В результате окружающий мир мгновенно застыл. Звук превратился в басовитое урчание. Цвета сместились по спектру в красную сторону. Двое атакующих плыли с сонной медлительностью. Для всего остального мира Фойл расплылся в молниеносно двигающееся пятно. Он уклонился от застывших кулаков, обошёл мужчин сзади и по одному швырнул их в дыру посреди гостиной. Для ускоренных чувств Фойла их тела казались медленно опускающимися вниз, разверзнутые рты испускали утробное рычание.
Фойл смерчем обернулся к сжавшейся на постели женщине.
- Здблтл? - взвыло расплывчатое пятно.
Женщина завизжала.
Фойл снова нажал языком на верхние резцы, отключая ускорение. Окружающий мир резко ожил. Звук и цвет скачком вернулись на свои места. Тела двух шакалов исчезли в дыре и с грохотом упали на пол этажом ниже.
- Здесь было тело? - мягко повторил Фойл. - Тело молодой негритянки?
Женщина казалась невменяемой. Он схватил её за волосы и встряхнул. Затем кинул в дыру
Его поиски ключа к судьбе Робин были прерваны толпой ввалившейся из холла. Они несли факелы и импровизированное оружие. Джек-джантеры не были профессиональными убийцами. Они всего лишь мучили беззащитные жертвы до смерти.
- Не досаждайте мне, - тихо предупредил Фойл, роясь в груде мебели и одежды.
Толпа подвинулась ближе, подстрекаемая головорезом в норковом манто и треугольной шляпе, и воодушевляемая доносящимися снизу проклятьями. Предводитель швырнул в Фойла факел. Фойл снова ускорился. Джек-джантеры превратились в живые статуи. Фойл взял ножку стула и спокойно стал бить едва двигающиеся фигуры. Они оставались стоять. Он повалил бандита в норке и прижал его к полу. Потом нажал на верхние зубы.
Мир ожил. Шакалы попадали замертво. Предводитель в манто и треуголке завопил.
- Здесь было тело? - с окаменевшей улыбкой проговорил Фойл. - Тело негритянки. Высокой. Красивой.
Бандит корчился, извивался, пытаясь дотянуться до глаз Фойла.
- Я знаю, что вы обращаете на это внимание, - терпеливо продолжал Фойл. - Некоторым из вас мёртвые девушки нравятся больше живых. Здесь было тело?
Не получив удовлетворительного ответа, он схватил пылающий факел и поджёг норковое манто. Потом поднялся и стал наблюдать с отрешённым интересом. Бандит с воем вскочил, споткнулся у края дыры и, охваченный пламенем, полетел в темноту.
- Так было тело? - проводив его взглядом, тихо спросил Фойл и покачал головой над ответом. - Не очень искусно, - пробормотал он. - Надо уметь извлекать информацию. Дагенхем мог бы кое-чему меня научить.
Он отключил свою электронику и джантировал.
Он появился в Грин Бэй, так явственно воняя палёными волосами и обугленной кожей, что ему пришлось зайти в местный магазин Престейна (камни, украшения, косметика, тоники и суррогаты) за дезодорантом. Местный мистер Престо очевидно лицезрел прибытие Четырехмильного Цирка и узнал его. Мгновенно Фойл сбросил отрешённое спокойствие и превратился в эксцентричного Формайла с Цереры. Он паясничал и забавлялся, купил десятиунцевый флакон "N5" по 100 Кр за унцию, слегка опрыскал себя и вышвырнул флакон на улицу к удовольствию и развлечению мистера Престо.
Старший клерк в Окружном Архиве Фойла не узнавал, был упрям и несговорчив.
- Нет, Сэр. Документы Окружного Архива Не Разрешается Просматривать Без Надлежащего Ордера. Это Моё Последнее Слово.
Фойл посмотрел на него остро, но беззлобно. Астеничный тип, определил он. Худой, тонкокостный, немощный. Эпилептоидный склад характера. Эгоист. Недалёк. Педантичен. Сух. Неподкупен. Слишком сдержан и нетерпим. И сдержанность - брешь в его броне.
Часом позже шесть адептов Четырехмильного Цирка подстерегли Старшего Клерка. Все они были женского пола и щедро наделены пороками. Ещё через два часа Старший Клерк одурманенный плотью и дьяволом, выдал нужную информацию. Жилой дом вскрыли джек-джантеры после взрыва газа пару недель назад. Всех квартирантов переселили. Робин Уэднесбери находится на принудительном лечении в госпитале милосердия близ полигонов у Железной Горы.
- Принудительное лечение? - изумился Фойл. - Почему? Что она сделала?
Организация Рожественского Бардака в Четырехмильном Цирке заняла тридцать минут. В нём приняли участие музыканты, певцы, актёры и толпа - все, кто знал координаты Железной Горы. Ведомые своим главным фигляром, они джантировали с шумом, фейерверками, горячительными и дарами. Прошествовали через город с безудержным весельем и плясками. Влезли в радарное поле защитной системы полигона и со смехом были выпровожены оттуда. Формайл с Цереры, одетый Санта Клаусом, разбрасывал банкноты из большого мешка за спиной, и устроил впечатляющее представление, прыгая от боли, когда индукционное поле защитной системы подпалило ему зад. Ворвались в госпиталь милосердия вслед за Санта Клаусом, ревущим и скачущим с отрешённым спокойствием печального слона. Санта Клаус перецеловал сестёр, напоил сиделок, щедро одарил пациентов, забросал пол деньгами, и внезапно исчез, когда дикий разгул достиг таких высот, что прибыла полиция. Впоследствии обнаружилось что также исчезла и одна пациентка, несмотря на то, что была оглушена наркотиками и не могла джантировать. Собственно говоря, она покинула госпиталь в мешке Санта Клауса.
Фойл джантировал вместе с ней в госпитальный парк и там, в тихой сосновой роще под морозным небом, помог ей выбраться из мешка. В белом грубом больничном бельё она была прекрасна. Фойл, сбросивший свой шутовской наряд, смотрел на неё, не отрывая глаз, ожидая что она узнает и вспомнит его.
Девушка была озадачена и встревожена; телесендия доносила её мысли мечущиеся как языки костра: "Боже мой! Кто он? Что произошло? Снова шакалы? На этот раз убьют? Музыка. Буйство. Почему в мешке? Пьяные с тромбонами. Да Виргиния, это Санта Клаус. Адесте фиделис. Ракеты. Фю де джой ор фю д'энфер. Что ему от меня надо? Кто он?"
- Я Формайл с Цереры, - сказал Фойл.
- "Что? Кто? Формайл с... Да, конечно, понимаю. Шут. Мещанин во дворянстве. Вульгарность. Непристойность. Слабоумие. Непотребство. Четырехмильный Цирк. О, Господи! Я телесендирую? Вы меня слышите?"
- Я слышу вас, мисс Уэднесбери, - тихо проговорил Фойл.
- Зачем вы это сделали? Что вам от меня нужно? Я...
- Я хочу, чтобы вы на меня посмотрели.
- "Бонжур, мадам. В мешок, мадам. Оп! Посмотрите на меня". Я смотрю, - сказала Робин, пытаясь справиться с круговертью мыслей. Она вглядывалась в него и не узнавала. - "Это лицо. Я видела такое множество ему подобных. Лица мужчин. О, Господи! Черты мужественности. На уме одна случка".
- Мой брачный период уже позади, мисс Уэднесбери.
- Простите за то что услышали. Я просто напугана. Я... Вы знаете меня?
- Я знаю вас.
- Мы встречались раньше?
Она внимательно его изучала и не могла узнать. Глубоко внутри Фойл возликовал. Если даже эта женщина не вспомнила его, то он в полной безопасности - при условии, что он будет держать под контролем кровь, мозг и лицо.
- Мы никогда не встречались, - сказал он. - Но я слышал о вас. Мне от вас кое-что нужно. Вот почему мы здесь - для разговора. Если моё предложение вам не понравится, можете вернуться в госпиталь.
- Вам что-то надо? Но у меня ничего нет... "...ничего, ничего. Ничего не осталось, кроме позора и... О, Господи, почему я выжила? Почему не сумела..."
- Вот в чём дело? - мягко перебил её Фойл. - Вы пытались совершить самоубийство, так? Те записи про взрыв газа, который вскрыл здание... И ваше принудительное лечение... Попытка суицида. Как вам удалось уцелеть при взрыве?
- Там многие пострадали. Многие погибли. Но не я. Должно быть, я невезучая. Мне не везло всю жизнь.
- Почему вы решились на самоубийство?
- Я устала. Я конченный человек. Я всё потеряла... Моё имя в серых списках у военных... подозревают, следят, докладывают. Нет работы. Нет семьи. Нет... "Почему решилась на самоубийство? О, Господи, да что же ещё?!"
- Вы можете работать на меня.
- Я могу... что вы сказали?
- Я хочу чтобы вы работали на меня, мисс Уэднесбери.
Она истерически засмеялась.
- На вас? Ещё одной потаскушкой? Ещё одна Шлюха Вавилонская в Цирке. Работать у вас, Формайл?
- У вас на уме порочные мысли, - упрекнул Фойл. - Я не ищу шлюх. Как правило, они ищут меня.
- Простите. Я помешалась на чудовище, которое меня уничтожило... Я... я попытаюсь понять. - Робин постаралась успокоиться. Дайте мне понять. Вы украли меня из госпиталя, чтобы предложить работу. Вы слышали обо мне. Значит, вам нужно что-то особенное. Моя особенность - телесендия...
- И обаяние.
- Что?
- Я хочу купить ваше обаяние, мисс Уэднесбери.
- Не понимаю.
- Ну как же, - терпеливо сказал Фойл. - Вам должно быть ясно. Я - паяц. Сама вульгарность, непристойность, слабоумие. С этим надо покончить. Я хочу нанять вас в качестве светского секретаря.
- Думаете, я вам поверю? Вы в состоянии нанять сотню секретарей, тысячу... C вашими деньгами. Хотите мне внушить, что вам подхожу только я? Что вам специально пришлось похитить меня с принудительного лечения?
Фойл кивнул.
- Верно, секретарей тысячи, но есть лишь один, способный передавать мысли.
- При чём тут это?
- Вы будете вентрологом. Я стану вашей куклой. Я не знаю жизни высшего общества - вы знаете. У них своя речь, свои шутки, свои манеры. Тот, кто хочет быть принятым этим обществом, обязан говорить на их языке. Я не могу, вы - можете. Вы будете говорить за меня, моим ртом...
- Вы могли бы сами научиться...
- Нет. Слишком долго. И потом обаянию не научишься. Я хочу купить ваше очарование, мисс Уэднесбери. Теперь о плате. Я предлагаю вам тысячу в месяц.
Её глаза расширились.
- Вы очень щедры, Формайл.
- Я удалю из вашего личного дела всякое упоминание о попытке самоубийства.
- Вы очень добры.
- И я гарантирую, что вас вычеркнут из армейского серого списка. К тому времени, как вы закончите работать у меня, вы вернётесь в белые списки. Вы сможете начать с чистого листа и с хорошим бонусом. Вы сможете начать жить заново.