— Слыхал я байки в свое время, но эта все их за пояс заткнет. Умоляю, поведайте мне с мельчайшими подробностями, где вы побывали и что делали.
Откинувшись на спинку кресла, Шерман в молчании слушал, как Гус излагает разнообразные аспекты их рискованного путешествия. Пока что, похоже, президента интересовали не их открытия, а сюрпризы и рискованные авантюры, пережитые при исследовании английских территорий.
— ...мы плыли всю ночь и прибыли в Дублин к утру, — окончил Гус. — Тогда-то мы и услыхали о морском поединке двух броненосцев. Конечно, нам пришлось вернуться сюда, так что на этом наша небольшая экспедиция завершилась.
Линкольн откинулся на спинку кресла с тяжелым вздохом — и тут же с энтузиазмом хлопнул себя по колену.
— Услышь я эту историю от кого другого, Гус, кроме вас, — я объявил бы его вруном года — да где там, столетия! Вы были правы, что не уведомили меня о своих планах перед отправлением. Я бы тут же наложил на них строжайшее вето. Но теперь, когда вы вернулись, мне остается лишь сказать: отличная работа!
— Спасибо, господин президент, — сказал Шерман. — Задним числом наша небольшая экспедиция представляется чуток безрассудной. Но она сошла нам с рук. Мы изучили английские порты, города и ландшафты. И оценили их обороноспособность. Эти сведения дались нелегкой ценой — к несчастью, ценой человеческой жизни. Один из русских матросов погиб, когда броненосец стрелял по нас. Но путешествие себя оправдало, уверяю вас.
— И каковы же ваши выводы?..
— В военном смысле мы знаем о британской обороне куда больше, нежели когда-либо раньше. Куда приложить эти знания, конечно, зависит от международных отношений. В газетах полнейший сумбур и больше сплетен, нежели новостей. Прежде чем я продолжу, я хотел бы услышать об официальной реакции Британии на утрату корабля.
Между бровями Линкольна снова залегла глубокая борозда обеспокоенности. Слушая рассказ о головоломных приключениях, он напрочь позабыл о своих бедах. Теперь же они нахлынули на него.
— Они вне себя от ярости, непримиримы, призывают к оружию, готовятся к войне. Требуют немедленной выплаты в размере десяти миллионов фунтов в качестве компенсации за утрату броненосца.
— Можно ли предотвратить войну? — спросил Шерман.
— Если мы уплатим затребованные миллионы и прекратим поставки хлопка на мировой рынок, заодно позволив их линкорам беспрепятственно обыскивать все наши корабли в открытом море — и кое-что еще сверх того. Они выдвигают бесконечные требования и сыплют угрозами. Ситуация весьма напряженная.
— А как же дошло до стычки на море?
— Сомневаюсь, что нам дано об этом узнать. Капитан Семмз твердит, что по его кораблю стреляли. Офицеры и команда поддерживают его. Так они утверждают, и я искренне сомневаюсь, что они лгут. И все равно остается загадкой, почему британское судно открыло огонь. Двое уцелевших англичан не знают ничего, кроме того, что началась пальба и взрывы и их сбросило в воду. По мнению тех, кто их допрашивал, оба умом не блещут. Очевидно, оба работали на камбузе и вышли на палубу выбросить мусор, что их и спасло. Конечно, когда их вернули на родину, они свои показания изменили — или это сделали за них, — якобы «Виргиния» открыла неспровоцированный огонь. Но это не играет почти никакой роли. За шквалом политических выпадов первоначальная причина как-то позабылась.
— Война будет? — чуть слышно, едва ли не шепотом спросил Гус.
Линкольн как-то съежился в кресле, с самым горестным видом покачав головой.
— Не знаю, не могу сказать... Даже не представляю, куда все это заведет.
— Если война придет, — с ледяной решимостью произнес Шерман, — мы будем к этому готовы. А теперь я даже знаю, как в ней победить.
Оба других глядели на него в ожидании продолжения. А он с застывшим лицом глядел в окно, но видел не небосвод, выцветший от зноя до белизны, а иную страну далеко за океаном.
— Есть много способов атаковать такую страну, и я твердо убежден, что знаю, как добиться при этом успеха. Но куда важнее сперва решить, что мы должны совершить, нежели как этого добиться. Начнем с того, что, если мы не хотим увязнуть в затяжной опустошительной войне, мы должны быть готовы вести молниеносную войну нового рода, как в битве за Ирландию. Дабы преуспеть, мы должны во всех подробностях оценить сильные — и слабые — стороны противника. На это, вместе с приготовлениями к войне, уйдет как минимум два-три месяца. Так что, я бы сказал, мы будем готовы к любым передрягам самое раннее к весне. Можем ли мы потянуть время до весны?
— Политик запросто может потянуть время, — неспешно кивнул Линкольн. — Только в этом мы и сильны — в волоките да растрачивании времени попусту. Переговоры пойдут своим чередом. Мы пойдем на кое-какие уступки, потом заставим их думать, будто готовы и дальше идти на попятный. Король Леопольд Бельгийский предложил нам обсудить разногласия на нейтральной почве. Мы воспользуемся его предложением и снова пустим в ход тихоходную машину международных переговоров.
— А не могут ли они нанести удар до того, как мы будем готовы? — с тревогой поинтересовался Гус. Шерман поразмыслил над его вопросом.
— Не так-то просто нанести удар через океан. И уж наверняка ваши агентурные источники будут держать вас в курсе всех приготовлений?
— Все наши в Великобритании — ирландцы, — покачал головой Гус. — А теперь все они или схвачены, или скрываются. Но мы порядком потолковали с графом Корженевским, и он с радостью будет снабжать нас сведениями, поступающими от его тамошней сети. Сейчас мы как раз налаживаем рабочие взаимоотношения.
— Держите меня в курсе, — сказал Шерман.
— Непременно. Как и вас, господин президент.
Вернувшись в военное министерство, Шерман написал ряд телеграфных депеш. На необходимые приготовления ушел всего один день. Когда с ними было покончено, он послал за Улиссом С. Грантом.
— Генерал Грант, сэр, — доложил капитан, открывая дверь и отступая в сторону.
— Да ты просто отрада моих очей! — довольно улыбаясь, генерал Шерман обогнул стол и протянул было руку для пожатия, но тут же опустил ее. — Как твое плечо?
— Спасибо, Камп, зажило как на собаке. — В доказательство Грант сграбастал ладонь Шермана и крепко ее тряхнул, после чего перевел взгляд на чертежи, разложенные по столу, и кивнул. — Я прислал их, потому что не сомневался: ты заинтересуешься ими не меньше моего.
— И не просто заинтересуюсь. Да эта самоходная огневая точка — просто-таки ответ на невысказанные молитвы! В последнее время я то и дело обращаюсь мыслями к возможностям молниеносных атак и быстрых побед. Это изобретение Пэррота и Эрикссона идеально вписывается в мой план.
— Мы планируем выступить на войну? — на черты Гранта легла мрачная тень.
— Солдат должен быть всегда готов к войне. Если не сейчас, то к весне уж наверняка. Но садись же, садись, пожалуйста. — Шерман и сам сел и постучал пальцем по чертежам. — Мне нужна эта адская машина. Британия твердит о войне и настроена чрезвычайно агрессивно. Мы непременно должны иметь такую возможность в виду. Вот почему я пригласил инженера Эрикссона присоединиться к нам нынче утром. — Вытащив часы, он бросил взгляд на циферблат. — Он будет с минуты на минуту. А перед его приходом я должен поведать о небольшой разведывательной вылазке на берега Англии, из которой я только что вернулся.
— Не может быть! — откинувшись на спинку стула, Грант расхохотался. — Клянусь, в тебе больше пороху, чем во всем арсенале!
— Время я действительно провел интересно. Но, помимо людей, ходивших со мной, об этом визите ведают только ты и президент — и надо, чтобы так оно было и дальше. Экспедиция прошла весьма плодотворно, ибо я обнаружил, как вторжение в эту страну может увенчаться успехом.
— Ну, я весь внимание.
Шерман вкратце изложил, что наметил сделать, в том числе упомянув о роли Гранта, жизненно важной для успеха вторжения. Когда объявили о приходе Эрикссона, они отложили бумаги, над которыми работали, и снова сосредоточили внимание на чертежах самоходной батареи.
— У меня масса дел, и я не в восторге от пустой траты времени на поездку в город Вашингтон, — раздраженно буркнул Эрикссон, едва его ввели.
— Рад видеть вас снова, — Шерман пропустил колкость инженера мимо ушей. — С генералом Грантом вы, конечно, знакомы.
Эрикссон резко кивнул.
— Зачем меня сюда вызвали?
— Ну, по одной причине, — Шерман выдвинул ящик стола. — Насколько я понимаю, военный флот не торопится заплатить вам за новые броненосцы, находящиеся на стапелях.
— Вечно тянут! У меня большой штат рабочих, а еще надо покупать железо и сталь...
— Прекрасно понимаю. — Шерман пододвинул ему по столу конверт. — Полагаю, иметь дело с армией вам будет куда приятнее. Это чек первого платежа за разработку самоходной батареи.
Эрикссон улыбнулся — впервые на памяти обоих генералов. Вскрыл конверт и с дальнозорким прищуром изучил чек.
— Весьма удовлетворительно.
— Хорошо, тогда мы можем приступить к работе. — Шерман указал на чертежи, разложенные по столу. — Я изучал их чрезвычайно тщательно с тех самых пор, как получил от генерала Гранта. У меня возникли кое-какие предложения.
— Вы не инженер... — холодно отозвался Эрикссон.
— Нет, но зато командую армиями, которым предстоит пользоваться этой машиной. Подумайте вот о чем: водитель и канонир будут находиться под интенсивным вражеским огнем. Можем ли мы защитить их какой-нибудь броней?
— Это не проблема. Я уже подумал об этом. — Выудив из кармана сюртука карандаш, Эрикссон пододвинул чертежи и быстрыми, точными штрихами набросал стальной щит.
— Если мы попытаемся защитить экипаж со всех сторон, он будет настолько тяжел, что не сдвинется с места. Но поскольку он будет атаковать врага, то щит спереди обеспечит всю защиту, потребную при выступлении в бой. Стрелять «гатлинг»[88] будет через отверстие в броне.
— Выглядит весьма многообещающе, — довольно улыбнулся Шерман. — А сколько времени займет постройка прототипа?