И как только молодые меж собою сговорились — к Святогору и Плеяне во дворец явились.
Китаврул вперёд ступал, князю там доклад держал:
— Ой ты гой еси, Святогорушка-князь! Здравствуй также и ты, Плеянушка, — добрая Царьграда хозяюшка…
— Будь здрав также и ты, Китаврул! С чем сегодня к нам заглянул?
— Дело я пришёл уладить, двух дочурок ваших сватать: за Купальня Ильма — Лану, а за Кресеня — Алину! Замуж их отдайте, с Ильмами венчайте!
Отвечал тогда Святогор — эхо прокатилось средь гор:
— У меня же те дочки за море просватаны, да за Дыя — Змея Боспорского и за Вия — Змея Поморского. И сегодня свадьбушке быть той, и уже столы накрыты, только сваты припозднились, до сих пор не объявились… Как наедут сваты из-за моря — на двенадцати кораблях, так повсюду посеют страх…
Рассмеялся Китаврул, братьям Ильмам подмигнул:
— Мы уж тех сватов встречали, пёрышки им пощипали, — где летать Соловью с Ясным Соколом, там не место летать Чёрным Воронам!
И тогда Святогор со Пленною дочек Лану с Алиной просватали. В тот же день младых венчали и гостей на пир сзывали.
И на свадьбе той в Цареграде — всем была отрада. Весь народ там веселился, и с небес пролился цветопад из лепестков — дар благих богов.
И затем Святогорки прощалися, в дальний путь они собиралися: к морю Белому — Златогласка, на Златой Урал — Златовласка.
Там с мужьями они поселились, там их дети и внуки родились. У Алины с Кресенем — Агидель, у Купальня с Ланою — Ариэль.
И доселе им в праздники славы поют, а и славы поют — старины рекут!
ВТОРОЙ КЛУБОКАгидель
— Расскажи, Алконост, птица светлая, как Алинушка Святогоровна и Сварожич Ильм породили дочь прекрасную Агидель. Спой — как внученька Святогора отворила Белые воды.
— Той великой тайны я не утаю, — всё, что ведаю, пропою…
Как во те времена изначальные уронил на Землю свой пояс Род и поднялись горы Уральские. Здесь один хребет золотой — там рекой течёт злато-серебро. На другом лежит Камень Бел-горюч. В третьем — руды и самоцветы.
Как во тех Уральских Святых горах, да у той горы у Ильменской жил Сварожич Ильм со Алиною. В кузне он ковал тяжким молотом, разлетались искры по всей Земле. И сковал он плуг золотой, и секиру златую, и чашу для священного мёда-сурьи.
Раз пришла к нему Святогоровна и сказала такое слово:
— Ай прекрасный ты, Ильм Сварожич! Мы живём с тобой беспечально, но и радости нет во гнёздышке — нет ни сына у нас, ни доченьки!
И ответил так Ильм Сварожич:
— Мы с тобой, Алинушка светлая, вместе сделаем так, чтоб радость поселилася в нашем гнёздышке.
И развёл тогда Ильм Сварожич огнь волшебный в печи кузнечной. А Алинушка Святогоровна стала раздувать мех с ветрами.
И полилося из среды огня — золото ручьём раскалённым. И тогда в горниле явилася златовласая Агидель. А глаза у ней — словно солнца луч. Её волосы — как пшеницы сноп. Зорька утренняя — улыбка. Голосок её ручейком звенит.
Что там? Ветер ли жаром веет? Иль пожар леса выжигает? Со степей несёт дым и пепел? То не дым несёт и не пепел — то летит, Орлом обернувшись, сам великий Дый Громовержец.
Прилетел он к морю Верейскому, что плескалось у гор Рипейских, меж Уральской грядой и Кавказской горой, Ра-рекой оно заполнялось, также с Чёрным морем сливалось!
И вскричал бог Дый в чёрных тучах:
— Как Ильм Кресень и Ильм Купалень плавали в морях — величались! Силою своей похвалялись, что сильней они Дыя с Вием! И стрелу те Ильмы пускали, Вию глаз стрелой выбивали! Но за брата я отомщу! Молниями их поражу!
И тогда Орёл Громовержец в синем морюшке том Верейском — распугал не стадо гусей-лебедей, а разбил и пожёг там двенадцать ладей.
А и в первый Сокол-корабль — Дый метал копьё громовое, Ильма Кресеня поражал — так что тот на палубу пал… Ильм Купалень бросился к брату и немного лишь не успел, защитить его не сумел…
Как по морю тому по Верейскому — плавала Алина-лебёдушка. Плавала она — слёзно плакала. А как плакала-рыдала — Дыя-батюшку упрекала:
— Ты почто, Орёл неразумный, разбивал лебединые стаи? Поразил моего ладу милого, разорил гнездо лебединое, посиротил моих малых детушек?
Отвечал Орёл — белой Лебеди:
— Ой, Алинушка, лебедь белая! За меня была ты просватана! Но просватана, да не выдана! Подымись ко мне с синя морюшка — стань опять для меня невестой!
— Ой, не быть мне твоею великий Дый, ты не станешь отцом нашим детушкам! Я навеки супруга Кресеня, и отныне птица рассветная — с пёрышками золочёными, Алконостом наречённая!
И тогда пожалел их Всевышний, стали Ильм и Алинушка — парою птичьей. И теперь, судьбе не покорны, Ильм с Алиною — птицы вновь! Смерть саму попрала любовь!
И на морюшко-океан, да на тот ли остров Буян вместе птицы те прилетают, гнёздышко у брега свивают, умываются пеною морской, утираются — травою-муравой. И Яйцо Золотое кладут в гнездо, в синем море у самого берега, и то морюшко утишается, волны бурные усмиряются…
Что там? Вновь ветра жаром веют и пожары лес выжигают? Знать, теперь, обернувшись Змеем, к нам летит сам Дый Громовержец!
И дохнул Дый на степи широкие — запылали травы-муравушки. На леса дохнул — загорелись леса. А дохнул на реки с озёрами — высохли все реки с озёрами.
И ушла вода со Сырой Земли, просочилась она под камни, во песочках жёлтых укрылась. И пожухли травы-муравушки, и листва опала с деревьев. Нет воды для зверя рыскучего, нет воды для птицы летучей. Гибнет зверь лесной, стонет род людской.
И собралися ото всех родов князи и волхвы многомудрые.
И сошлись семь сынов Медведя, семь великих Хранителей Мудрости. Так пришли: Пров и Крив, Арк и Сава, Онт и Браг, Подаг-зверолов.
И пришёл Мерген из Алтайских гор, Белогор пришёл с Белогорья, Влесожар явился с Уральских гор, Ман из Бьярмии, Фан из Синьи, Ирм и Морольф из Вэльсинора, из Индерии Рам и Шрила.
И пришли они к Иремель-горе, к Алатырскому Камню Белому. И молилися Богу Вышнему. И услышали голос Камня:
— Отворить источники вод сможет внученька Святогора, златовласая Агидель!
И тогда пришли мудрецы ко горе высокой Ильменской, к дочке Кресеня — Агидель. Дали ей орлиные крылья, дали ей медовую сурью.
— Знай, прекрасная Агидель, что тебе помогут в любой беде звери, птицы и духи гор! Ты отыщешь дорогу к истоку вод! Вот возьми стрелу золотую — той стрелой отворишь источник!
Агидель испила волшебный мёд, поднялась на крыльях орлиных — полетела она над лесами, над долинами и горами.
Опускалася к Иремель-горе. Видит — вот пред нею синица, скачет с веточки да на веточку, ей в лесу дорожку показывает. Побежала за птицею Агидель.
Тут средь камешков показался малый зверь лесной — бурундук. По тропиночке побежал он, вслед за ним пошла Агидель. Между камешков, меж травиночек, по дороженьке мурашиной.
Вдруг открылася перед ней гора. И увидела Агидель во горе волшебной поляночку. А на той поляне — цветущий сад. В том саду — деревья златые, на деревьях тех — златы яблочки. А вокруг хрустальные горы. И одна из жёлтого хрусталя, а другая гора — из красного, ну а третья горка — из чёрного. И лежит посредине сада Бел-горючий Камень Алатырь, а вокруг него Полоз вьётся. То не просто Великий Полоз — это был сам Дый Громовержец — бог, рождённый Козой Седунь.
Как увидел Дый Агидель, так, шипя и свивая кольца, он пополз по саду навстречу. Но явился пред мощным Дыем вдруг Олень — рога золотые. И раскрылась пропасть пред Дыем. И Олень поднял Змея Дыя на рога свои к тёмным тучам и низринул во глубь Земли.
Натянула доченька Кресеня свой волшебный Лук золотой и пустила стрелу золотую. И попала стрела во Алатырь. И открылась в Камне Крыница со святою Белой водицей.
Агидель тогда побежала по горам, лесам, по долинам. Вслед за нею ринулись воды. Где бежала вода — колыхалась трава, зеленели леса и рощи. Над Землёю она взлетала, раскрывала крылья орлиные — ниспадал с небес благодатный дождь — и цвели сады, колосилась рожь. Птицы певчие распевали, и в озёрах рыбы плескали.
Мир забыл о горе и мгле, и явилась радость на всей Земле.
И теперь все из века в век Агидель прекрасную славят, вспоминают Ильма Сварожича и Алинушку Златовласку — и слагают о них песни-сказки!
ТРЕТИЙ КЛУБОКПреображениеСВЯТОГОРА
— Расскажи, Алконост, птица светлая, как поехал Ильм к Святогору, как они Чёрный Камень пытались поднять. Спой о гибели Святогоровой!
— Той великой тайны я не утаю, — всё, что ведаю, пропою…
Как во тех высоких Святых горах жил великий царь Святогор. Был он витязь сильномогучий и на всю Поднебесную дивный. Не спускался он со Святой горы, не носила его Мать Сыра Земля.
Захотел его силу изведать сам Ильмерушка сын Сварожич. Оседлал коня — Бурю грозную и отправился ко Святым горам. Видит он Святогорушку мощного, конь его — выше леса стоячего, задевает шлем тучи ходячие. Подъезжал к нему он близёшенько, поклонился ему он низёшенько.
— Здравствуй, сильный гора-богатырь!
— Будь здоров и ты, Ильм Купалень! Ты зачем к нам в гости пожаловал?
— Я явился к тебе от Уральской горы. Захотел проведать я силушку Святогорушки, сына Рода. Ты не сходишь к нам со Святой горы, вот я сам к тебе и пожаловал!
— Я бы ездил на матушку-Землю, но не носит меня Мать Сыра Земля. Где тебе мою силушку сведать! Ты силён, богатырь, средь Сварожичей — не осилишь ты сына Рода!
Наезжал тут Ильм сын Сварожич на могучего Святогора, направлял в него острое копьё. На три части сломалось его копьё — Святогор же с места не сдвинулся. Бил он палицей Святогора — на три части сломалась палица. Лишь ноздрями дохнул Святогоров конь — чуть в седле удержался Сварогов сын.
И сказал Святогору Сварожич:
— Ай же ты, Святогорушка Родович! Вижу я твою силу грозную! А моя-то силушка малая, побиваю я больше храбростью. Не могу с тобою сражаться — я хочу с тобой побрататься!