Когда они втроем вошли в гимнастический зал замка Синглтон, Жюль небрежно произнес:
- Для начала мы продемонстрируем вам, что люди, привычные к тройной гравитации, способны делать здесь, на Земле.
Они с Иветтой выполнили несложный каскад упражнений, но с такой мощью и амплитудой, что снаряды жалобно скрипели и стонали; казалось, тряслись даже перекрытия замка.
- Ну, а теперь мы покажем, что способен сделать неплохой гимнаст с Земли. Вполне возможно, мне удастся довести вас именно до такого уровня. - И они показали другой набор упражнений.
- А сейчас я должен посмотреть, что можете вы, - заметил Жюль, оглядев герцогиню оценивающим взглядом. В тоне его прозвучала плохо скрытая скука. Думаю, вам не удастся сделать даже пятидесяти отжиманий в быстром темпе, чтобы не разбить об пол нос.
И, разумеется, ей этого не удалось.
Великий Дюкло провел напряженную получасовую тренировку - это было все, что смогла вынести новая ученица, - а затем покровительственно произнес:
- На сегодня достаточно, бедное дитя. - Потом он повернулся к Иветте: Сделай ей паровой массаж, и захватывай мышцы поглубже. Затем - обычный. Под конец - теплый душ.
- Но я хочу, чтобы массаж сделали вы, - капризно нахмурилась девушка. Говорят, вы великолепный массажист, а я привыкла получать только самое лучшее!
- О'кей, - сказал Жюль довольно безразличным тоном и разоблачился до белых нейлоновых плавок. - Так даже лучше - я изучу особенности вашего сложения.
Дежурные фрейлины были чрезвычайно шокированы - или делали вид, что шокированы - представшей перед ними картиной: полуголый мужчина атлетического сложения трудился над их совершенно обнаженной хозяйкой. Но Великий Дюкло, единственный из всех присутствовавших, казалось, не обращал ни на что внимания. Он был высококлассным массажистом - и он выполнял свою работу.
* * *
Так продолжалось день за днем. Поскольку герцогиня действительно была крепкой, здоровой, прекрасно сложенной девушкой, весьма развитой - как в физическом, так и в умственном отношении, - прогресс был очевиден, и лишь одно не давало покоя юной аристократке: впервые в жизни ей встретился мужчина, не желавший покоряться ее чарам. Невыносимая ситуация! И с течением времени она становилась все более невыносимой.
Дюкло продолжал оставаться холодно-безразличным; более того - он даже выказывал явные признаки пренебрежения! Он вел себя как мастер, который вынужден тратить силы и способности на материал, явно недостойный его высокой квалификации. Он совершенно не обращал внимания на те маленькие спектакли стриптиза, которые она с таким тщанием разыгрывала!
Однажды, когда герцогиня уже достигла некоторой степени мастерства и была невероятно горда своими успехами, все фрейлины исчезли до начала сеанса массажа.
- Я думаю, они нам больше не понадобятся, - девушка немного помедлила, затем кокетливым движением освободилась от последней части своего скудного туалета и, поглаживая полные груди, бросила на Жюля взгляд, способный сразить наповал любого мужчину. - Не правда ли? - Теперь она поглаживала бедра.
- Желаете сами сделать себе массаж? - осведомился Жюль с такой ехидной усмешкой, что юная герцогиня в ярости готова была шарахнуть его чем-нибудь тяжелым по голове. - Я, уверяю вас, справлюсь лучше. - Подхватив девушку под ягодицы, он швырнул ее на массажный стол. - Если вы пытаетесь соблазнить меня, - пальцы Жюля прошлись по ее позвоночнику, - то должен предупредить, придавив одной ладонью соблазнительные полушария, он начал ребром другой выбивать чечетку на ее ребрах, - что ваши старания тщетны. - Теперь Жюль волнообразными движениями массировал лопатки. Он чувствовал, как тело девушки напряглось и с торжеством закончил, звонко шлепнув ее пониже поясницы: - Для меня вы лишь глина, сырая глина, из которой я, Великий Дюкло, пробую сотворить человека. Глина - и ничего больше!
Что тут началось!
- Ты, жалкий простолюдин! - визжала герцогиня, извиваясь под его руками. Идиот! Деревенщина! Олух! Да ты знаешь, кто я! Придет час, и ты поплатишься за свой язык! Я. велю содрать с тебя кожу живьем и посадить на кол!.. - Внезапно она замолкла, потому что заговорил Жюль.
- А ну-ка, заткни рот! - резко приказал он, и могучая рука легла на губы вспыльчивой красавицы. Задыхаясь в ее необоримых тисках, герцогиня поняла, что для ее здоровья, действительно, лучше помолчать. - Мое происхождение - высокое или низкое - не имеет никакого значения. Я - Дюкло! Я пытаюсь приблизить вас к образцу, который сотворил Господь; в Его намерения входило населить мир людьми, а не слизняками, которыми так и кишит теперь многогрешная Земля!
- Великий Боже! Что за проповедь! - пискнула герцогиня. - Только не говорите мне, что вы - пьюританин! Впрочем, я должна была бы догадаться сама по вашему примерному поведению, - пустила она парфянскую стрелу.
- Экс-пьюританин, - уточнил Жюль. - Я не считаю, что все, доставляющее удовольствие, греховно; но небрежность к человеческому телу, несомненно, великий грех. Поэтому, если не возражаете, продолжим - пока мышцы окончательно не остыли.
И тренировки продолжались, словно ничего не произошло. Вскоре герцогиня достигла-таки немалых успехов; она начала заниматься во Дворце Силы, успешно справляясь с гнетом тройной гравитации.
И ей довольно легко удалось убедить себя в том, что она не выболтала секрета, который хранился в течение шестидесяти семи лет.
Глава 9
КРЕПОСТЬ ИНГЛВУД
В качестве примера традиционной лояльности военно-морских сил можно привести случай, когда Императрица Стэнли V, ее муж и четверо из их пятерых отпрысков были предательски убиты в 2299 г. Их младший сын принц Эдвард избежал гибели лишь благодаря тому, что он, будучи с рождения лейтенантом ВМС, имел гораздо лучшую охрану. Адмирал флота Симмс, объявив военное положение, во время наиболее кровавой в имперской истории чистки, казнил не только всех признанных виновными, включая принца Чарльза и принцессу Чарлин, но и их семьи. Затем он провозгласил себя регентом и твердой рукой управлял Империей в течение шести лет; в день, когда принц Эдвард достиг совершеннолетия, адмирал, ко всеобщему удивлению, отказался от власти и собственноручно короновал принца как Императора Стэнли VI.
Фарнхэм, "Империя", том 1, стр. 784.
Жюль и Иветта соблаговолили, наконец, принять в качестве персональных клиентов шестерых Великих Герцогов с их супругами и наложницами - среди них был и Великий Герцог Николае с герцогиней Ольгой из Двадцатого сектора, - но это являлось их единственной уступкой высшему свету. В создавшейся обстановке интимности им удалось зацепиться за несколько намеков, но, как и раньше, ни к чему серьезному они не вели.
Используя малейшую возможность, они внедряли своих агентов в самые невообразимые места - кухни, гаражи и тому подобное. Агенты работали, докладывали о тех крохах информации, которые им удалось раскопать, но по-прежнему не намечалось никакого выхода ни на Бэниона, ни на кого-либо из его потомков. Правда, в активе брата и сестры уже имелись два важных факта: неосторожные слова юной герцогини Синглтон и анализ движения финансов за последнее десятилетие. Со счетов Великого Герцога Николаев канули в небытие гигантские суммы - что, тем не менее, не могло служить прямым доказательством его причастности к заговору. И не давало никаких зацепок для решения главной задачи - поиска пресловутой Императорской Грамоты.
- Пат, - подвел, наконец, итог Жюль. - Придется доложить Верховному. Мне очень не хотелось просить о помощи в нашем первом по-настоящему серьезном деле, но, боюсь, нам одним оно не по зубам. Все может еще обернуться так, что полетит голова Верховного, а не этого герцога из Двадцатого сектора - кем бы он ни оказался на самом деле. Чертовское невезение!
- Боюсь, что ты прав, - кивнула Иветта. - Герцог Николас, безусловно, значительная величина... но в его жилах, по официальным данным, нет ни капли крови Стэнли.
- Поэтому он и уповает на Грамоту, - сказал Жюль, - и на нашу герцогиню Синглтон.
- Так ты думаешь...
- Да, - кивнул головой Жюль. - Где бы ни сгинул Бастард, он оставил дочь, Ольгу, женщину весьма спокойного нрава. Но вот их совместное с Николасом произведение - это совсем иное дело! Времена императрицы Стэнли V могут повториться, Иви. И тогда твоего брата действительно посадят на кол... - Он на мгновение задумался, потом решительно закончил: - Ладно! Я договорюсь о встрече с шефом.
Они встретились с Верховным, и тот постарел на десять лет, когда его лучшие агенты выложили ему весь запутанный клубок, в который превратилось дело. По окончании доклада он сидел неподвижно, размышляя, минут пятнадцать д'Аламберы почти ощущали напряженный, тяжелый ток его мыслей. Наконец, глава Службы резко поднял голову и произнес:
- Я надеялся, что это будет кто-нибудь другой. Вы правы - мы не можем бороться с Николасом, не имея в руках веских улик. А главное доказательство одно - подлинная Грамота!
Жюль нахмурился.
- Я боялся, что вы скажете именно это, сэр. Проклятая Грамота может храниться в самом труднодоступном сейфе на Земле. - Вряд ли, - спокойно ответил Верховный. - Во власти Императора открыть двери любого банка на Земле, не называя причин. Это касается и всех сейфов - но только не того, который стоит в подземелье замка Инглвуд. Готов прозакладывать собственную голову! Вообще-то Император, в качестве каприза, мог бы пошарить и в подвалах Николаев, но такое публичное недоверие к правителю сектора привело бы ко всеобщему хаосу, и герцог остался бы в выигрыше. Поэтому я собираюсь поставить на кон только наши три головы...
В течение следующих двух часов они обсуждали детали предстоящей операции.
* * *
Через три дня средства массовой информации сообщили, что у Императора Стэнли Х тяжелый сердечный приступ.
Болезнь не была фатальной, но созванный консилиум врачей единодушно пришел к выводу, что Его Величеству необходим по меньшей мере двухмесячный отдых от государственных забот - лучше всего в его любимой летней резиденции Пайни Бич в Скалистых Горах. В связи с этим крон-принцессе Эдне был присвоен не совсем обычный титул "Императрица про темпорум", и ее родители - без особой помпы и . церемоний - отбыли, но не в Пайни Бич, а на один из островов Тихого океана, охрана