Она выплыла с ним в соседнее помещение и уложила его в шезлонг, пристегнув ремни. Шезлонг ещё хранил тепло её тела.
- Ты был в таком состоянии шесть дней. Мы не думали, что ты выживешь. Тебя покинули все силы, прежде чем хирург нашёл эту батарею на спине.
- Где она? - выдавил Фойл.
- Можешь забрать её в любой момент. Не волнуйся, милый.
Он пристально посмотрел на Оливию. Его Снежная Дева, его возлюбленная Ледяная Принцесса... белая шёлковая кожа, слепые коралловые глаза, совершенные коралловые губы... Она коснулась его влажных щёк надушённым платком.
- Я люблю тебя, - сказал он.
- Тсс. Знаю, Гулли.
- Ты знаешь обо мне всё. Давно?
- Я знала, что Гулли Фойл - мой враг, с самого начала. Но до нашей встречи я не догадывалась, что он - Формайл. Ах, если б я только знала раньше... Сколько было бы спасено...
- Ты знала и смеялась надо мной?
- Нет.
- Была рядом и давилась смехом.
- Была рядом и любила тебя. Не перебивай, дай мне сказать. Я стараюсь быть рациональной, а это нелегко. - На мраморное лицо пал румянец. - Теперь я не играю с тобой. Я... выдала тебя своему отцу. Да. "Защищаю себя", думала я. "Теперь когда я наконец встретила его я вижу что он слишком опасен." И часом позже поняла, что совершила ошибку, потому что я поняла что люблю тебя. Теперь я расплачиваюсь за это. Ты мог бы так и не узнать.
- Ты рассчитываешь, что я поверю?
- Зачем тогда я здесь? - Она слегка задрожала. - Почему я последовала за тобой? Эта кошмарная бомбёжка... ещё пару минут, и ты был бы мёртв, если бы мы тебя не подобрали. Твоя яхта была развалиной...
- Где мы сейчас?
- Какая разница?
- Я тяну время.
- Время? Для чего?
- Чтобы собраться с силами.
- Мы на орбите вокруг Земли.
- Как вы нашли меня?
- Я знала, что тебе нужна Линдси Джойс, и взяла один из отцовских кораблей. Это снова оказался "Ворга".
- Ему известно?
- Ничего ему не известно. У меня своя жизнь.
Фойл не мог отвести от неё глаз, и в то же время ему было больно смотреть на неё. Он жаждал и ненавидел... жаждал изменить содеянное и ненавидел правду за то, что она такова. Он осознал, что гладит её платок дрожащими пальцами.
- Я люблю тебя, Оливия.
- Я люблю тебя, Гулли, враг мой.
- Ради бога! - взорвался он. - Почему ты это сделала?
- Что?! Ты требуешь извинения?! - хлестнула она.
- Я требую объяснения.
- От меня ты его не услышишь.
- "Кровь и деньги" - сказал твой отец. Он был прав. О-о... Сука! Сука! Сука!
- Кровь и деньги - да; и не стыжусь!
- Я тону, Оливия. Кинь мне хоть тростинку...
- Тогда тони. Меня не спасал никто. Нет, нет... Всё не так... не так... Подожди, мой милый. Подожди. - Она взяла себя в руки и заговорила спокойно и очень нежно: - Я могу солгать, Гулли, любимый, и заставить тебя поверить, но я буду честной. Объяснение очень простое. У меня есть своя личная жизнь. У всех есть. И у тебя...
- Какая же жизнь у тебя?
- Ничем не отличающаяся от твоей... от любой другой. Я лгу, я обманываю, я уничтожаю... как все мы. Я преступник... как все мы.
- Зачем? Ради денег? Тебе не нужны деньги.
- Нет.
- Ради власти... могущества?
- Нет.
- Тогда зачем? Оливия глубоко вздохнула, как будто признание страшно мучило её.
- Ради ненависти... чтобы отомстить, всем вам.
- За что?
- За мою слепоту, - проговорила она низким голосом. - За беспомощность... Меня следовало убить в колыбели. Известно ли тебе, что такое быть слепой... принимать жизнь из вторых рук? Быть зависимой, искалеченной, бессильной..."Низведи их на свой уровень" говорю я в моей тайной жизни. "Если ты слепа, пускай они будут ещё более слепы. Если ты беспомощна, раздави их. Отплати им... всем им".
- Оливия, ты безумна.
- А ты?
- А я люблю чудовище.
- Мы пара чудовищ.
- Нет!
- Нет? Ты не чудовище?! - Она вспыхнула. - Что же ты делал, если не мстил, подобно мне, всему миру? Что такое твоя месть, если не сведение счетов с невезением? Кто не назовёт тебя безумным зверем? Говорю тебе, мы пара, Гулли. Мы не могли не полюбить друг друга.
Правда сказанных слов ошеломила его. Он примерил на себя пелену её откровения, и она подошла, облегая туже, чем тигриная маска, вытатуированная на его лице.
- "Мерзкий, извращённый, отвратительный негодяй!" - произнёс он. - "Зверь! Хуже зверя!" Это правда. Я ничем не лучше тебя. Хуже. Но богу известно, я не убивал шестьсот человек.
- Ты убиваешь шесть миллионов.
- Что?
- Возможно, больше. У тебя есть что-то, необходимое им для окончания войны.
- Ты имеешь в виду ПирЕ?
- Да.
- Что за миротворец эти двадцать фунтов чуда, за который все так дерутся?
- Не знаю. Знаю лишь, что он им нужен отчаянно. Но мне всё равно. Да, сейчас я честна. Мне всё равно. Пускай гибнут миллионы! Для нас это не имеет значения. Потому что мы стоим выше, Гулли. Мы стоим выше и сами творим мир. Мы сильны.
- Мы прокляты.
- Мы освящены. Мы нашли друг друга. - Внезапно Оливия рассмеялась и протянула руки. - Я спорю, когда нет нужды говорить. Приди ко мне, любимый... Где бы ты ни был, приди ко мне.
Он сперва слегка коснулся её, потом обнял, сжал, стал яростно целовать... И тут же выпустил.
- Что, Гулли, милый мой?
- Я больше не ребёнок, - устало проговорил он. - Я научился понимать, что нет ничего простого. Простых ответов не бывает. Можно любить и презирать.
- Ты это можешь, Гулли?
- И ты заставляешь меня презирать себя.
- Нет, милый.
- Всю свою жизнь я был тигром. Я выдрессировал себя... дал себе образование... сам тянул за свои тигриные полосы, отращивал всё более мощные лапы и острые клыки... становясь всё более быстрым и смертоносным.
- Ты и есть такой. Ты такой. Самый смертоносный.
- Нет. Нет. Я зашёл чересчур далеко. Я миновал простоту. Я превратил себя в мыслящее существо. Я смотрю на себя твоими слепыми глазами, любовь моя, которую я презираю, и вижу себя. Тигр исчез.
- Тигру некуда деться. Ты обложен, Гулли, - Дагенхемом, разведкой, моим отцом, всем светом.
- Знаю.
- Но со мной ты в безопасности. Мы оба в безопасности. Им никогда не придёт в голову искать тебя рядом со мной. Мы можем вместе жить, вместе драться, вместе уничтожать их...
- Нет. Только не вместе.
- Ты что?! - вновь вспыхнула она. - Всё ещё охотишься за мной? Дело в этом? Ты ещё жаждешь мести? Ну так мсти. Вот я. Ну же!..
- Нет. С этим покончено.
- А, я знаю, что тебя беспокоит. - Она мгновенно стала опять ласковой. - Твоё лицо. Ты стыдишься своего тигриного лика; но я люблю его. Ты горишь так ярко! Ты горишь сквозь слепоту. Поверь мне...
- Боже, что мы за пара кошмарных чудовищ!
- Что с тобой случилось? - потребовала Оливия. Она отпрянула, сверкая незрячими глазами. - Где человек, который стоял возле меня во время рейда? Где бесстыжий дикарь, который...
- Пропал, Оливия. Ты потеряла его. Мы оба потеряли его.
- Гулли!
- Он пропал.
- Но почему?! Что я сделала?
- Ты не понимаешь.
- Где ты? - Она потянулась, коснулась его и приникла к нему. - Послушай меня, милый. Ты устал. Ты обессилен. Вот и всё. Ничего не пропало.
Слова лились из неё бессвязным потоком. - Ты прав. Конечно, прав. Мы были плохими, отвратительными. Но сейчас всё позади. Ничего не потеряно. Мы были испорчены, потому что были одиноки и несчастны. Но мы нашли друг друга и можем спастись. Будь моей любовью. Всегда. Вечно. Я так долго ждала тебя, ждала, надеялась и молилась...
- Нет. Ты лжёшь, Оливия, и знаешь это.
- Ради бога, Гулли!
- Опускай "Воргу", Оливия.
- Вниз?
- Да.
- На Землю?
- Да.
- Что ты собираешься делать? Ты сошёл с ума. Они же гонятся за тобой по пятам... ловят тебя... ждут, пока ты угодишь им в лапы. Что ты собираешься делать?
- Думаешь, мне просто?.. Я всё ещё одержим, и мне не вырваться из плена. Но теперь в седле иная страсть, и шпоры жгут, чёрт их подери. Жгут невыносимо.
Фойл подавил ярость и совладал с собой. Он взял её руки и поцеловал в ладони.
- Всё кончено, Оливия, - тихо произнёс он. - Но я люблю тебя. Всегда. Вечно.
- Подытожим, - мрачно сказал Дагенхем. - В ночь, когда мы нашли Фойла, нас бомбили. Мы потеряли его на Луне, а обнаружили через неделю на Марсе. Нас опять бомбили. Мы опять его потеряли. Прошла ещё неделя. Предстоит очередная бомбёжка. Венеры? Луны? Снова Земли? Кто знает. Ясно одно: ещё один рейд без возмездия, и нам конец.
Дагенхем скользнул взглядом вокруг стола. Золото и слоновая кость убранства Звёздного Зала замка Престейна ещё больше подчёркивали напряжённость его лица, напряжённость лиц всех троих присутствующих. Йанг-Йовил тревожно нахмурился. Престейн крепко сжал тонкие губы.
- И ещё одно нам известно, - продолжал Дагенхем. - Мы не можем нанести ответный удар без ПирЕ и не можем найти ПирЕ без Фойла.
- Я давал указание, - вмешался Престейн, - не упоминать ПирЕ публично.
- Во-первых, это не публично, - резко ответил Дагенхем. - Это общий фонд информации. Во-вторых, сейчас нам не до прав на собственность. Обсуждается вопрос выживания, и здесь у всех равные права... Да, Джиз?
Джизбелла Мак-Куин джантировала в Звёздный Зал, полная решимости и ярости.
- До сих пор никаких следов Фойла.
- Старый Святой Патрик под наблюдением?
- Да.
- Доклад Бригады Коммандос с Марса?
- Не пришёл.
- Это моё дело, и совершенно секретное, - мягко заметил Йанг-Йовил.
- У вас так же мало секретов от меня, как у меня от вас, - безжалостно усмехнулся Дагенхем. - Постарайся опередить Разведку с этим докладом, Джиз. Иди.
Она исчезла.
- Кстати, о правах, - проворковал Йанг-Йовил. - Могу я заметить Престейну что Центральная Разведка гарантирует Престейну полную оплату его прав на ПирЕ?