа, никаких украшений, никаких излишеств. Окна первого этажа с решетками, окна второго напоминают бойницы. Дом небольшой, целиком каменный, сложен из ровных прямоугольных блоков, серый, и даже крыша серая, из оцинкованного металла. Немного отстоит от общей линии домов, стоящих на той же улице, окружен невысоким забором, тоже казенного вида. Серые бетонные плиты, бетонные же столбики, железная калитка — серый металлический лист, простецкая ручка. Площадка перед домом — голый камень, ни зелени, ни лавочки, вообще ничего. Просто каменная площадка.