Прорекла проклятие Макошь, а сказав, захохотала и в единый миг пропала. И тогда пред Святогором и поникшею Пленной вдруг Вечерница явилась и пред ними поклонилась.
— Не горюйте, не печальтесь! Не смиряйтеся с судьбою! Быть Эвлинушке живою! Правда, я не так сильна, как богиня Макошь, чтоб проклятье отменить и судьбу предотвратить. Ведь у Макоши-самовилы крутится веретено — вся Вселенная оно! И на нём не просто нить вьётся! Это нашей жизни пульс бьётся! И уколется Эвелина, такова её судьбина! Только дева не умрёт, а уснёт… Много сотен лет во сне проведёт. Там, где яд, и там, где смерти мрак, — зелье сна оставит мой мак!..
И тогда во царстве Плеяны непогодушка разыгралась и Вечерница разгулялась. А над ней летал Чёрный Ворон.
Спрашивала вила Вечерница:
— Ой ты, Ворон Чёрный, мой слуга проворный! Ты скажи, что делать и как?
И прокаркал Ворон Вечернице:
— Ты посей в горах алый мак!
И пропела вила Вечерница:
— Сею-вею, посеваю!
С Рождеством всех поздравляю!
Сею-вею по горам — алый мак!
По широким по долам — алый мак!
Вот так и так сею мак!
Как повадится на мак паренёк, и сорвёт он с поля каждый цветок.
Все цветочки он сорвёт, в сине морюшко швырнёт.
Вот так и так зашвырнёт!
Только те цветы вернёт сине море, принесёт цветы ко бережку вскоре, ко крутым тем берегам, да ко жёлтым тем пескам, ко высоким ко горам!
Как гулял по тем горам Белый конь, бил по Камню — высекал он огонь.
Бил копытами три дня,
но не вышло у коня,
ибо Камень Белый был без огня!
Святогор же с вилой Плеяною порешили тогда Эвелину от несчастия уберечь. И они её отвезли в то далёкое царство Поморское, спрятали её за три моря, чтоб она не ведала горя.
И ещё они пожелали, чтобы пряхи в Поморском царстве веретёна свои сломали и с тех пор чтоб пряжу не пряли. Кто ж веленью не внимет, прясть нити начнёт, — тот на плаху взойдёт и умрёт!
И тогда все прялки сломали, веретёнушки все сожгли, но Эвлинку тем не спасли!
… День за днём словно дождь дождит, год за годом рекой течёт. Бег времён не унять, звёзд поток не сдержать — всех потоком этим несёт.
Незаметно минуют годы… А Эвлинка без невзгоды в том Поморском царстве живёт вот уже шестнадцатый год.
Как то раз Эвелина гуляла по широким долам и высоким холмам. С гор на горушки порхала всё на крылышках лебединых, со вершинушки на вершину. И увидела старый замок, где она ещё не бывала, даже слыхом о нём не слыхала.
— Это что за замок чудесный? — вопросила так Эвелина, только ей никто не ответил.
И зашла она в чудный замок. Были в нём ворота раскрыты и все окна настежь открыты. И пошла она по покоям и по залам из малахита. Проходила по переходам и по лестницам подымалась… Только было тихо в том замке, ветер лишь гулял по покоям, эхо от шагов раздавалось.
И на самом верху замка чудного заходила она в светлицу и увидела там черницу. Молча та за прялкой сидела, на Эвлинушку не глядела — ниточку из пряжи сучила, быстро веретёнце крутила.
— Что же делаешь ты, черница? — так её Эвелина спросила.
— Пряжу я прядаю, ниточку свиваю…
— Что за чудо, что за диво! Как всё выглядит красиво… Тянется из пряжи нить… А смогу ль… я нитку вить и веретено крутить?
Но лишь только тронула дева то чудесное веретёнце, в то ж мгновение бездыханной пала в сон зачарованный. И черница рассмеялась, а затем захохотала и в единый миг пропала. Ведь была то не черница — Макошь вила-судьбеница…
Как узнали о том Святогор со Плеяной, огорчилися несказанно.
И тогда отвезли Эвелину из того-то царства Поморского за три морюшка в Святогорье. Отнесли к Семиверхой башне.
И в той башне в светлых покоях на постель её положили, как могли её будили — гуслями и бубнами, трубами и сурнами. Но не встала она ото сна, в чарушки погружена…
И послали гонца за Вечерницей. Тот шагнул в сапогах-скороходах да ко самому краю неба и поднялся по небосводу там, где Солнце-Сурья заходит. И явился он пред Вечерней звездой, и позвал её за собой.
И тотчас на огненных змеях прилетела вила Вечерница. Вслед за нею свита явилась: сам бог Сна легкокрылый с магическим жезлом; сам великий маг — держит жезл-мак. Следом сновиденья толпой — то мавлинок влетел рой.
Святогор их спросил:
— Как же быть, как нам это лихо изжить?
А Вечерница отвечала так:
— Вам помочь может лишь мак! Нам её от сна не избавить, но мы сможем дело поправить… Много лет она будет спать, в сём волшебном сне почивать. А проснётся чрез сотни лет — и лица знакомого нет… Потому мы решим так: вас избавит от бед мак! Чудо может свершить он — всё вокруг погрузить в сон. Не заметите вы тогда, как летят над вами года. А когда Эвлинка проснётся, сёстрам и родным улыбнётся… Разойдётся в тот час мрак — это может свершить мак!
Тут бог Сна в своей колеснице над дворцом и садом взлетел, маков жезл над собою воздел. И мавлиночки запорхали, маков сок разбрызгивать стали, навевая на замок сны — чудны, сладостны и нежны.
И заснули тогда Плеянки, рядом — стольники и служанки, и бояре седобородые, скоморохи и скороходы, горничные и сенные, конюхи и стремянные, гусельники и певцы, плясуны и игрецы, стряпчие, садовники, скобари и плотники. В псарне псы заснули и псари вздремнули, спит в конюшне — конь, в очаге — огонь. Птицы дремлют в небесах, замерла вода в ручьях. И ветра здесь не шумят, водопады не гремят. Недвижимы оне в сём зачарованном сне…
Так бог Сна усыпил замок чудный, справился с работой нетрудной, лишь царя и царицу не стал усыплять — им нельзя страну оставлять.
И тогда Святогор и Плеяна с дочерьми своими простились и немедля прочь удалились. И тогда они в тот же час по стране издали указ: чтобы не нарушить покой замка чудного под горой, все должны его обходить, далеко селиться и жить. Пусть ни человек и ни зверь не тревожат замок теперь.
И по волшебству Святогорову замок тот окружился чащей — остролистом, колючим терновником, и малиною, и шиповником. Невозможно её пройти, к замку дивному подойти…
И вот так над долиной той потекли века чередой, и ни человек, и ни зверь не тревожили там покой…
Лишь волхвы на горы соседние раз в столетие подымались,
и оттуда видели семь шатров, что над лесом чудным вздымались.
И тогда волхвы прославляли Святогорушку со Плеяной, также всех Стожар-Святогорок: Майю, Мерю, Лану, Алину, также Тайю, Асю, Эвлину.
Макошь-матушку почитали и Вечерницу поминали…
ВТОРОЙ КЛУБОКАргаст и Эвелина
— Расскажи, Алконост, птица светлая, об Аргасте и Эвелине, и о том как Аргаст, сын Асилы, Святогорку ту пробудил…
— Той великой тайны я не утаю, — всё, что ведаю, пропою…
Как во тех Уральских Святых горах, да под тою Азов-горой, жили Велес-Асила с Азовою — Золотою Хозяйкой гор.
Жили здесь они, поживали, долгий век в горе коротали. А когда сыны их рождались — звёзды в небушке загорались. И родили они шесть братьев: Прова, Крива, Саву и Брага и за ними Онта, Подагу. И седьмая звезда над Азов-горой тёмной ноченькой воссияла, на пещеру их указала: там родился седьмой их братец, был младенец тот златовлас — и назвали его Аргаст.
Как Азовушка, дочь Сварога, чадушку Аргаста родила, так его в пелёночки вила и к своей груди подносила.
Собиралися к сей пещере сыновья Асилы с Азовою. И сошлись шесть сынов Медведя, шесть великих Хранителей Вед ко седьмому братцу — Аргасту. И они по звёздам гадали, так судьбу ему предвещали:
«Быть тебе, Аргаст, младший братец, Князем Звёзд в святом Беловодье… Быть женой твоей — Святогорке, младшей дочери Святогора! И родить тебе сыновей, что славнее всех и святей. Только быть сынам убиенным, золотым копьём пробожденным!..»
Как Азова то услыхала, так заплакала-зарыдала. Стали дети её утешать:
«Матушка, не нужно рыдать! Сыновья из гроба восстанут, и пробудятся, и воспрянут. И свершатся тогда чудеса, и разверзнутся небеса!..»
Стал расти Аргаст, сын Асилы, захотел он много премудрости.
И учился он волхованию: птичий лёт познал в горних высях, рыбий ход — во пучинах моря. И учился он чтенью-пению, и учился грамоте Вышня. И учение то ему в ум пошло.
И читал он Веды Святые. И прочёл он о Святогоре, также о святом Святогорье, и о царстве Златом-Алтынском, что ушло на дно Океана, всё проведал он о Плеянках. И прослышал о предсказанье, что женой его быть Плеянке — той, что спит много сотен лет и о коей забыл весь свет.
И пошёл Аргаст ко Азов-горе, ко родителям во пещеру. В путь-дороженьку снарядился, трижды в ноженьки поклонился.
И спросили его родители:
— Ты куда, сынок, собираешься, в путь-дороженьку снаряжаешься?
Отвечал Аргаст родной матушке, отвечал родимому батюшке:
— Отправляюся я в Святогорье, ко великому Святогору. Испытаю свою судьбинушку… Я желаю найти Эвелинушку — ту, что спит много сотен лет и о коей забыл весь свет.
И тогда Асилушка Суревич сыну дал кольчугу и шлем, также меч-кладенец, который сам раскладывался в бою. Их сковал для Велеса Сурича сам Сварог — кузнец-прародитель. А Азовушка, дочь Сварога, принесла ковёр-самолет, мчавшийся стрелою летучей и паривший как птица в тучах.
И взошёл Аргаст на ковёр-самолёт, взвился над горами Уральскими. Полетел Аргаст ко Святым горам и нашёл Святогора там.
И предстал он перед Аргастом Святогоровою горой. Волоса его с бородою дыбились лесами дремучими, грудь и плечи — горными кручами. В бороде, бровях тучи вились, облака у шлёма клубились.
И спросил его сын Асилы:
— А где дочка твоя Эвелина?
И ответил ему Святогор, сотрясая вершины гор:
— Дочерей унёс в Беловодье, за святую речку Смородину сам бог Велес-Семаргл Семиликий, лишь смирил он Воды Великие!