— Сколько людей живет там? — спросил я, указывая на огни Поселения, видневшиеся в полумиле.
Она неопределенно качнула головой.
— О, у Банни, наверное, вот столько солдат, — заявила она, подняв обе руки с растопыренными пальцами.
— Всего десять? — пробормотал я.
— То есть, солдат, — повторила она. — И вот еще, — она дважды раскрыла и закрыла ладони, — рабов. Конечно, еще есть женщины и несколько их детенышей.
— Он не любит детей?
— А кто любит? Судя по крикам, которые я слышу, заводить их адски больно. А потом от них одни неприятности. Грязь с одного конца и шум с другого. Заставляют маму все время работать, готовить вкусную еду и ничего не делают.
— Значит, Банни не любит, когда они рядом.
— В основном, скармливает их свиньям, — фыркнула она. — Свиньи их обожают. Это то, что он называет мешком с мухами для Бассера-Сумбиша — Свиного бога. Она помолчала, а затем добавила: — И помои тоже экономит. Другие остаются в укрытии, — добавила она, между прочим.
— А как насчет будущего? Кто будет управлять городом, когда ты, Банни, его солдаты и рабы умрут?
— Кого это волнует? — Она снова бросила на меня удивленный взгляд. — Покойнику какая разница?
— Полагаю, это одна из точек зрения, — согласился я.
Она сказала:
— Черт возьми! Ты хочешь сказать, что тебя интересует, что произойдет после твоей смерти?
— Да, это так.
— Почему? — был ее следующий вопрос.
Я подумал об этом.
— Я действительно не знаю, — вынужден был признать я. — Но полагаю, отчасти это связано с беспокойством о мире, в котором будут жить мои дети.
Она повернулась и одарила меня жгучим взглядом.
- Ты утверждаешь, что ты сделал некоторых из этих личинок? — огрызнулась она. — Черт, даже если бы ты это сделал, как бы ты его узнал? Я имею в виду, от кого?
— Когда я рос, все было по-другому, — сказала я ей. — А как насчет тебя? Ты сама когда-то была личинкой.
Она сплюнула.
— У тебя нет права говорить гадости, — сказала она мне. — Я была хорошей, не так ли?
— Ты еще не дала мне прямого ответа, — заметил я.
— Ты тоже не сказал, откуда ты, Незнакомец, — парировала она. — Ты не человек Барона. Я уже видел их раньше. Сначала изобьют, а потом буду говорить.
— Я родом из странного места под названием Соединенные Штаты, о защите которого никто не заботился. В любом случае, это было не идеальное место, — признал я, — но мы могли бы его усовершенствовать.
— Я слышала об этом “Прекрасном дне”, — сказала она мне. — еще “Оз”, и “Волшебная страна”. Таких мест нет. Людей, которые все время ходят и делают что-то друг для друга, не существует. Никогда не могла себе такого представить. — Она подняла ногу, обутую в армейский ботинок. — Мне нравятся вот эти ботинки, — продолжила она. — Нашла целый магазин, где их полно - на все размеры. Итак, кто пошел и собрал всю эту обувь? Никто не мог носить одежду больше, чем на один размер. И еда, в этих маленьких квадратных зданиях, похожих на пещеры. Почему тот, кто ее туда положил, не съел ее сам? Все что угодно. Пришлось потрудиться, чтобы обработать шкуры и сшить обувь. Зачем?
— Это называлось “общество”, — сказал я. — Нашим предкам потребовалось пятьдесят тысяч лет, чтобы развить его, мучительно делая шаг за шагом. Потом мы от него отказались.
— Теперь я понимаю, что ты меня дурачишь. Никто ничего не знает о том, что происходило пятьдесят тысяч лет назад, даже за тысячу. Это очень много, я это точно знаю.
— Лично никто не помнит, адмирал, — объяснил я. — Но в Шумере есть письменные свидетельства, датируемые семью тысячами лет назад, и археологи многое узнали о еще более ранних временах, вплоть до зарождения человечества.
— Что это за “Шмерия”? — спросила она. — Ты говоришь, там хорошо? Зови меня Бетси.
— Это далеко, — признался я. — Шумерия была страной, расположенной между двумя реками. Она рухнула тысячи лет назад. На этой же территории сейчас царит нищета, населенная фанатичными смутьянами.
— Звучит ничуть не лучше, чем в Филадельфии или Джерси, — прокомментировала она. — Семь тысяч лет! У человека с трудом укладывается в голове такое большое число. В любом случае, для чего все это? — Она огляделась, как будто впервые заметила разрушенную бензоколонку и бесплодные поля.
— Это вопрос, который каждый должен решить для себя сам. Лучшие мыслители, которые у нас были, пришли к выводу, что не просто ради острых ощущений, которые мы могли бы получить. Это связано с такими абстрактными понятиями, как этика, честность и отношение к другим...
— Да, я знаю эту фразу: “Поступай с другими так, как они хотели бы, чтобы поступали с тобой, только ты сделай это первой”.
— Не совсем, Бетси, — поправил я ее. — Давным-давно люди начали замечать, что они чувствуют себя счастливее, если люди вокруг них тоже счастливы. Секрет в сотрудничестве, а не в том, что люди едят друг друга все как собаки.
— Да, однажды я видела большую стаю, — вспоминает она. — Мы поздно вечером отправились в рейд по Милфорду, и нас чуть не перерезали собаки-разведчики. Зима. У нас были парусные сани, мы их обогнали. У Зигги был огнестрел, он стрелял в них, и вся компания остановилась, чтобы съесть того, кого он подстрелил. Сработало хорошо. — Она закончила с чувством удовлетворения.
— Люди наконец-то обнаружили, что есть способ получше, — объяснил я. — Если каждый заботится обо всех остальных, то за тобой присматривает множество людей, а не только один.
Она выглядела удивленной; по крайней мере, у нее отвисла челюсть.
— Да, — сказала она. — Я понимаю, как это могло бы быть. Но как ты вообще заставишь кого-то это делать?
— Ты начни с того, что сделай это сама, — сказал я ей.
— Я что, сумасшедшая? — спросила она. — Я подхожу к Бэнгеру или Сниду и говорю: — Вы, ребята, здоровы? У меня тут есть кое-что перекусить, приходите и поешьте. Они бьют меня по голове. Никто не любит психов. Не вини их. Я и сама не люблю психов. — Она отступила на шаг, не сводя с меня глаз. — Ты ведь не сумасшедший, правда?
— Откуда мне знать? — спросил я ее. — Но давай перейдем от философских абстракций к насущному: что сделает этот Банни, если я просто зайду в его штаб-квартиру?
— Убьет тебя, — проворчала она. — Ты же не думаешь об этом, правда?
— А тебе не все равно, если меня убьют? — спросил я, искренне желая знать.
— А должно? — без колебаний ответила она.
— Вопрос не в этом, — заметил я.
— Ну, я думаю, что с моей задницей не будет ничего страшного, если ты хочешь, чтобы тебя убили, — размышляла она вслух. — Похоже, у тебя есть неплохая заначка в таком месте, о котором никто не знает. Жаль ее терять. Расскажи мне о ней, парень, прежде чем отправишься на тот свет.
— Это очень привлекательно, Бетси, — сказал я. — Но это только начало. Может, мы поработаем вместе какое-то время? Ты приведешь меня в поселение, и я буду уверен, что ты первая узнаешь все мои ценные секреты.
Она ответила:
— Ха! Если кто-нибудь увидит тебя, они убьют тебя. Ты же Незнакомец, — напомнила она мне. — Я не убила тебя только потому, что у тебя огнестрел, и не понимаю, почему ты до сих пор не убил меня.
— Я не убиваю всех, кого вижу, — заметила я.
— Неплохо поработал над стариной Уолтом и Пошляком, и над Хикки тоже.
— Уолт и Хикки не умерли, — сказал я ей в третий раз. — Они безобидны. Зачем их убивать?
— Потому что, когда они увидят тебя в следующий раз, они точно убьют тебя! — устало ответила она. Похоже, я был очень медленным учеником.
— Ты знаешь Бада и Мэриан? — спросил я ее.
Она уставилась на меня.
— Тех психов, которые держат приют длч личинок? — спросила она недоверчивым тоном.
— Все, что я знаю, это их имена, — сказал я ей. — Они там? — я кивнул в сторону огней.
— В последний раз, когда я смотрела, да, — призналась она. — Что тебе нужно от этого мусора?
— Личное дело, — сказала я. — У меня для них сообщение от одного человека. — Я думал о ней, о твердой руке Тоби, сжимавшей ее плечо, и надеялся, что после всего, через что она прошла, с ней все в порядке. Она была находчивой девушкой с большим мужеством. Тоби бы справился со своей вспышкой гнева и лучше подумал о своих угрозах.
Но адмирал Бетси продолжала говорить.
— Не может он быть шпионом, — говорила она. — Банни мне не нужен, но то, что случается со шпионами - с этим никто не хотел бы столкнуться.
— Забудь всю эту чепуху. — Я чувствовал нетерпение. — Все, чего я хочу, это встретиться с Бадом и Мэриан и получить представление о том, как обстоят дела здесь, вдали от дворца Тоби.
— Дела идут плохо, — ответила она мне. — С каждым днем все труднее найти что-нибудь съестное. И вещи разваливаются — хорошие вещи. А парни из Джерси становятся все настойчивее, суют нос не в свое дело. Поэтому старина Банни установил охрану на полосе именно здесь и все такое. Теперь ты понимаешь, почему не стоит приходить и вынюхивать все вокруг.
— Я собираюсь быть очень незаметным, — заверил я ее, но потом понял, что она не знает этого слова. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я здесь, — объяснил я. — Просто помоги мне добраться до Бада и Мэриан.
Она рассеянно кивнула.
— Тогда ты покажешь мне свой клад, да? Только мне, не будем говорить Банни. Это, конечно, против правил, но мы будем осторожны, надеюсь, нас никто не побеспокоит.
— Что касается еды, — поинтересовался я. — Вы что, не занимаетесь сельским хозяйством? Здесь первоклассные сельскохозяйственные угодья.
— Что это? — спросила она. — Всегда употребляешь эти странные слова, — придиралась она.
— Фермерство, — сказал я ей, — это обработка почвы, посадка растений и уход за ними, пока они не будут готовы к сбору урожая. А потом вы их съедаете.
— Есть сорняки? — усмехнулась она. Я покачал головой. — Свежие фрукты и овощи, — сказал я ей, — а также полезное сырье и корм для животных.
— Теперь ты собираешься кормить животных? — съязвила она. — Каких именно? В основном ты видишь собак. Они сами добывают себе пищу; скорее всего, это будем мы.