- Не знаю... кажется, он агент ВС...
- Почему не пришли сразу?
- Шеффилд джантировал с Фойлом... Нокаутировал его и исчез. Я искал. Повсюду. Джантировал в пятьдесят мест за двадцать минут...
- Любитель! - презрительно воскликнул Йанг-Йовил. - Почему вы не предоставили это профессионалам?
- Нашёл их.
- Нашёл? Где?
- Собор Святого Патрика. Шеффилду нужен...
Но Йанг-Йовил уже крутанулся на каблуках и бежал по коридору с криком:
- Робин! Робин! Остановись!
И в этот миг уши заложило грохотом взрыва.
Глава 15
Как разбегающиеся круги на воде, распространялись Идея и Воля, ширились и ширились, выискивая, нащупывая и спуская чувствительный субатомный курок ПирЕ. Мысль находила частички, пыль, дым, пар, молекулы. Воля и Идея преобразовывали их.
В Сицилии, где доктор Франко Торре до изнеможения бился, пытаясь раскрыть секрет одного кусочка ПирЕ, осадки и отстой из лаборатории по дренажной трубе попадали в море. Много месяцев течения Средиземного моря разносили их по дну. В единый миг вздыбившийся пятидесятифутовый водяной вал нарисовал картину течений к от северо-востока Сардинии до юго-запада Триполи. В микросекунду поверхность Средиземного моря стала похожа на замысловатый барельеф с гигантским земляным червём, обвившимся вокруг островов Пантеллерия, Лампедуза, Линоса и Мальты.
Какие-то миллиграммы были сожжены; ушли в трубу вместе с дымом и паром и продрейфовали сотни миль, прежде чем осесть. Эти частички заявили о себе в Марокко, Алжире, Ливии и Греции слепящими точечными взрывами невероятной краткости и мощности. А другие, ещё блуждающие в стратосфере, обнаружили себя, засверкав дневными звёздами.
В Техасе, где над ПирЕ безрезультатно бился профессор Джон Мантли, большая часть отходов попала в выработанную нефтяную скважину, используемую для хранения радиоактивных отбросов. Глубинный водоносный слой поглотил большую часть материала и постепенно разнёс его по площади около десяти квадратных миль. Сотрясением перепахало десять квадратных миль техасских равнин. Большое и прежде неизвестное месторождение природного газа наконец нашло выход наружу и с рёвом устремилось на поверхность, где искры от летящих камней воспламенили его и превратили в беснующийся факел в две сотни футов высотой.
Миллиграмм ПирЕ отложился на кружке фильтровальной бумаги, давным-давно смятой, выброшенной и забытой. Переработанная с макулатурой, она попала в форму для гарта и уничтожила целиком вечерний тираж "Глазго Обсервер". Частичка ПирЕ осела на лабораторном халате, переработанном в тряпичную бумагу, и развеяла на молекулы благодарственную записку, написанную леди Шрапнель, а заодно и тонну срочной почты.
Манжет рубашки, ненароком попавший в кислотный раствор ПирЕ, давно выброшенный хозяином вместе с рубашкой, а теперь носившийся джек-джантером под меховым манто оторвал тому запястье вместе с рукой в одно мгновение огненной ампутации. Миллионная доля грамма ПирЕ, оставшаяся на хрустальной лабораторной посуде для выпаривания, ныне используемой в качестве пепельницы, моментально сожгла кабинет некоего Бэйкера - торговца уродами и поставщика чудовищ.
На всех параллелях и меридианах планеты гремели взрывы, по отдельности и очередями; вспыхивали узорами пожары, сверкали вспышки, в небе горели метеоры, узкие траншеи и гигантские воронки вспахивали землю, вспучивали землю, извергались из земли. Словно разгневанный Господь вновь посетил народ Свой с огнём и серой.
В лаборатории Формайла в соборе Святого Патрика оставалась незащищённой почти десятая доля грамма ПирЕ. Остальное было заперто в своём сейфе из Инертсвинцового Изомера и надёжно защищено от случайного или намеренного психокинетического воспламенения.
Колоссальная энергия, высвободившаяся из этой десятой доли грамма, разбросала стены и расколола полы словно землетрясение, потрясшее здание изнутри. Какое-то мгновение контрфорсы ещё поддерживали колонны, а затем рухнули. Ревущей лавиной повалились башни, шпили, устои, подпоры, своды - и застыли над зияющим кратером пола в безумно переплетённом равновесии. Дуновение ветра, слабая дрожь - и обвал завершится, наполняя воронку камнями и размельчённой пылью.
Звёздная температура взрыва зажгла сотни пожаров и расплавила древнюю толстую медь обвалившейся кровли. Участвуй во взрыве ещё один миллиграмм ПирЕ, и жара хватило бы, чтобы немедленно испарить металл. Вместо этого он добела раскалился и начал течь. Каплями, струйками и потоками расплавленная мель нащупывала путь вниз через нагромождения камней, железа, дерева и стекла, как некий чудовищный огненный змей, ползущий сквозь запутанные дебри.
Дагенхем и Йанг-Йовил джантировали к храму почти одновременно. Через мгновение появилась Робин Уэднесбери, а затем Джизбелла Мак-Куин. Прибыли дюжина оперативных работников Разведки, шесть курьеров Дагенхема, престейновская джант-стража и полиция. Они оцепили полыхающие развалины, хотя любопытных почти не было. После потрясения от налёта в канун Нового Года один этот взрыв заставил половину Нью-Йорка в панике джантировать из города.
С протяжным гулом свирепствовал огонь, пожирая зависшие в угрожающе шатком равновесии развалины. Чтобы перекрыть страшный рёв, приходилось кричать, и всё же все боялись потревожить развалины криком. Йанг-Йовил наклонился к Дагенхему и проорал на ухо новости о Фойле и Шеффилде. Дагенхем кивнул, и на его лице появилась смертельная улыбка.
- Нужно попасть внутрь!
- Защитные костюмы - гаркнул в ответ Йовил.
Он исчез и материализовался с парой белых огнеупорных костюмов Аварийной Службы. При виде их Робин и Джизбелла истерически закричали. Дагенхем и Йанг-Йовил, не обращая внимания, залезли в инерт-изомерную броню и двинулись в ад.
Внутри Старый Святой Патрик выглядел так, будто огромная рука смешала в один завал дерево, камень и металл. Сквозь каждую щель вползали языки расплавленной меди, медленно пробираясь вниз, поджигая дерево, растрескивая камень, превращая в крошево стекло. Там, где медь текла потоком она, просто светилась, но там, где поток падал вниз - он разбрызгивал ослепительные капли раскалённого добела металла
Там, где раньше был пол собора, под завалом зиял почерневший кратер. Взрыв расколол и разбросал в стороны плиты, обнажая подвалы, погреба и хранилища. Они тоже были заполнены каменным крошевом, балками, трубами, проволокой, остатками шатров Четырехмильного Цирка и освещались неверным мерцанием маленьких огоньков. Потом в кратер потекли первые потоки расплавленной меди, и всё озарилось слепящим светом.
Привлекая внимание Йанг-Йовила, Дагенхем постучал его по плечу и указал вниз. На середине склона кратера, в самой гуще каменного завала, виднелись изуродованные останки Региса Шеффилда. Йанг-Йовил постучал по плечу Дагенхема и указал: почти на самом дне огромной воронки лежал Гулли Фойл. Вдруг сверху сорвалась струя расплавленной меди, и в свете брызг они увидели, что он шевелится. Дагенхем и Йанг-Йовил немедленно повернулись и выбрались из собора.
- Он жив.
- Невообразимо.
- Я, кажется, могу это объяснить. Заметил рядом остатки тента? Очевидно, взрыв произошёл в дальнем углу собора, и шатры ослабили удар. А потом Фойл провалился под пол прежде, чем стали падать обломки.
- Что ж, похоже. Надо его вытащить. Он - единственный человек, кто знает, где находится ПирЕ.
- Оно что, всё ещё может быть здесь... невзорванное?
- Если было в сейфе из И.С.И. - да. Эта штука устойчива ко всему. Это пока неважно. Как нам его вытащить?
- Мы не можем добраться сверху.
- Почему нет?
- Разве не видно? Одно неверное движение, и всё обрушится. Ты видел стекающую медь?
- Ещё бы!
- Так вот, если через десять минут мы его не вытащим, он окажется на дне пруда из расплавленной меди.
- Что же делать?
- Есть одна задумка...
- Какая?
- Подвалы здания "Эр-Си-Эй" через улицу также глубоки, как подвалы собора.
- И?..
- Спустимся и попытаемся пробить ход. Может быть, сможем вытащить Фойла снизу.
Отряд ворвался в старое здание Р.С.А., покинутое и закрытое ещё два поколения назад. Они спустились в сводчатые подвалы, осыпающиеся музеи розничных магазинов прошлых столетий. Они нашли древние лифтовые шахты и спустились по ним в погреба, где размещалось электрооборудование, котельные и морозильные системы. Они спустились в канализацию, по грудь в воде потоков доисторического острова Манхэттен, потоков, которые до сих пор текли под скрывшими их улицами.
Продвигаясь по канализации, забирая к северо-востоку, чтобы оказаться напротив подвалов Святого Патрика, они внезапно обнаружили что кромешная темнота впереди осветилась мерцанием огня. Дагенхем закричал и бросился вперёд. Взрыв, обнаживший подвалы собора, взломал и преграду между подвалами двух зданий. Сквозь неровный разлом в земле и камне открывался вид на дно ада.
Внутри, в пятидесяти футах от них, лежал Фойл, запертый в лабиринте из искорёженных балок, камня, труб металла и проволоки. Его освещало ревущее зарево сверху и маленькие языки пламени вокруг. Его одежда горела; на лице пылала татуировка. Он слабо шевелился, словно ошеломлённый зверь угодивший в западню.
- Боже мой! - воскликнул Йанг-Йовил. - Горящий Человек!
- Что?
- Горящий Человек, которого я видел на Испанской Лестнице. Ладно, неважно. Как нам быть?
- Идти вперёд, разумеется.
Слепящий белый плевок меди внезапно упал сверху и с громким чавканьем расплескался в десяти футах от Фойла. За ним последовал второй, третий, мощный тягучий поток. Начало образовываться маленькое озеро. Дагенхем и Йанг-Йовил опустили лицевые пластины своих костюмов и полезли в разлом. После трёх минут отчаянных попыток им стало ясно, что они не в силах добраться до Фойла; пройти через лабиринт снаружи было невозможно. Дагенхем и Йанг-Йовил отступили.
- Нам к нему не подойти! - прокричал Дагенхем. - Но Фойл выбраться может.