— А мне бы хотелось жить возле океана! — Я вспомнила дом Джейка Хадсона и наш прекрасный вечер. Я никак не могла поверить, что он мог так бесповоротно забыть меня! Но не могла я и позволить себе роскошь сокрушаться над своим разбитым сердцем… — Так что давай серьезно возьмемся за этот проект, — подвела я итог, отворачиваясь от захватывающих дух красот и устремляя свое напряженное внимание к пути, по которому я должна двигаться к своей цели.
Было еще свежо, солнце едва взошло над горизонтом, и песок под нашими ногами уступил место травянистой лесной почве, покрытой обломками коры, которая пахла как самые эксклюзивные средства для ванны из маленьких крутых магазинчиков на Мелроуз. Да, вот так, это ведь Лос-Анджелес, а не что-нибудь. Здесь даже воздух пахнет бутиком.
— Парень, который живет напротив меня, учился в Нью-Йоркской школе кино и сказал, что умеет составлять бюджет и у него есть «Муви мэджик»[19], — сообщила я Джейсону, когда мы продолжили наш путь.
— Где он работает? Может, я его знаю?
— Он моет машины на «Парамаунт», а по вечерам подрабатывает барменом у Джонса. Его зовут Питер.
— Здорово. — Джейсон кивал в ритм своим шагам. И еще он обращал внимание на мои слова, и это было нечто новое для меня. Смешно, но я даже разволновалась, ведь когда привыкаешь, что на твои слова никто не обращает внимания, начинаешь сомневаться, способен ли ты вообще сказать что-то, что может заинтересовать окружающих. Джейсон был весь внимание, и я воспользовалась случаем и продолжила:
— Но сначала надо найти тебе представителя. Нам потребуется финансирование, даже если мы собираемся снимать низкобюджетный фильм. И тебе никак не обойтись без агента или менеджера, мы можем пригласить их из какой-нибудь небольшой компании. Что скажешь?
— Я бы на все пошел, только бы заполучить представителя! — Джейсон ткнул мыском ботинка в рыхлую землю. — Я пытался несколько раз — да что там, сотни раз! — но все впустую. И как же мы это сделаем?
— Ну, можно, например, пригласить младших сотрудников из Агентства, — сказала я. — Подсунуть им сценарий и узнать, что они думают. И давай сразу расставим все точки над i: ты ведь не собираешься просто взять и продать материал? Ты намерен сам быть режиссером, так? — Я хотела прояснить этот пункт с Джейсоном, зная, что легче моей нетренированной заднице преодолеть один из узких разломов в изгороди, мимо которой мы шагали, чем заставить спонсора в здравом уме и трезвом рассудке позволить новоиспеченному режиссеру снимать его фильм. При всем при том, что моя задница собиралась этот фильм продюсировать. И тот факт, что я не имею опыта, только осложнит заключение соглашения. Значит, чем больше людей планируется привлечь еще до начала съемок, тем больше ожидается осложнений и тем выше цена проекта, так что в конце концов может возникнуть вопрос — а начнутся ли съемки вообще?
— Я не стану запускать проект, если не буду режиссером. И я знаю, что ты думаешь, но я точно так же не примусь за него, если ты не будешь продюсером. Понятно? Я слишком предан тому, что я делаю, и тем, с кем я это делаю.
— Отлично. Но ведь ты можешь возложить на меня полномочия продюсера, а сам потом в любой момент просто возьмешь и все бросишь. Лучше скажи мне все прямо сейчас! — Намерения мои были самыми серьезными, но я избрала шутливый тон, дабы он не заподозрил меня в том, что я ему не доверяю. Я ведь уже и так чувствовала эмоциональную связь с этим проектом. Типично по-женски. Одно свидание — и я на крючке.
— Ну уж нет. Если ты участвуешь, то ты участвуешь. В этом можешь на меня положиться, Элизабет. — Джейсон остановился у фонтана и предложил мне попробовать воды. Я нагнулась и отхлебнула. Естественно, вкус гораздо лучше, чем у «Эвиан». — Так когда мы сможем показать его агенту, как ты думаешь?
— Выбирать лучше не торопясь, — сказала я, утирая с губ воду. — Я поспрашиваю завтра и что-нибудь придумаю. Но я надеюсь, что уже к концу этой недели мы без проблем сможем найти подходящего человека.
— Отлично. — Джейсон нагнулся, чтобы зачерпнуть воды, и я взглянула вниз, на каньон. Солнце забралось совсем высоко, и становилось жарко. Я думала о том, как приятно было бы отправиться позавтракать сейчас, после того как я совершила прогулку утром в воскресенье и осталась в живых.
— Я тут подумала, что надо сначала сделать несколько замечаний по сценарию, — сказала я. — Можно сейчас, если хочешь.
— Замечательно. — Джейсон снял свою курточку, оставшись в модной спортивной футболке. — Раз уж я разогрелся, теперь буду гораздо восприимчивее к новым идеям. Еще миль пять — и у меня даже будет что добавить. — Он обернулся и снова хлопнул меня по спине. На сей раз я услышала, как у меня в желудке булькнула вода. Естественно, «еще пять миль» — это дорога обратно. Я взяла свой «Гортекс» и примирилась с тем, что мои фантазии насчет замечаний за органическим смузи и яйцами по-мексикански в кафе «Ньюсрум» реализуются через десять миль.
Глава 17
История учит нас, что в такие дни, как этот, лучше оставаться в постели.
Итак, риталин предназначается не только для неугомонных детей. Его еще выписывают взрослым с расстройством внимания. Он помогает им сконцентрироваться. И именно он обеспечивал Скотту часы веселья с тех пор, как его психотерапевт вручил ему огромную оранжевую банку этой гадости три дня назад. Но Скотт обошелся без предписаний о дозировке. Он обнаружил, что если принять одну-две таблетки, то это хорошо, но незначительно помогало управлять своим вниманием, а если с помощью пресс-папье «Янкиз» на чистом листе бумаги измельчить в порошок десять или одиннадцать таблеток, а потом вдохнуть, то веселья куда больше, а внимание не ослабевает часами.
— Доброе утро, Скотт. — Я просунула голову в его дверь. Была среда. Утро. — Я собираюсь в «Кофейное зерно». Тебе принести что-нибудь?
— Тройной эспрессо. — Он не отрывался от монитора.
Честно говоря, его деловая активность меня поражала. Он не отрывался от экрана ни на минуту в течение целого дня. Приходил задолго до нас и оставался после. Я даже начала волноваться — а бывает ли он дома? В комнате висела легкая дымка, а отросшая щетина на его лице превратилась в небольшую бородку.
— Скотт, с тобой все в порядке? — спросила я и, сделав два шага в его сторону, услышала знакомый звук тасующихся карт. «Техасский холдэм»! На его столе веером были рассыпаны кредитные карточки. Видимо, чтобы окупить его маленькую слабость — покер. Хорошо хоть не наркотики! — Как игра? — спросила я.
— Нормально. — Он стукнул указательным пальцем по мышке и моргнул сухими глазами с красными прожилками на белках, не сводя их с экрана. Я отступила назад и вернулась к себе в ассистентскую.
Кортни и Талита сидели за своими столами, потягивая горячие напитки и листая трейды.
— Кто-нибудь говорил с Ларой? — спросила я. Она не появлялась с прошлой недели, и до нее нельзя было дозвониться днем. Она просто оставляла сообщения глубокой ночью, говоря, что у нее ангина и завтра ее снова не будет. Но я не слишком возражала: Скотт не выказывал очевидных признаков, что ее длительное отсутствие его бесит. Ко всему, пока он воображал себя Говардом Хьюзом и сидел в четырех стенах, мне и делать-то особенно было нечего. Только отфутболивать посетителей. А это на самом деле очень легко, стоит только освоиться и научиться одновременно ловко врать и при этом не сгибаться, стараясь избежать ударов «грозы». В эти дни я была способна, глазом не моргнув, пуститься на самую наглую ложь. Они сделали из меня намного более эффективного помощника, чем смогли бы любые секретарские курсы.
— Райан видел ее прошлым вечером в «Ле Ду» с каким-то агентом из «Уильяма Морриса», — сказала Кортни достаточно громко, чтобы потревожить покерное забытье Скотта.
— Где мой долбаный эспрессо? — прокричал он.
— Уже иду. — Я начала собираться. — Как вам кажется, ему не нужна помощь? — спросила я низким голосом, придвигаясь ближе к девочкам. До сих пор я не спрашивала у них ни о чем, кроме как который час, но Лары не было, и я беспокоилась за Скотта. Не переживает ли он из-за какого-нибудь срыва?
— Эй, окстись! — воскликнула Кортни в такой покровительственной манере, что мне захотелось засунуть карандаши ей в ноздри.
— По-моему, он должен быть в «Промисез», но это вроде бы не срочно. У него может случиться приступ из-за этой ерунды? — Я обратилась к Талите.
— Что он делает? — Талита высунулась из-за своего стола и бросила быстрый взгляд на кабинет Скотта.
— Играет в покер по Интернету. По-моему, он просадил уйму денег, — сказала я.
— И он что, ничего не ел все эти дни? — спросила она.
— Как это, должен же был, разве нет? Я хочу сказать, я ему еду не заказывала и не видела, чтобы он спал, но он же должен был. Правильно? То есть он же человек, а не верблюд.
— Он на риталине, дорогуша. — Талита обеспокоенно покачала головой. — Это же амфетамин. Он действует как успокоительное, и от него адская концентрация. Одержимый амфетамином может три дня поливать цветы. Можешь свой левый сосок поставить на кон, что Скотти не двигался с самого утра понедельника.
— О Боже, это уж слишком! — сказала я, и мои провинциальные корни выходца из среднего класса стали так же очевидны, как отросшие корни моей тмутараканской мышки, потому что у меня не было денег, чтобы ее подретушировать. — А у него не будет пролежней?
— Ну, если он не продует последний цент и не умрет до пятницы, тогда, конечно, будут. Но по-моему, об этом ему стоит беспокоиться в последнюю очередь.
— Может, мне позвонить его жене? — спросила я, начиная всерьез волноваться. Я снова заглянула к Скотту, чтобы проверить, не лежит ли он еще лицом на клавиатуре. Он по-прежнему смотрел на экран.
— О да, детка, дай мне туз, дай мне туз! Подкинь мне туза на флоп, о, Иисусе, умоляю!