Шерман упорно постукивал пальцем по западному побережью страны, центральной ее части вокруг Голуэя, затем провел им на восток. Затем обратно, снова и снова. Попутно его палец проходил через условные обозначения на карте. Заметив это, Ли сосредоточился, раздумывая над чем-то, и улыбнулся.
— Не знаю, что ты думаешь, — сказал Ли, — но у меня складывается впечатление, что мы думаем об одном...
— Железные дороги.
— Верно, железные дороги, — Ли тоже подошел к карте, взмахнув рукой от побережья до побережья. — Высаживаемся здесь, в Лимерике, а потом поездом прямиком до Корка.
— А здесь в Голуэе прямиком до Дублина. Но ситуация на севере отнюдь не ясна. Там стоит по возможности уклоняться от Лондондерри. Судя по всему, этот город крепко обороняется. Надо сперва спросить совета у ирландцев. Но в поездах наша сила. Во время последнего конфликта мы недурно воспользовались железными дорогами.
Ли кивнул с напускным недовольством.
— Железные дороги всегда тревожили меня. Я понукал свои войска изо всех сил, а ты все равно при помощи поездов успевал забросить свои ко мне во фланг.
— Ну, так давай применим этот опыт в добром деле. В Ирландии отлично развитая сеть железных дорог. У меня складывается впечатление, что мы должны строить план вторжения, учитывая их.
— Полностью согласен, — кивнул Ли. — В этом плане атаки есть одно серьезное преимущество. Мы высаживаемся там, где рассчитываем на минимальное сопротивление. Укрепив плацдарм, продвигаемся вперед на поезде. Откуда следует, что мы прибудем к этим бастионам на восточном побережье с суши, — в то время как все их укрепления ориентированы на море. Но мы должны воспользоваться преимуществами внезапной атаки. Мы не только должны захватить железные дороги и использовать их для своих нужд, но и перерезать линии связи, чтобы враг не знал о нашем появлении.
— И не просто перерезать, — встрепенулся Шерман; глаза его сияли от восторга перед вырисовывающимся планом. — Население здесь, на юге, будет на нашей стороне. Вместо того чтобы перерезать линии связи, что наверняка возбудит подозрения, — мы должны обратить их себе на пользу.
Ли устремил на карту невидящий взгляд, в задумчивости поглаживая свою седую бороду.
— Ты понимаешь, что мы говорим о совершенно новой войне?
— Понимаю. Мы просто используем на практике уроки, полученные во время нашей войны. Нанеси сильнейший удар там, где тебя не ожидают. Молниеносный удар по позициям неподготовленного противника. Плюс фальшивые донесения, не информация, а — как бы это назвать? — дезинформация. Донесения будут запутанными и противоречащими друг другу, связь между вражескими подразделениями будет разорвана, так что они не смогут узнать правду из рапортов, которые получат.
— Мы должны привлечь флот при первом же удобном случае. Он поможет нам при высадке десанта...
— ...и предпримет отвлекающие атаки там, где мы не собираемся высаживаться! — воскликнул Шерман, окончив предложение Ли, настолько в унисон они мыслили.
— Сплошной дым, тучи пыли и замешательство, — подхватил Ли. — Но когда дым рассеется, враг будет разбит. По-моему, костяк плана готов. Теперь надо нарастить на нем плоть.
К трем часам пополудни они договорились об общем плане вторжения окончательно. Бумаги были уже отложены в сторону, карта заперта, чтобы никто ее не увидел, когда в дверь деликатно постучали. Открыв, Ли пригласил внутрь двух пришедших офицеров. Прежде чем все уселись, Мигер представил всех друг другу. Рейнольдс принял присутствие всего этого генералитета с вальяжным ирландским апломбом.
— Вот генерал Мигер поговаривает, что вы всерьез интересуетесь движением фениев, в каковом, уверяю вас, я дока.
— Вы смотрите в самую суть дела, военврач Рейнольдс, — согласился генерал Шерман. — Но дело обстоит куда серьезнее. Можете ли вы заверить меня, что ничего из услышанного в этой комнате сегодня не прозвучит за ее стенами?
— Даю вам слово офицера и врача. А клятва эскулапа нерушима.
— Искренне верю. Итак, полагаю, слухи о грядущем ударе по врагу дошли и до вас.
— Разумеется, судя по всему, это секрет полишинеля. Собираемся атаковать британскую рокаду с тихоокеанского конца, пока генерал Грант треплет ее на суше. Похоже, план стоящий.
— А что, если я вам скажу, что слухи распущены намеренно, а на деле осуществляется совершенно иной план?
— Что ж, если сказанное вами правда, то это мастерски разыгранное надувательство. Нипочем бы не поверил, что главнокомандование настолько коварно. Если мы атакуем не Мексику, то что же? Прорвемся в Темзу и выпустим несколько снарядов по Букингемскому дворцу? — при этой мысли он улыбнулся, и Шерман улыбнулся ему в ответ.
— Не совсем. Но мы намерены атаковать Ирландию и вышвырнуть англичан.
Стул с грохотом повалился — Рейнольдс вскочил на ноги, разинув рот и выпучив глаза.
— Иисус, Мария и Иосиф! Скажите мне, что это не шутка!
— Я не могу быть серьезнее. Именно поэтому мы и обратились к вашей помощи.
Пальцы хирурга, всегда крепко сжимающие скальпель и не выходящие из-под его контроля ни при каких обстоятельствах, сейчас тряслись, пока он поднимал и устанавливал на место упавший стул, после чего тяжело плюхнулся на него. От переполнявших его душу чувств горло у врача перехватило, так что, когда он заговорил, слова прозвучали едва слышно:
— Мечта каждого ирландца, передаваемая из поколения в поколение, сбывается при моей жизни... Сердце у меня колотится так, что вот-вот вырвется из груди.
— Это правда, Фрэнсис, — заверил его Мигер. — Мы двинемся на Ирландию и дадим ей свободу.
— Просите у меня чего пожелаете. Чего угодно!
Сказано это было с такой убежденностью, что никто не посмел усомниться в его искренности.
— Мы хотим, чтобы вы поведали нам об Ольстере и северных провинциях, — сказал Ли.
— Конечно. Теперь я понимаю, зачем меня пригласили. Первым делом суровое предупреждение, — он поглядел прямиком на генерала Мигера. — Берите своих отважных парней Ирландской бригады и маршируйте в Ирландию, чтобы освободить ее. Но не позволяйте ни одному ирландцу-католику вступить в провинцию Ольстер, ибо иначе по улицам потекут реки крови. — Он обернулся к Шерману, от взгляда его веяло могильным холодом. — Там живут два племени, живут бок о бок на улицах и в деревнях провинции. Натравите их друг на друга, и последует жесточайшая, кровавейшая бойня.
— Мы уже решили этот вопрос, — спокойно отозвался Ли. — Атаку на север возглавлю я, и в бой пойдут мои южные войска. Сплошь протестанты.
— Мудрое, замечательное решение. Тогда американские войска будут сражаться только против британских войск. Это будет война между солдатами, и я сомневаюсь, что оранжевые[55] примут чью-либо сторону. По крайней мере, поначалу. По духу своему это высоконравственные люди, выросшие в атмосфере пресвитерианства. Но плантации на севере Ирландии возникли в 1605 году, когда сэр Артур Чичестер предложил поселить туда англичан и шотландцев, чтобы укрепить королевскую власть в провинции. Местных ирландских католиков изгнали из городов, заставив жить за воротами. С семнадцатого века обстановка ничуть не переменилась. Каждому в Ольстере с точностью до дюйма известно, где кончается земля его племени. Все эти века там господствовала весьма гнетущая атмосфера. Правили мифы, а не история. То, что ведомо обеим сторонам об их прошлом, было подправлено, дабы удовлетворить их нужды.
— И как же мне с этим быть? — поинтересовался Ли. — Что будет, когда мои войска войдут в Белфаст и разобьют врага?
— Очень хороший вопрос, — Рейнольдс в задумчивости ухватился за подбородок. — Прежде всего, вы не должны делать между ними никаких различий. Обращайтесь с протестантами и католиками на равных. Объявите военное положение и комендантский час и следите, чтобы все им подчинялись. Вы должны мерить всех единой меркой, — он потер лоб в напряженных раздумьях. — Скажите-ка, нет ли среди южан полков из Луизианы, Нового Орлеана?
— Совершенно верно, есть, — подтвердил Ли.
— Французские полки? Католики?
— Да.
— Вы должны включить в ударную группировку хотя бы один из этих полков. Вы должны показать, что вы выше религиозной розни. Крайне важно продемонстрировать это, когда вы встретитесь с гражданскими вождями — разумеется, порознь. Они откажутся находиться вместе в одной и той же комнате.
— По-моему, я улавливаю, что вы имеете в виду, — жестом отчаяния взмахнул ладонью Ли, — хотя и не могу этого толком уяснить. Во всем этом мне будет нужен совет, руководство. Во-первых, мы должны найти правильную точку для десанта. На юге, где есть дороги и железнодорожные линии от Голуэя до Дублина, путь довольно очевиден — как и от Лимерика до Корка. Но как быть с севером? Как, по-вашему, нам следует начать наступление с Лондондерри? — Ли стремительно пересек комнату, чтобы отпереть шкафчик с картой и распахнуть дверцы.
— Не рекомендую, — встав, врач подошел, чтобы взглянуть на карту. — Если вы отправитесь этой дорогой, ваши корабли должны будут пройти через Лох-Фойл и войти в устье реки Фойл. И только тут вас будут ждать бастионы и орудия. Если подымется тревога, сражение будет трудным. Но даже когда вы выиграете его и захватите поезда — они вынуждены будут делать крюк по единственному пути вдоль побережья. Нет, то, что нужно вам, находится здесь. Я вырос там, в Колрейне, и прекрасно знаю весь этот район. Я не бывал там с той поры, как отправился изучать медицину в Королевский колледж в Белфасте, но там ничего не переменилось. — Он постучал пальцем по карте. — В Портраше, вот где вы должны ударить. Там отличная гавань с железнодорожной веткой до Колрейна — дальше соединяющейся с линией Лондондерри, по которой ходит больше поездов.
— А как насчет дорог? — поинтересовался Ли.
— Там отличные дороги. Вернее, отличные, если сравнивать их с остальными ирландскими.
Ли пригляделся к карте повнимательней.
— Значит, у нас будут поезда и хорошие дороги, а до Белфаста, судя по всему, не больше пятидесяти миль. Хорошие войска пройдут этот путь за день, за полтора от силы. Мы отнесемся к вашему совету весьма внимательно. — Ли указал пальцем на хирурга. — С одобрения генерала Мигера вы сейчас получаете новое назначение. У военврача моего штаба возникли семейные проблемы, и он отправляется на побывку домой. Я бы хотел, чтобы до его возвращения вы заняли этот пост. А это очень надолго. Мне потребуется все ваше медицинское искусство, но заодно и ваша политическая осведомленность. Вы будете не только военным врачом, но и политическим советником. По силам ли вам это?