ИСПАНСКОЙ ЛЕСТНИЦЕ. ОН БЫЛ
НА БУРЛЯЩЕЙ ИСПАНСКОЙ ЛЕСТНИЦЕ.
Горящий человек джантировал.
Вновь холод со вкусом лимонов и вакуум вцепившийся в его кожу страшными когтями... Он заглядывал в иллюминатор серебристой яхты. Сзади высились зазубренные горы Луны. Сквозь иллюминатор он увидел резкое перестукивание подающих кровь и кислород насосов и услышал грохот движения Гулли Фойла. Безжалостные клешни вакуума удушающе сжали горло.
Геодезические линии пространства-времени отнесли его назад, в Настоящее, в сатанинскую жаровню под собором Святого Патрика, где едва истекли две секунды с тех пор, как он начал бешеную борьбу за существование. Ещё раз, словно огненное копьё, Фойл швырнул себя в неведомое.
Он был в катакомбах колонии Скопцов на Марсе. Бледный червяк, который был Линдси Джойс, извивался и корчился перед ним.
- НЕТ! НЕТ! НЕТ! - кричало её судорожное дёргание. - НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ. НЕ УБИВАЙТЕ МЕНЯ. ПОЖАЛУЙСТА... НЕ НАДО... ПОЖАЛУЙСТА... ПОЖАЛУЙСТА...
Горящий Человек оскалил тигриную пасть и засмеялся.
- Ей больно, - сказал он.
Звук собственного голоса обжёг его глаза.
Е Е Е
Й Й Й
Б Б Б
О О О
Л Л Л
Ь Ь Ь
Н Н Н
О О О
Е Е Е
Й Й Й
Б Б Б
О О О
Л Л Л
Ь Ь Ь
Н Н Н
О О О
- Кто ты? - прошептал Фойл
КККККККККККККККККККККК
ТТТТТТТТТТТТТТТТТТТТТТ
ОООООООООООООООООООООО
ТТТТТТТТТТТТТТТТТТТТТТ
ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ
Горящий Человек содрогнулся.
- Слишком ярко. Меньше света.
Фойл шагнул вперёд.
- БЛАА - ГАА - ДАА - МАА - ФРАА - МИШИНГЛИСТОНВИСТА! - загремело движение.
Горящий Человек страдальчески скривился и в ужасе зажал уши.
- Слишком громко! - крикнул он. - Не двигайся так громко!
Извивания корчащейся Скопицы продолжали кричать, умоляя:
- НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ. НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ.
Горящий Человек снова засмеялся.
- Послушай её. Она кричит. Она молит о пощаде. Она не хочет сдыхать. Она не хочет боли. Послушай её.
- ПРИКАЗ ОТДАЛА ОЛИВИЯ ПРЕСТЕЙН. ОЛИВИЯ ПРЕСТЕЙН. НЕ Я. HЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ. ОЛИВИЯ ПРЕСТЕЙН.
- Она говорит, кто отдал приказ. Неужели ты не слышишь? Слушай своими глазами. Она говорит - Оливия.
ЧТО? ЧТО? ЧТО?
ЧТО? ЧТО? ЧТО?
ЧТО? ЧТО? ЧТО?
ЧТО? ЧТО? ЧТО?
Шахматное сверкание вопроса Фойла было непереносимо.
- Она говорит: Оливия. Оливия Престейн. Оливия Престейн. Оливия Престейн.
Он джантировал.
Он упал обратно, в провал под собором Святого Патрика. Внезапно смятение и отчаяние подсказали ему, что он мёртв. Это конец Гулли Фойла. Это вечность и реальный ад. То, что он видел, - Прошлое, проносящееся перед распадающимся сознанием в заключительный момент смерти. То, что он перенёс, ему суждено переносить бесконечно. Он мёртв. Он знал, что мёртв.
Он отказался подчиниться вечности. И снова швырнул себя в неведомое.
Горящий человек джантировал.
Он был в искрящемся тумане... вихре звёзд-снежинок... потоке жидких бриллиантов. Тела его коснулись невесомые трепетные крылья... Язык ощутил вкус нити прохладных жемчужин...
Перемешавшиеся чувства не могли сказать ему где он, но он отчётливо понимал, что хочет остаться в этом Нигде навсегда.
"Здравствуй, Гулли."
- Кто это?
"Это Робин!"
- Робин?
"Бывшая Робин Уэднесбери."
- Бывшая?
"Ныне Робин Йовил."
- Не понимаю. Я мёртв?
"Нет, Гулли."
- Где я?
"Далеко, очень далеко от Святого Патрика."
- Но где?
"Мне некогда объяснять, Гулли. У тебя мало времени."
- Почему?
"Потому что ты ещё не умеешь джантировать через пространство - время. Тебе надо вернуться и научиться."
- Но я умею. Должен уметь. Шеффилд сказал, что я джантировал к "Номаду"... шестьсот тысяч миль.
"Тогда это было случайность, Гулли, Ты снова сделаешь это - когда научишься... А пока ты не знаешь, как удержаться... как обратить любое Настоящее в реальность. Вот-вот ты опять сорвёшься назад, в собор Святого Патрика."
- Робин, я только что вспомнил. У меня для тебя плохие новости.
"Знаю, Гулли."
- Твоя мать и сёстры погибли.
"Я знаю это очень давно."
- Давно?
"Тридцать лет."
- Это невозможно.
"Возможно. Ты далеко, далеко от Святого Патрика... Я хочу рассказать тебе, как спастись от огня, Гулли. Ты будешь слушать?"
- Я не мёртв?
"Нет."
- Я буду слушать.
"Ты страдаешь синестезией, все твои чувства перепутаны. Это скоро пройдёт, но я дам направления не в терминах лево-право-верх-низ. Я скажу так чтобы ты мог понять в нынешнем состоянии."
- Почему ты мне помогаешь?.. После того, что я сделал с тобой...
"Всё прошено и забыто, Гулли. Слушай меня. Когда опять окажешься в соборе, повернись к самой громкой тени. Ясно?"
- Да.
"Иди на шум, пока не ощутишь покалывание на коже. Потом остановись."
- Потом остановиться.
"Сделай пол-оборота в сжатие и чувство падения. Следуй за ним."
- Следовать за ним.
"Ты пройдёшь через твёрдую полосу света и приблизишься ко вкусу хинина. На самом деле это клубок проволоки. Продирайся прямо через хинин; там увидишь что-то стучащее, словно паровой молот. И ты будешь в безопасности."
- Откуда всё это тебе известно, Робин?
"Мне объяснил специалист, Гулли. - Появилось ощущение смеха. - Вот-вот ты сорвёшься в прошлое... Здесь Питер и Саул. Они передают тебе привет и желают удачи. Джиз Дагенхем тоже. Счастливо, Гулли, милый..."
- В Прошлое?.. Это Будущее?..
"Да, Гулли."
- А я там есть?.. А... Оливия?
И в этот миг он, кувыркаясь, полетел вниз, вниз, вниз, по пространственно-временным линиям вниз, в кошмарную яму Настоящего.
Глава 16
Его ощущения пришли в норму среди слоновой кости и золота Звёздного Зала Дворца Престейн. Зрение стало зрением, и он увидел высокие зеркала и витражные окна, золото корешков библиотеки и библиотекаря-андроида на шаткой библиотечной лесенке. Звук стал звуком, и он услышал как секретарша-андроид за столом от Луиса Квинси печатает на механической пишущей машинке. Вкус стал вкусом, когда он пригубил коньяк, поданный роботом-барменом.
Фойл понимал, что находится в безвыходном положении: он припёрт к стене; сейчас ему предстоит принять самое важное решение в жизни. На данный момент он пренебрёг врагами и обратился к сияющей улыбке, застывшей на металлическом лице бармена, классическому ирландскому оскалу.
- Спасибо, - сказал Фойл.
- Счастлив служить, - ответил робот, ожидая следующей реплики.
- Приятный день, - заметил Фойл.
- Где-нибудь всегда выдаётся чудесный день, сэр, - просиял робот.
- Ужасный день, - сказал Фойл.
- Где-нибудь всегда выдаётся чудесный день, сэр. - отозвался робот.
- День. - сказал Фойл.
- Где-нибудь всегда выдаётся чудесный день, сэр. - ответил робот.
Фойл повернулся к присутствующим.
- Это я, - сказал он, указывая на робота. - Это мы все. Мы болтаем о свободе воли, но не представляем из себя ничего, кроме реакции... механической реакции, заранее заданной и определённой. И вот... вот я здесь, готовый реагировать. Нажмите на кнопочку, и я подпрыгну. - Он передразнил холодный голос робота: - Счастлив служить, сэр. - Внезапно его тон изменился и прозвучал, как удар бича: - Что вам надо?
Они беспокойно зашевелились. Фойл был обожжён, обессилен, изранен... и всё же оставался хозяином положения.
- Давайте оговорим условия, - продолжал Фойл. - Меня повесят, утопят, четвертуют, если я не... Чего вы хотите?
- Я хочу вернуть свою собственность, - холодно улыбаясь, заметил Престейн.
- Восемнадцать с лишним фунтов ПирЕ, да. Что вы предлагаете?
- Я не делаю никаких предложений. Я требую то, что принадлежит мне по праву.
Заговорили Дагенхем и Йанг-Йовил. Фойл резко оборвал их:
- Пожалуйста, давите на кнопку по одному, джентльмены. Сейчас меня пытается заставить прыгать Престейн. - Он повернулся к Престейну. - Жмите сильнее... кровь и деньги... или найдите другую кнопку. Кто вы такой, чтобы выставлять сейчас требования?
Престейн поджал губы.
- Закон... - начал он.
- Что? Угрозы? - Фойл рассмеялся. - Хотите меня запугать? Не валяйте дурака, Престейн. Разговаривайте со мной так, как говорили на Новогоднем балу... без милосердия, без снисхождения, без лицемерия.
Престейн склонил голову, глубоко вздохнул и прекратил улыбаться.
- Я предлагаю власть, - сказал он. - Признание вас моим наследником, равную долю в предприятиях Престейна, руководство кланом и семьёй. Вместе мы сможем править миром.
- С ПирЕ?
- Да.
- Ваше предложение рассмотрено и отклонено. Предложите свою дочь.
- Оливию?! - Престейн подавился и сжал кулаки.
- Да, Оливию. Где она?
- Ты!.. - вскричал Престейн. - Подонок... мерзавец... Ты смеешь...
- Вы предложите дочь за ПирЕ?
- Да, - едва слышно произнёс Престейн.
Фойл повернулся к Дагенхему:
- Дави кнопку, мёртвая голова.
- Если разговор будет идти подобным образом... - возмущённо начал Дагенхем.
- Будет. Без милосердия, без снисхождения, без лицемерия. Что вы предлагаете?
- Славу.
- А?
- Мы не можем предложить денег или власть. Мы можем предложить честь. Гулли Фойл - человек, спасший Внутренние Планеты от уничтожения. Мы можем предложить безопасность. Мы ликвидируем ваше досье, дадим уважаемое имя, прославим навеки.