— Розовый — это замечательно, — согласилась я. — Если хотите, я могу устроить так, что на вечеринке будут подавать коктейли в цвет вашего платья. Только заранее мне об этом скажите. — Подлиза! Мне так не хватало друзей, что я готова была темой вечеринки сделать чье-нибудь платье.
— А собираетесь завести там роман с кем-нибудь? — спросила она, глотнув диетической колы из банки, которая с утра стояла у меня на столе.
— Мне не положено, — призналась я. — Я же буду на работе.
— О, понятно. Господи, но тем лучше для вас. Ведь если кто-то скучный попытается заговорить с вами, вы можете сослаться на то, что вам надо вытирать зад официанту или еще что-нибудь. А приятель у вас есть?
— Вообще-то нет. Я в городе недавно. И постоянно занята. — Боже мой, я даже представить себе не могла, как важно в Голливуде с кем-то встречаться! Похоже, если у тебя есть хотя бы с кем съесть пиццу в пятницу вечером, то можно сказать, что твое существование, твоя красота, твой выбор гимнастического зала и вообще твоя привлекательность — все это имеет признание; в Вашингтоне — все не так. Я мысленно решила не слишком бояться Джейка Хадсона и вскоре обзавестись своим парнем.
— Жаль. — Кэмерон, по вполне понятным причинам, судя по всему, закончила свою беседу со мной. У меня не было мужчины, я уделяла ей слишком много внимания и к тому же пыталась прочитать название на ярлычке ее трусиков (если я буду выглядеть в них так же хорошо, как она, то куплю их без вопросов, сколько бы они ни стоили).
Я набралась смелости и беспечным тоном спросила:
— У вас замечательные трусики. Где вы их купили?
— Ой, даже не знаю. А что там на этикетке написано? — Она выпятила свой зад, и я осторожно заглянула.
На сей раз моя молитва была такая: «Боже, пожалуйста, помоги мне так вытащить ярлычок из ее трусиков, чтобы не навлечь на себя подозрения в непозволительной заинтересованности чем-то большим, чем только ярлычком! Иначе мне остается только умереть».
— Ого, знаете как? «Кей-март»! — Я засмеялась слишком весело: было отчего перевозбудиться — меня не арестовали за извращенные наклонности!
— Ну, с ума сойти! — Она захихикала и соскользнула со стола. — А вот и он. Самый обаятельный агент Голливуда! — И она стала скакать перед ним как лабрадор или золотой ретривер, не знаю, пока Скотт шагал по коридору.
— Иди ко мне, детка! — Скотт широко улыбнулся, она бросилась его обнимать. — Иди сюда. Я по тебе скучал.
— Нет, не скучал. До меня дошли слухи, что ты поимел… — И она прошептала ему в ухо имя женщины. Кажется, Скотт был несколько ошарашен такой новостью. Но кого бы он ни поимел, Кэмерон была права. Лара, которая только что вошла в офис, дружески обняла Кэмерон, и после этого Скотт повел ее к себе.
— Ну, обговорим дело, детка. Ты ведь вернешь домой эту награду Академии, не так ли, красотка? — Скотт засмеялся и захлопнул дверь перед самым носом Лары.
— Так ты звонила Джейку? — спросила Кортни как бы между прочим — в своей обычной манере, — откатываясь в кресле и рассматривая в маленьком зеркальце свои отбеленные зубы.
— Нет, — спокойно ответила я. — И, сказать по правде, вряд ли буду.
— Ух ты, что это вдруг? Думаешь, если не станешь ему звонить, он захочет тебя еще больше? — насмешливо спросила она.
— Нет, просто он меня не интересует.
— Теперь по-другому запела! — Она захлопнула складное зеркальце.
— Я думала, он чего-то стоит. А он обычный бабник. — Я засмеялась, стараясь сделать вид, что мне все равно, на самом же деле задумывалась, как, с учетом того, что превратиться в Джулию Робертс мне не светит, заставить Джейка Хадсона влюбиться в меня. Но очень скоро я перестала надеяться на это. — Кроме того, я никак не разберусь, как тут работают телефоны. Вот когда разберусь, тогда и буду заниматься личными звонками.
Я и так знала, что Кортни считает меня самодовольной самкой, но теперь она только уверилась в этом — независимо от того, что я говорю. Я улыбнулась ей так мило, как только умела, и вернулась к своей работе.
Но стоило мне склонить голову, как из офиса Скотта выбежала Кэмерон.
— Ну что ж, детка, увидимся в субботу. Скажи, а веселье в бассейне предполагается? А то я тогда схожу в «Бихайв», уложу с воском волосы.
— Может, мне тоже в «Бихайв» заглянуть? — Скотт шлепнул Кэмерон по заднице, Лара брезгливо скривилась.
— Ах да, кстати, мне очень понравилась твоя новая ассистентка. — Кэмерон подошла ко мне и поцеловала меня на прощание. — Увидимся на вечеринке. — А затем, перед тем как поцеловать на прощание Лару, она еще раз внимательно осмотрела меня: — Твои волосы все еще хранят целомудрие?
Господи, как же все вокруг одержимы сексом! И прическами. Видимо, вид у меня был озадаченный.
— Да… Неужели ты их никогда не красила? — Она взяла прядь и вгляделась в нее.
— Вообще-то нет. То есть краской не красила. Однажды попробовала оттеночный мусс цвета сливы, в шестнадцать лет, но это был настоящий кошмар, и у меня кожа на голове стала розовой, так что…
— Боже, как это потрясающе! — От радости она захлопала в ладоши.
— Правда? — спросила я. Я решила, что сейчас она начнет восхищаться моими волосами, скажет, что такого естественного цвета она еще никогда не видела и что «Л’Ореаль» как раз искал такой оттенок для себя. Называется «цвет тмутараканской мыши».
— Боже мой, ну конечно! Билли с ума сойдет от таких волос! Он просто обожает некрашеные волосы. Иди к нему и скажи, что ты от меня. Просто с ума сойти! Если тобой займется Билли, на вечеринке ты будешь выглядеть просто сногсшибательно. Скажи ему, что Кэм советует медовый блондин, чтобы выделить глаза.
Кэмерон подмигнула мне и принялась записывать номер Билли в мою записную книжку.
— Ладно, детишки, мне пора. Увидимся в субботу. — С этими словами она вышла. Леди и джентльмены, внимание: Кэмерон покидает здание.
— Элизабет, мне нужно заскочить в «Кофейное зерно», захватить заказ для Скотта на три часа. — Лара остановилась возле моего стола, избегая смотреть мне в глаза. — Не поможешь мне донести все?
— Конечно, — сказала я. — Звонки поставить на голосовую почту?
— Да, лучше поставь. — Ожидая меня, она потирала о ковер мыски туфель. Если бы я не знала, что Лара никогда не испытывает угрызений совести и понятия не имеет, что такое смущение, я бы решила, что сейчас она чувствует или то или другое.
В молчании я шла за ней по коридору и вестибюлю. Мне хотелось найти тему для разговора, и чтобы, если б я ее нашла, она бы слушала меня. Я ненавидела эту холодность. Из-за нее я не спала по ночам, а вчера, разговаривая с матерью по телефону, едва не расплакалась и не рассказала ей, какая я несчастная. И что я хотела вернуться домой навсегда. Но не вернулась. Я слишком гордая и к тому же не хочу, чтобы родители из-за меня переживали.
В «Кофейном зерне» я перво-наперво бросила взгляд на Джейсона Блума. Он улыбнулся мне. Ларе тоже — но с гораздо меньшим удовольствием, и я его понимала. Она выглядела ужасно.
— Леди! — поприветствовал нас Джейсон.
— Привет! — улыбнулась я.
— Нам, пожалуйста… то есть я бы выпила капуччино. — Лара повернулась ко мне. — Элизабет?
— М-м… я не знала, что мы будем брать что-то себе. Я выпью соевый чай латте с пряностями, — сказала я. С недавних пор этот напиток мне очень нравился, и я подозревала, что в него подмешивают морфин, потому что к нему быстро привязываешься.
— Отлично, да, и еще шесть черных кофе и латте, — добавила Лара. Джейсон стал собирать заказ, а она повернулась ко мне и, теребя золотую цепочку на шее, решительно заявила: — Элизабет, извини меня, пожалуйста.
От такой неожиданности я даже поперхнулась и приложила все усилия, чтобы подавить накативший кашель.
— Я взъелась на тебя из-за Джейка Хадсона, и зря. Я знаю, что ты это все по глупости, я случайно услышала, как ты рассказывала Зануде Кортни. Но даже если это было не по ошибке, я все равно не имела права набрасываться на тебя. Ты простишь меня? — Она говорила от всей души. Я заметила, что Джейсон внимательно слушал нас из-за двух молочных желобков.
— Господи, конечно! Я же знаю, что ты просто хотела свалить с себя возню с вечеринкой, — сказала я. — Разве можно обижаться на тебя за это?
Серьезное лицо Лары озарилось улыбкой. Я даже решила, что сейчас она бросится меня обнимать, но нет, не такой она человек.
— Ты не ошиблась. Райан просто болван-онанист! — Она рассмеялась. — А если серьезно, я хотела передать тебе свой горький опыт, потому что сама встречалась с мужчинами из индустрии развлечений, но ничего хорошего из этого не вышло.
— В любом случае спасибо. Честно говоря, я не позвонила только потому, что если бы Джейк Хадсон сравнил меня с остальными своими женщинами, то пожаловался бы на меня в Федеральную комиссию по торговле за то, что я не соответствую термину «подруга». Ты меня понимаешь? Проверьте ноги: если есть один комплект — все в порядке. Проверьте глаза: они должны быть цвета океана на закате. Проверьте одежду: дорогая и красивая? Он проверит и получит ответы: нет, нет, нет.
— Точно. Проверьте голову: она должна быть безмозглая, невротичная и пустая. Ответ: нет.
Мы засмеялись. Джейсон подал нам наш заказ. Когда Лара выходила с напитками в руках, Джейсон повернулся ко мне и шепотом, так, чтобы Лара не услышала, произнес:
— Не могу поверить, что ты запала на Джейка Хадсона. Ни за что!
Казалось, он сейчас лопнет от радости. Но мне было не до него. Мы с Ларой помирились! У меня появилась подруга. Я хотела скакать и прыгать и в знак благодарности исполнять танец какого-нибудь племени мумба-юмба. Но не стала. По многим причинам.
Когда зарделся рассвет субботы предстоящей вечеринки, я подняла голову с подушки и увидела, что еще не совсем рассвет. Было только четыре утра, а в моей голове уже вертелись миллион и одна проблемы. Миллион вторая появилась, когда я повернулась и уловила еле ощутимый аромат перекиси водорода на своих волосах. Боже! Вчера в перерыве я ходила к Билли. Он красит звезд. Но я не обратила внимания на это последнее слово. «Звезд, дорогуша, а не ассистентов». Нигде в «Аллюре» не было сказано, что он занимается девушками, которые зарабатывают меньше трех миллионов в год. Билли сделал мне «большое, очччень большое оддольджение», втиснув меня в свое расписание, забитое на полгода вперед. Я бы не сказала, что этот итальянец пришел в восторг, увидев мои «целомудренные» волосы, вопреки уверениям Кэмерон. Он обошел меня кругом, с брезгливой осторожностью приподнимая одну за другой каштановые пряди, словно касался радиоактивных отходов. Если бы у него под рукой оказались перчатки и плоскогубцы, он не постеснялся бы ими воспользоваться.