- Значит я их не прикончил, - хмыкнул Фойл. - Ушли вглубь астероида... похоже, живут глубоко внутри, пока ремонтируют остальное.
- Ты поможешь им, Гулли?
- Зачем?
- Ты же это сделал.
- Чёрт с ними. У меня своих хлопот хватает. Оно и к лучшему. Они не будут нам мешать.
Он сделал ещё один круг над астероидом и ввёл корабль в зев свежего кратера.
- Начнём отсюда. Одевай скафандр. Джиз. Быстро-быстро!
Он гнал её, сжигаемый нетерпением, и гнал себя. Они залезли в скафандры, вышли из корабля и начали продираться сквозь заваленный обломками кратер во вскрытые внутренности астероида. Это было похоже на ползание по ходам прогрызенным гигантскими червями. Фойл включил микроволновый передатчик и обратился к Джиз.
- Осторожнее, не потеряйся. Держись ближе ко мне.
- Куда мы идём, Гулли?
- За "Номадом". Помню, что они вцементировали его в астероид, когда я сбежал. Не помню где. Надо искать.
Они двигались бесшумно в безвоздушных проходах, но звук передавался по скалам и стальным каркасам. Когда они остановились перевести дыхание у изъеденного корпуса древнего крейсера и, прислонившись к нему, почувствовали вибрацию сигналов поданных изнутри; ритмичный стук.
Фойл мрачно улыбнулся.
- Джозеф и Учёный Люд. Просят на пару слов. Уйдём от ответа. - Он дважды стукнул по корпусу. - А теперь личное послание моей жене. - Его лицо потемнело. Он яростно ударил по металлу и повернулся. - Идём.
Но когда они продолжили поиски, сигналы последовали за ними. Наружная часть астероида оказалась необитаемой. Племя, судя по всему, переместилось к центру. Потом, в конце длинного перехода из алюминия, покрытого чеканкой, открылся люк, блеснул свет, и появился Джозеф в древнем скафандре, пошитом из стеклоткани. Он стоял в этом неуклюжем куле, уставившись на них своим дьявольским лицом, он умоляюще взмахивал руками и шевелил жутким ртом.
Фойл завороженно не отрывал глаз от старика. Сделал шаг вперёд. Потом остановился, судорожно сжимая кулаки, а в его горле начал подниматься яростный рык. И Джизбелла, посмотрев на него, в ужасе закричала. Старая татуировка вернулась на его лицо, кроваво-красная на мертвенно-бледной коже, уже алая, а не чёрная; настоящая тигриная маска и по цвету и по очертаниям.
- Гулли! - вскричала она, - Боже мой! Твоё лицо!
Фонд проигнорировал её, не сводя глаз с Джозефа. Тот делал молящие жесты, отчаянно размахивал руками, предлагая войти вовнутрь астероида, потом вдруг исчез. Только тогда Фойл повернулся к Джизбелле.
- Что? Что ты сказала?
Через прозрачный шар шлема она отчётливо видела его лицо. По мере того, как утихала ярость, Джизбелла видела как татуировка бледнеет и, наконец, пропадает.
- Видела этого шута? - поинтересовался Фойл. - Это был Джозеф. Видела, как он просит и умоляет, после того, что он со мной сделал...? Что ты сказала?
- Твоё лицо, Гулли. Я знаю, что случилось с твоим лицом.
- О чём ты?
- Тебе хотелось иметь при себе контролёра, Гулли. Так ты его получил. Твоё лицо. Оно... - Джизбелла истерически засмеялась. - Теперь тебе придётся обязательно научиться самоконтролю, Гулли. Ты больше никогда не сможешь дать волю эмоциям... чувствам... потому что...
Но Фойл смотрел мимо неё, и внезапно с диким криком сорвался с места. Он резко остановился перед открытым люком и восторженно завопил, потрясая руками. Люк вёл в инструментальный шкаф, размером четыре на четыре на девять. В шкафу ещё оставались полки, там валялись обёртки от старых пайков и пустые коробки. В этом гробу Фойл жил на борту "Номада".
Джозефу и его братии удалось вмуровать останки корабля в их астероид до того, как холокост, устроенный побегом Фойла, сделал дальнейшую работу невозможной. Внутренности корабля остались практически нетронутыми. Фойл схватил Джизбеллу за руку и потащил по палубам. Наконец, они добрались до каюты казначея, и там, растащив обломки и сорвав обшивку, Фойл нашёл массивный стальной сейф, тусклый и неприступный.
- У нас есть выбор, - пробормотал он. - Выдрать сейф из корпуса и отвезти на Землю или открыть здесь. Я за второе - Дагенхем мог солгать. Хотя всё зависит от того, какие инструменты Сэм держал на его "Уикэнде". Пошли назад, Джиз.
Он так и не заметил её молчания и отвлечённого вида, пока они не вернулись на "Уикэнд", и он не перерыл весь корабль в поисках инструментов.
- Ничего! - в отчаянии воскликнул он. - На борту нет даже молотка или дрели. Абсолютно ничего, кроме открывалок!
Джизбелла молчала, не сводя глаз с его лица.
- Ты чего так на меня уставилась? - раздражённо поинтересовался Фойл.
- Я зачарована, - медленно произнесла она.
- Чем?
- Я тебе кое-что покажу, Гулли.
- Что?
- Своё презрение.
Джизбелла трижды ударила его. Ошеломлённый пощёчинами, Фойл яростно сверкнул глазами. Джизбелла взяла зеркальце и поднесла его к нему.
- Взгляни на себя, Гулли, - сказала она спокойно. - Посмотри на своё лицо.
Он посмотрел и увидел налившуюся кровью татуировку, пылавшую под кожей и превращавшую лицо в ало-белую тигриную маску. Его так заворожило ужасное зрелище, что ярость сразу же улеглась, и одновременно исчезла маска.
- Боже мой, - прошептал Фойл. - О, боже мой...
- Пришлось вывести тебя из себя, чтобы показать. - проговорила Джизбелла.
- Что это значит, Джиз? Бэйкер запорол работу?
- Не думаю. У тебя остались шрамы под кожей, Гулли - от татуировки и от операции. Иголочные шрамы. Они не видны обычно, но стоит тебе потерять самообладание, дать волю чувствам, как они наливаются кровью... когда тебя охватывает страх, бешенство, страсть... Ты понимаешь?
Он покачал головой, всё ещё изучая своё лицо, поражённо ощупывая его.
- Ты хотел носить меня в кармане, чтобы я колола тебя булавками, когда ты выходишь из себя... У тебя есть теперь кое-что лучше этого, Гулли, или хуже, бедный мой милый. У тебя есть твоё лицо.
- Нет, - закричал он. - Нет!
- Тебе теперь нельзя ни на секунду терять контроль над собой, Гулли. Ты никогда не сможешь много пить, сильно ненавидеть, очень любить... тебе придётся держать себя в железных тисках.
- Нет! - отчаянно настаивал он. - Всё можно изменить. Бэйкер сможет или кто-нибудь другой. Я не хочу отказываться от чувств из боязни, что превращусь в чудовище!
- Думаю, ничего нельзя сделать, Гулли.
- А пересадка кожи.
- Нет. Шрамы чересчур глубоки. Ты никогда не сможешь избавиться от своего клейма, Гулли. Придётся научиться жить с ним.
С внезапной вспышкой ярости Фойл отшвырнул зеркало. Кроваво-красная маска вновь зардела под кожей. Он бросился в тамбур и стал судорожно напяливать скафандр.
- Гулли! Куда ты? Что ты собираешься делать?
- Достать инструменты! - выкрикнул он. - Инструменты для проклятого сейфа.
- Где?
- В астероиде. У них там десятки складов, набитых инструментами с разбитых кораблей. Там должны быть и дрели и всё, что мне нужно. Не ходи со мной. Могут возникнуть осложнения. Как теперь моё личико? Даёт о себе знать? О, господи, ниспошли мне испытание!
Он натянул свой скафандр и направился вглубь астероида. Он нашёл люк отделяющий обитаемую зону от внешнего пространства. Он заколотил по двери. Он ждал, и снова колотил, продолжая свой повелительный вызов, пока люк не открылся. Из него высунулись руки и втянули Фойла внутрь, после чего люк захлопнулся. Воздушного шлюза тут не было.
Фойл моргнул и оскалился, глядя на Джозефа и сгрудившихся невинных братьев с чудовищно разрисованными лицами. Он знал: его лицо сейчас ярко пылает белым и алым, так как Джозеф неожиданно отпрянул и кошмарный дьявольский рот по слогам прочитал: "НОМАД".
Фойл пошёл сквозь толпу, грубо расталкивая всех в стороны, и сокрушительно ударил Джозефа сжатым кулаком. Он бродил по жилым коридорам, смутно припоминая их, пока, наконец, не наткнулся на склад: полупещеру, полукамеру, где хранились инструменты.
Он рылся, отбрасывая ненужное, отбирая дрели, алмазные свёрла, кислоты, толовые шашки, запалы. В медленно вращающемся астероиде общий вес набранного не превышал ста фунтов. Он собрал всё это в тюк, наспех перевязал его кабелем, и вышел из склада.
Джозеф и братия поджидали его. Они набросились, как блохи на волка. Фойл жестоко бил их, расшвыривал и топтал - безжалостно, свирепо, упоённо. Броня скафандра защищала его от ударов, и он неумолимо шествовал по коридорам, разыскивая люк, ведущий в пространство.
В шлемофоне раздался голос Джизбеллы, слабый и тревожный.
- Гулли, ты слышишь меня? Это Джиз. Гулли, слушай.
- Ну.
- Две минуты назад появился чужой корабль. Он дрейфует по другую сторону от астероида.
- Что?!
- Весь расписан жёлтым и чёрным, как шершень.
- Цвета Дагенхема!
- Значит, нас всё-таки выследили.
- Что же ещё? Дагенхем, очевидно, следил за мной с тех пор, как мы вырвались из Жоффре Мартель. Я просто болван, не подумал об этом. Как бы ещё он выследил меня, Джиз? Через тебя?
- Гулли!
- Не обращай внимания. Неудачная шутка. - Он глухо рассмеялся. - Надо спешить, Джиз. Надевай скафандр, беги на "Номад", к сейфу. Спеши, девочка.
- Но, Гулли...
- Кончаю. Они могут прослушивать нашу волну. Скорей!
Он прошёл по астероиду, добрался до запертого люка, пробился сквозь заслон у него, взломал его и вышел в пустоту внешних переходов. Учёный Люд оказался чересчур занят чтобы преследовать его; они отчаянно старались запечатать люк. Но он знал, что они будут его преследовать; они были в ярости.
По переходам и тоннелям он доволок груду оборудования до останков "Номада". Джизбелла ждала у сейфа. Она сделала движение к рации и Фойл остановил её. Он прижал свой шлем к её и прокричал:
- Никакого радио! Запеленгуют! Ты ведь слышишь меня, верно?
Она кивнула.
- Хорошо. У нас есть, может быть, час, пока нас не найдёт Дагенхем или не разыщет Джозеф и его братия. Мы попали с тобой в дьявольский переплёт. Надо пошевеливаться.