- подсказка.
- Нет, Шкода. Это купленный титул. Я купил компанию. Я выскочка.
- Отлично. Toujours audace! [11]
- Честное слово, Формайл, вы откровенны!
- Я же говорил, что он нахален. Свежая струя. Повсюду массы проклятых выскочек, молодые люди, но они не признаются в этом. Элизабет, познакомься с Формайлом с Цереры.
- Формайл! Мне до смерти хотелось вас видеть!
"Леди Элизабет Ситроен."
- Правда, что вы путешествуете с передвижным колледжем?
"Теперь ирония." - подсказала Робин.
- С передвижным институтом, леди Элизабет.
- Но с какой стати, Формайл?
- О, мадам, так трудно тратить деньги в наши дни. Приходится выискивать самые глупые предлоги. Пора кому-нибудь придумать новое сумасбродство.
- Вам следует путешествовать с передвижным изобретателем, Формайл.
- У меня есть один. Не так ли, Робин? Но он тратит время на вечный двигатель. А мне требуется настоящий мот. Никакой из ваших кланов не мог бы ссудить мне младшего сына?
- Боже, да с удовольствием! А многие кланы ещё и приплатили бы за это!
- Стало быть, расточать деньги на вечный двигатель для вас недостаточно, Формайл?
- Нет. Это постыдная трата денег. Весь смак экстравагантности в том, чтобы вести себя как дурак, чувствовать себя дураком и наслаждаться этим. Где изюминка в вечном двигателе? Есть ли экстравагантность в энтропии? Миллионы на чепуху, но ни гроша на энтропию - вот мой девиз.
Все рассмеялись. Обступившая Формайла толпа росла. Они был в восторге и развлекались. У них появилась новая игрушка.
Затем наступила полночь, и когда большие часы возвестили наступление Нового Года, собравшиеся приготовились джантировать вслед за полночью вокруг света.
- Идём с нами на Яву, Формайл. Регис Шеффилд устраивает восхитительный вечер. Мы будем играть "Трезвенник-Судья". [12]
- В Гонконг, Формайл!
- В Токио, Формайл! В Гонконге дождь. Давайте в Токио и захватите свой цирк.
- Нет, благодарю вас. Меня ждёт Шанхай. Советский Собор. Обещаю экстравагантную награду первому, кто обнаружит подвох в моём костюме. Встретимся все через два часа. Готова, Робин?
"Не джантируй. Дурные манеры. Выйди. Медленно. Сейчас высший шик - в томности. Засвидетельствуй почтение губернатору... Уполномоченному... их дамам... Хорошо. Не забудь дать на чай прислуге. Не ему, идиот! Это вице-губернатор... Ну хорошо, экзамен выдержан. Тебя приняли. Что теперь?"
- Теперь то, зачем мы в Канберре.
- Я думала, мы явились ради бала.
- Ради бала и человека по имени Форрест.
- Кто это?
- Бен Форрест, бывший член экипажа "Ворги". У меня есть три нити к тому, кто дал приказ бросить меня умирать. Три имени. В Риме - повар по имени Погги. В Шанхае - знахарь Орель. И этот человек, Форрест. Это совместная операция... высшее общество и поиски. Понятно?
- Понятно.
- У нас два часа, чтобы расколоть Форреста. Ты знаешь координаты Оззи-Консервного; корпоративного города?
- Я не желаю принимать участие в твоей мести. Я ищу семью.
- Это совместная операция... во всех отношениях. - проговорил он с такой отстранённой жестокостью, что она вздрогнула и сразу джантировала. Когда Фойл появился в своём шатре Четырехмильного Цирка на Джервис-Бич, она уже переодевалась в дорожное платье. Хотя Фойл и заставил её жить с ним в одном шатре по соображениям безопасности, он никогда больше не трогал её. Робин поймала его взгляд и застыла.
Фойл покачал головой.
- Мой брачный сезон позади.
- Как интересно. Ты отказался от насилия?
- Одевайся, - отрезал он. - И передай, что я даю два часа на переезд лагеря в Шанхай.
В ноль тридцать Фойл и Робин прибыли в центральный офис корпоративного города Оззи-Консервный. Они обратились за идентификационными значками и были встречены самим мэром.
- С новым годом! - пропел он. - Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю! В гости? С удовольствием прокачу вас. Позвольте...
Он втолкнул их в маленький вертолёт и взлетел.
- Сегодня масса гостей! У нас дружелюбный город! Самый дружелюбный корпоративный город в мире!
Вертолёт заложил круг над гигантскими зданиями.
- Вот наш ледяной дворец... слева плавательные бассейны... Большой купол - лыжный трамплин. Снег круглый год. Тропический сад под стеклянной крышей. Пальмы, попугаи, орхидеи, фрукты... Наш рынок... театр... также своя телевизионная компания. 3Д-СС. Взгляните на футбольный стадион. Двое наших парней в этом году вошли во всеамериканскую сборную. Тёрнер на Правого Рокни, и Ковальски на Левого Хеффилфингера.[13]
- Вот это да. - пробормотал Фойл.
- Да, сэр, у нас имеется всё. Абсолютно всё. Вам не надо джантировать по всему миру в поисках развлечений. Оззи-Консервный приносит мир к вам домой. Наш город - маленькая вселенная. Самая счастливая маленькая вселенная в мире...
- У вас тут пустовато, как я посмотрю.
Мэр без запинки продолжал свою рекламную скороговорку.
- Посмотрите на улицы. Видите эти велосипеды? Мотоциклы? Машины? Мы можем позволить себе больше роскошного транспорта на каждого жителя, чем любой другой город на Земле. Посмотрите на эти дома. Особняки. Наши жители богаты и счастливы. Мы держим их в богатстве и счастье!
- Но вы их держите?
- О чём вы? Конечно мы...
- Можете говорить правду. Мы не собираемся наниматься. Вы их удерживаете?
- Боже, да мы не можем удержать жителей больше, чем на полгода. - простонал мэр. - Это дьявольская головная боль, Мак. Мы даём им всё, но мы не можем их удержать. У работников просыпается страсть к перемене мест и они джантируют. Из-за недостатка рабочих мы сократили производство на двенадцать процентов. Мы не можем обеспечить стабильную работу.
- Никто не может.
- Нужен какой-нибудь закон против этого! Форрест, вы говорите? Это здесь.
Он высадил их перед особняком в швейцарском стиле, стоявшем посреди сада в квадратный акр и сразу взлетел, продолжая что-то бурчать себе под нос. Фойл и Робин ступили на крыльцо, ожидая что мониторы заметят их и покажут их хозяину. Вместо этого дверь перед ними вспыхнула красным, и мертвенно-белым огнём засияли на ней череп и кости. Раздался механический голос:
- ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ЭТОТ ДОМ ЗАЩИЩЁН ОТ ВТОРЖЕНИЯ ШВЕДСКОЙ КОРПОРАЦИЕЙ "СМЕРТЕЛЬНАЯ ОБОРОНА". Р:77-23. ВЫ БЫЛИ ОФИЦИАЛЬНО ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ!
- Что за чёрт? - пробормотал Фойл. - В канун Нового Года? Дружелюбен, нечего сказать... Попробуем сзади.
Они обошли особняк, преследуемые регулярно вспыхивавшими черепом с костями и механическим голосом. В боковой стене они увидели верхушку ярко освещённого подвального окна, и услышали невнятный хор голосов:
- Господь мой пастырь...
- Христиане-подвальники! - воскликнул Фойл. Они заглянули в окно. Около тридцати верующих разных исповеданий праздновали Новый Год, справляя комбинированную и в высшей степени нелегальную службу. Двадцать пятое столетие пока ещё не упразднило Бога, но оно запретило организованную религию.
- Не удивительно, что дом превращён в крепость, - произнёс Фойл. - С таким-то мерзким занятием... Посмотри, там и священник, и раввин, а та штука сзади - распятие...
- А ты когда-нибудь задумывался, чем ты ругаешься? - тихо спросила Робин. - Ты говоришь "Исус" и "Исус Христос", знаешь ли ты что это?
- Да просто ругань, вот и всё. Как "ой" или "тьфу".
- Нет, это религиозное. Ты не знаешь этого, но за такими словами стоят две тысячи лет смысла.
- У нас нет времени на ругань. - нетерпеливо отмахнулся Фойл. - Оставь это на потом. Пошли.
Сзади в особняке была стена из толстого стекла - панорамное окно тускло освещённой пустой гостиной.
- Ложись, - приказал Фойл. - Я вхожу.
Робин упала ничком на пол мраморного патио. Фойл переключил своё тело, ускорившись, превратился в размытое пятно и пробил дыру в стеклянной стене. Где-то в самом низу частотного диапазона послышались глухие разрывы. Это были выстрелы. К нему метнулись пули. Фойл упал на пол и прослушал весь диапазон звуковых волн до ультразвука, пока, наконец, не уловил гул управляющего механизма. Он аккуратно поворочал головой, определяя его положение на слух, уклонился от потока пуль и уничтожил механизм. Потом затормозился.
- Иди сюда, быстро!
Робин с опаской вошла в гостиную. Где-то забегали христиане-подвальники, страдальчески стеная.
- Жди здесь, - буркнул Фойл и вновь ускорился. Он молнией скользнул по дому, нашёл христиан-подвальников, застывших в позах панического бегства, осмотрел их и, вернувшись к Робин, замедлился.
- Форреста среди них нет, - сообщил Фойл. - Возможно, он наверху. Задняя лестница, пока они разбегаются через парадную. Бегом!
Они взбежали по задним лестницам и остановились на площадке, чтобы перевести дыхание.
- Надо торопиться, - пробурчал Фойл. - Из-за стрельбы и религиозных беспорядков сейчас тут будет не протолкнуться от любопытных джантеров...
- Внезапно он замолчал. Из-за двери на самом верху лестницы донёсся низкий, протяжный звук. Фойл принюхался.
- Аналог! - воскликнул он. - Наверное, Форрест. Как тебе нравится? Религия в подвале, и наркота на чердаке.
- О чём ты?
- Объясню позже. Сюда. Надеюсь только, что он не горилла.
Фойл прошёл сквозь дверь, как тяжёлый трактор. Они оказались в просторной пустой комнате. С потолка свисал толстый канат. Между полом и потолком, переплетясь с канатом, висел голый мужчина. Он зашипел и поднялся выше, воняя мускусом.
- Питон, - пробормотал Фойл. - Это уже легче... Не подходи к нему. Может раздавить все твои кости.
Снизу раздались голоса:
- Форрест! Что за стрельба? С Новым Годом, Форрест! Где ты?
- Идут, - прохрипел Фойл, - надо джантировать с ним. Встретимся на берегу.