— Согласен, — Скрипач, который шел сейчас ведущим, стал набирать высоту. — Черт его знает, что там по ночам плавает.
— Вот именно. Так вот, на счет стрелок. Это было настолько же недвусмысленно, как и тот образ, который мы увидели на месте дома Эри, — продолжал Ит. — Между прочим, чертеж моста она тоже получила в лабиринте, если кто-то забыл.
— Нет, ну это понятно, — сдался Таенн. — А остальное?
— Остальное что? — не понял Ит.
— Ну, часовня эта, которая вазон, и всё прочее.
— Так… — Ит покосился на приборную панель. Не пропустить бы «гамму», и как же чертовски быстро темнеет. — Остальное сейчас поясню. Только это будет сложновато, на первый взгляд.
— Валяй, — разрешил Таенн. — Что с вами вообще было хоть когда не сложновато.
— Валяю, — согласился Ит. — Смотри, что получается…
Во время работы с проектом «Азимут» они неоднократно сталкивались с весьма спорными и более чем неприятными моментами, связанными с их предыдущими реинкарнациями. В частности, с некоторыми модификациями приборов типа «дельта», в которых находились части тел, которые сумела найти официальная служба. Находились там эти части в качестве рабочих узлов, разумеется. Потому что весь «Азимут» был построен на основе их первой вибрационной модели, и на аксиомах, которые по этой модели вывела на Терре-ноль еще Берта, причем очень много лет назад.
— Они неоднократно говорили, что тела они нашли, и тела эти вполне успешно используют, — пояснил Скрипач. — Но эти найденные тела не принадлежали нашей предыдущей инкарнации, это, скажем так, были более ранние варианты нас. Или не нас, не суть важно. Важно другое. Тела последней пары искали с особым тщанием — и не нашли. Да, кто только не работал по этой теме, сколько лет было убито, и всё впустую. Окист? О, разумеется, Окист проверили вдоль и поперек, в том числе и часовню, неподалеку от которой мы в свое время построили общий дом.
— Окист, как я понимаю, это мир, в котором жила предыдущая пара? — уточнил Таенн. — Я про это не очень много знаю…
— Да. Какое-то время жила, в ранней молодости, — согласился Ит. — И мы тоже, не один десяток лет. И в часовне этой бывали неоднократно, и мы, и они, и ничего там никогда не было.
— Что-то типа временной капсулы? Как Маданга? — с интересом спросил Таенн.
— Не думаю, — отозвался Ит. — Мне кажется, там фокус похитрее. Временные капсулы или петли официалке давным-давно известны, их, как ты сам знаешь, иногда используют, и довольно успешно. Нет, там не капсула и не петля. Потому и не нашли.
— А что там тогда? — спросил Таенн с интересом.
— Фрагмент фрактала, частью которого мы сейчас являемся. И частью которого является Эри. Ну, то есть Айрин. И никто, кроме нее, не способен построить итерацию туда, где они себя спрятали. Черт знает, в каком виде, — добавил он. — Это тот еще вопросец. Но — спрятали, и настолько хитро, что никто не нашел. Наш ученый друг в том числе. Решение изящное в своей простоте, то есть кажущейся простоте, потому что есть, как я сейчас понимаю, сигнатура, которую они использовали в своем построении, и которая…
— Айрин. То есть Эри, — поправил сам себя Таенн. — Верно?
— Не совсем, — усмехнулся Ит. — Это было бы слишком логично. И тривиально. И опрощено. Таенн, ты же Контролирующий, ты ведь понимаешь, что такое ваша простота решения… относительно простоты для прочих разумных.
Таенн промолчал. Машины шли ровно, внизу, уже в полной темноте, вспыхивали отблески — отражались в неподвижной воде звёзды.
— Так чем это может быть? — нетерпеливо спросил Таенн.
— Не скажу, — отозвался Ит. — Просто чтобы не подставлять тебя, старый друг. Мало ли что. Думаю, ты впоследствии сам догадаешься, но хорошо бы ты это сделал уже после того, как мы отсюда уйдём. Вот правда.
— Совершенно согласен, — отозвался Скрипач, который, конечно, уже тоже догадался. — Не надо тебе это сейчас знать, Таенн. Потом.
— Вот вечно так, — раздраженно произнес Таенн. — Неужели нельзя объяснить толком и до конца? Сразу?
— В принципе, можно, — сдался Ит. — Сигнатура состоит… из других сигнатур. Нескольких. Именно поэтому воспользоваться этим решением могут только те, кто эту систему построил[i].
— Или те, кто является ее подобием, — добавил Скрипач. — На себя они завязали систему, Таенн. На себя. Отчасти, кстати, это объясняет столь странное обращение с материалом, который служил для воссоздания. Они неимоверно усложнили задачу, накрутили столько всего, создали на дороге к ее решению столько помех…
— Чтобы решение стало практически невозможным, — продолжил за него Ит. — И мы бы ни за что не решили, думаю. Если бы ряд случайностей.
— Случайностей? — странным голосом произнес Таенн. — Или чего-то другого? Парадокс получается, ребята. Они хотели, чтобы их нашли, но в то же время они этого не хотели.
— Если бы они этого не хотели, они бы этого всего не затеяли. Вопрос в другом — зачем хотели? — Ит задумался. — Они чего-то боялись. Или кого-то. Открывать эти считки сейчас — дело слишком долгое, муторное, и энергозатратное, поэтому пока не вижу смысла. Там не один год смотреть надо, и не два, да еще и шифрование такое, что черт ногу сломит, поверь. Судя по всему, они хотели, чтобы их нашли, но только определенные… существа, и при определенных условиях.
— Кажется, реакция Блэки была просто цветочками в сравнении с тем, что происходит сейчас, — пробормотал Таенн.
— Не думаю, — отозвался Скрипач. — Но, возможно, это явления одного порядка. По крайней мере, у меня есть основания так полагать.
— Нет, Таенн, это не явления одного порядка, — тихо произнес Ит. — Боюсь, то, что происходит, гораздо страшнее и хуже, чем были Блэки. Да, да. Блэки затронули совсем небольшую часть Сферы, а то, что есть сейчас… оно рискует затронуть всю Сферу целиком.
— Почему ты так думаешь? — с тревогой спросил Таенн.
— И не только Сферу. Ты не забыл, где мы сейчас об этом разговариваем? — горько спросил Ит. — Является ли Берег частью Сферы, в обычной трактовке понимая, что она такое? Ведь Сфера, по сути, это вся бесконечность существующей в реальности жизни. Всей, что есть. Во всех видах, формах, проявлениях… равно как и Берег, который, считай, является отображением одного из этапов посмерития опять же всей Сферы. Не одного круга, повторю, не одного тончайшего сегмента, к которому принадлежим мы, а всей. Всего. Всего и вся.
— Не пугай меня, пожалуйста, — попросил Таенн. — Но почему ты пришел к такому выводу?
— Кому и зачем лабиринты Берега будут показывать не абстрактные картины или желаемые сюжеты, а нечто, что является прямым руководством к действию, по сути — инструкцией? Кто и зачем может наплевать на местные законы, и делать тут практически всё, что заблагорассудится, например, летать над морем ночью? Кто и зачем…
— К чему ты это всё сейчас говоришь? — спросил Таенн. — Вот договоришься же. Сожрут нас тут за милую душу сейчас, и…
— Не сожрут, не будет ничего, — произнес Ит раздраженно. — Сейчас точно не будет, поверь. Я не знаю, что мы такое, Таенн. Правда. Честно. Но одно понятно точно: мы действительно часть чего-то, причем в достаточной степени важного, если нам сейчас высочайше дозволено не просто законы местные нарушать либо игнорировать, но и совершать поступки, которые против законов мироздания в целом.
— Ну, не знаю, — протянул Таенн. — Вполне может быть. Но я другого не пойму, вот честно. Будь вы частью чего-то этакого крутого, то зачем бы тогда понадобились такие сложности? Крутое, оно на то и крутое, чтобы раз, и всё уже сделано. А не так, как у вас. Тебя, Ит, за водой к колодцу послать, так ты по дороге в яму провалишься, об забор обдерешься, коромысло об свой же лоб сломаешь, и оба ведра утопишь — это я твою дикую удачу имею в виду.
— Ты его очень точно описал, — похвалил Скрипач. — Вот только он по дороге еще и девку местную завалит, поверь, уж я-то знаю…
— Долетим, я тебя завалю, — пообещал Ит. — Мордой об ближайшую каменюку.
— Ну да, ну да, ну конечно, — покровительственно хмыкнул Скрипач. — А то я не в курсе про твои подвиги. Ладно, проехали. Ит, еще десять минут в «гамме», и выходим на поворот во вторую «бету».
Сели, не смотря на причитания Таенна о том, что «темно, не видно, разобьемся, и врежемся», вполне удачно — света звезд для нормальной посадки вполне хватило. Лодка, конечно, не пришла, люди давным-давно спали, поэтому Ит сказал, что искупаться будет неплохо, скинул одежду, и отправился за лодкой вплавь. Пришвартовали самолеты, уже на берегу Ит оделся, и они неспешным шагом отправились наверх, в город. Скрипач предложил пойти сразу к Оливии, но Ит сказал, что незачем тревожить и будить её, утром увидит машины у пирса, и сама придет.
— Перекусим, и спать, — решил он. — Какой-то долгий день получился. Рыжий, устал?
— Есть немного, — Скрипач зевнул. — Конечно, ни в какое сравнение с работой по двое суток на операциях это не идет, но тоже, знаешь ли…
— Знаю, — согласился Ит. — Таенн, ты-то как? Тоже, небось, уставший?
— Даже не знаю, — Таенн, кажется, попробовал прислушаться к ощущениям. — Вроде бы не очень. Но я самолет не вел, и против ветра не разгуливал. Хотя прилечь, если честно, было бы неплохо. По ощущениям, ребята, я до сих пор окончательно не поправился ещё.
— Поправишься, — пообещал Скрипач. — Через пару недель станет уже совсем хорошо, обещаю.
— Хорошо бы, — вздохнул Таенн. — Не то чтобы меня тянуло на выпивку, но вот съесть что-то посущественнее этого вареного и пареного хочется очень и очень.
Так, неспешно беседуя, они дошли до своего дома. В прихожей Ит снял очки, привычным движением положил их на столик, и тут внезапно в гостиной загорелся свет, а знакомый голос произнес с негодованием:
— Ну, здравствуйте! Сколько ждать можно? Я чуть с ума не сошла, неужели трудно было хоть разочек на связь выйти?!
На пороге, сложив руки на груди, стояла Оливия, и с возмущением смотрела на них.