Фойл корчился под иглой, но всё так же оставаясь в тисках своей одержимости, продолжал повторять
- Не знаю Сэм. Спроси Джиз.
- Если хочешь честной сделки - делай честное предложение. - сердито произнёс Куатт. - Не подкрадывайся, как проклятый татуированный тигр перед прыжком. Мы твои единственные друзья. Не пытайся крутить...
Куатта перебил крик сорвавшийся с губ Фойла.
- Не шевелись, - бесстрастно сказал Бэйкер. - Когда у тебя дёргается лицо, я не туда попадаю иглой.
Он поднял глаза и пристально посмотрел на Джизбеллу. Её губы дрожали. Внезапно она открыла сумочку и достала две банкноты по 500 кредиток. Она кинула их рядом со стаканом с кислотой.
- Мы подождём снаружи. - бросила она.
В приёмной она потеряла сознание. Куатт подтащил её к креслу и разыскал сестру, которая привела её в чувство нашатырём. Джизбелла так отчаянно зарыдала, что Куатт испугался. Он отпустил сестру и ждал, не решаясь подойти, пока рыдания не стихли.
- Чёрт побери, что происходит?! - потребовал он. - Что значат эти деньги?
- Это кровавые деньги.
- За что?
- Не хочу говорить об этом.
- С тобой всё в порядке?
- Нет.
- Могу я тебе помочь?
- Нет.
Наступило молчание. Потом Джизбелла произнесла усталым голосом:
- Ты согласен на предложение Гулли?
- Я? Нет. Это звучит как "считай что без шансов".
- На "Номаде" должно быть что-то ценное. Иначе Дагенхем не преследовал бы Гулли.
- Я всё равно пас. А ты?
- Тоже. Не желаю больше иметь ничего общего с Гулли Фойлом.
Снова наступило молчание. Потом Куатт спросил:
- Значит, я возвращаюсь домой?
- Тебе не сладко пришлось, да, Сэм?
- Я тысячу раз думал, что вот-вот сдохну, бегая с этим тигром на поводке.
- Прости, Сэм.
- Я бросил тебя, когда копы загребли тебя в Мемфисе,
- Это было естественно, Сэм.
- Мы всегда делаем то, что естественно, хотя иногда не следовало бы.
- Я знаю, Сэм. Знаю.
- А потом проводишь остаток дней, пытаясь отквитаться... Пожалуй, я счастлив, Джиз. Сегодня ночью я сумел отдать долг. Могу я теперь вернуться домой?
- Назад в Йобург, к спокойной жизни?
- Да.
- Не оставляй меня одну пока что, Сэм. Я стыжусь себя.
- Почему?
- Жестокость к глупым животным.
- Что это значит?
- Не обращай внимания. Побудь со мной немного. Расскажи мне о счастливой жизни. Что в ней счастливого?
- Что ж, - задумчиво произнёс Куатт. - Это иметь всё, о чём мечтал в детстве. Если в пятьдесят у тебя есть всё, о чём мечтал в пятнадцать, это счастье. А когда мне было пятнадцать...
И Куатт стал рассказывать о символах, целях и разочарованиях своего детства, пока из операционной не вышел Бэйкер.
- Ну, как? - нетерпеливо спросила Джизбелла.
- Всё. С наркозом я смог работать быстрее. Сейчас его бинтуют.
- Он ослаб?
- Разумеется.
- Когда снимут бинты?
- Через пять-шесть дней.
- Лицо будет чистым?
- Я полагал, тебя не интересует его лицо, дорогая... Оно должно быть чистым. Не думаю, что я пропустил хоть пятнышко. Можешь восхищаться моим мастерством, Джизбелла... и моей проницательностью. Я собираюсь поддержать затею Фойла.
- Что?! - Куатт рассмеялся. - Ты хочешь рискнуть, Бэйкер? Я считал тебя умнее.
- Не сомневайся. Под наркозом он заговорил... На борту "Номада" - двадцать миллионов в платиновых слитках.
- Двадцать миллионов! - Лицо Куатта побагровело. Он повернулся к Джизбелле, но та тоже была в ярости.
- Не смотри на меня, Сэм. Я не знала. Он и мне не сказал. Клялся, что понятия не имеет, почему Дагенхем его преследует...
- Ему про это сказал сам Дагенхем. - заметил Бейкер. - Он и про это проговорился.
- Я убью его, прошипела Джизбелла. - Растерзаю его своими собственными руками и не оставлю ничего, кроме чёрной гнили. Он будет экспонатом твоего зверинца, Бэйкер. О, господи, почему я сразу не позволила тебе...
Дверь операционной открылась, и две сестры выкатили носилки, на которых, слегка подёргиваясь, лежал Фойл. Голова его была одним сплошным белым кулём.
- В сознании? - спросил Куатт.
- Этим займусь я, - вспыхнула Джизбелла. - Я буду говорить с этим... Фойл!
Фойл слабо отозвался сквозь марлевую повязку. Когда Джизбелла в бешенстве втянула воздух, одна стена госпиталя вдруг исчезла, и оглушающий взрыв повалил их с ног. Всё здание содрогнулось от очередью прогрохотавших взрывов, и сквозь дыры в стенах люди в униформе начали джантировать внутрь, словно вороньё слетающееся на поле боя.
- Рейд! - выдохнул Бэйкер. - Рейд!
- Боже всемогущий! - Куатт задрожал.
Люди в форме заполонили здание, крича:
- Фойл! Фойл! Фойл!
Со слабым хлопком исчез Бэйкер. Обслуживающий персонал джантировал вслед за ним, бросив носилки, на которых стонал Фойл, немощно шевеля руками и ногами.
- Это чёртов рейд! - Куатт встряхнул Джизбеллу. - Беги, девонька, беги!
- Мы не можем оставить Фойла! - крикнула Джизбелла.
- Очнись, девонька! Беги!
- Мы не можем его бросить.
Джизбелла схватила носилки и покатила их по коридору. Куатт тяжело трусил рядом. Крики стали громче: - Фойл! Фойл! Фойл!
- Оставь ты его, ради бога! - молил Куатт. - Пускай он достанется им.
- Нет.
- Ты знаешь, что будет если они нас возьмут? Лоботомия, Джиз!
- Мы не можем бросить его.
Они завернули за угол и врезались в толпу вопящую толпу постоперационных пациентов - людей-птиц с трепещущими крыльями, тащившихся по полу подобно тюленям русалок, гермафродитов, гигантов, пигмеев, двухголовых близнецов, кентавров и мяукающих сфинксов. Все они в ужасе выли и цеплялись за Джизбеллу и Куатта.
- Снимай его с носилок! - закричала Джизбелла.
Куатт сдёрнул Фойла с носилок. Тот оказался на ногах и начал оседать. Джизбелла и Куатт подхватили его за руки и втащили в палату, где Бэйкер содержал уродцев с ускоренным чувством времени, подобно летучим мышам мечущихся по комнате и испускающих пронзительные визги.
- Сэм, джантируй с ним.
- После того, как он собирался надуть нас?
- Мы не можем бросить его, Сэм. Ты должен был бы уже понять. Джантируй с ним. На Кайстер!
Джизбелла помогла Куатту взвалить Фойла на плечи. Воздух дрожал от душераздирающего визга уродцев. Двери палаты распахнулись. Десяток пуль из пневматических винтовок прошёлся по палате, свалив мечущихся уродцев. Куатта швырнуло в стену. Он охнул и выронил Фойла. На виске появился иссиня-чёрный подтёк.
- Убирайся к чёрту отсюда, - прохрипел Куатт. - Со мной покончено. Он втянул воздух - Со мной покончено. Не могу джантировать. Спасайся, девочка!
Превозмогая боль, Куатт выпрямился и с рёвом бросился на хлынувших в палату солдат. Джизбелла схватила Фойла за руку и поволокла через заднюю дверь, через кладовую, через клинику, через приёмную, через прачечную, вниз по древним лестницам - шатким, скрипучим и выбрасывающим клубы пыли от древоточцев.
Они вбежали в подвальный склад продовольствия. В наступившем хаосе зоопарк Бэйкера вырвался из их клеток и устроил набег на кладовые, словно летучие мыши наедающиеся мёдом в разворошённом улье. Девушка-циклоп набивала рот маслом, черпая его горстями из банки. Единственный глаз над её переносицей плотоядно уставился на них.
Джизбелла протащила Фойла через склад, наткнулась на заколоченную деревянную дверь и вышибла её. Они спустились по выщербленным ступенькам и очутились в старом угольном подвале. Взрывы и крики над головой звучали тише. Жёлоб в одной стене подвала закрывала железная дверь прихваченная железными струбцинами. Джизбелла ткнула руками Фойла в струбцины. Вместе они отвинтили их и выбрались из подвала по угольному жёлобу.
Они оказались снаружи Фабрики Уродов и прижались к задней её стене. Перед ними расстилалось поле Ракет Трентона, и пока они переводили дыхание, Джизбелла проследила взглядом грузовой корабль, скользивший вниз по антигравитационному лучу в ожидавшую его шахту. Его иллюминаторы сверкали, опознавательные огни перемигивались, как зловещая неоновая вывеска, подсвечивая заднюю стену госпиталя.
С крыши госпиталя сорвалась фигура. Это был Сэм Куатт, решившийся на отчаянный полёт. Он швырнул себя в воздух, размахивая руками и ногами, пытаясь попасть в отталкивающий антигравитационный луч ближайшей шахты, который мог подхватить его на полпути и смягчить его падение. Его расчёт был идеальным. В семнадцати футах от земли он оказался точно над лучевой шахтой.
Та была выключена.
Он упал и разбился на краю шахты.
Джизбелла сдавленно вскрикнула. Все ещё машинально держа Фойла за руку, она подбежала к телу Куатта. Выпустив Фойла, нежно коснулась головы Сэма. Её пальцы обагрились кровью. Фойл вцепился в свою повязку и проделал дыры перед глазами. Он что-то бормотал, прислушиваясь к рыданиям Джизбеллы и доносящимся крикам. Его руки слепо ощупали тело Куатта, потом он поднялся и потянул Джизбеллу.
- Надо идти, - прокаркал он. - Надо убираться. Нас заметили.
Джизбелла не шевельнулась. Фойл напряг все силы и поднял её на ноги.
- Таймс-Сквер, - бормотал он. - Джантируй, Джиз! Таймс-Сквер. Джантируй!
Вокруг них возникли фигуры в форме. Фойл дёрнул Джизбеллу за руку и джантировал на Таймс-Сквер. Множество джантеров изумлённо уставились на огромного человека с шаром из бинтов вместо головы. Площадка была размером с футбольное поле. Фойл до боли всматривался сквозь бинты. Джизбелла могла быть где угодно. Он закричал.
- Монтак, Джиз! Монтак! Фолли Стаж!
Фойл джантировал с последней вспышкой энергии и с молитвой. Ледяной нордвест задувал с Чёрного Острова и заметал хрупкими ледяными кристаллами площадку среди средневековых руин известных как "Глупость Фишера". На площадке виднелась ещё одна фигура. Фойл на неверных ногах заковылял к ней через снег и ветер. Это оказалась Джизбелла, замёрзшая и оцепеневшая.
- Слава богу, - пробормотал Фойл. - Слава богу. Где Сэм держит свой "Уикенд"? - Он встряхнул Джизбеллу. - Где Сэм держит свой "Уикенд"?