Но Альбина действительно стояла на тротуаре, возле светофора, – в строгом темно-синем костюме, черных лодочках. Стояла неподвижно и прижимала к груди аккуратную черную сумочку. Аккуратная черная стрижка с челкой мысиком, огромные карие глаза – точь-в-точь как у олененка Бэмби из детского мультфильма, бледное личико без всякого выражения...
– Алька... – завороженно прошептала Надя.
– Очень вовремя, – тихо произнес Леон. – Надя, ты стой тут, я с ней поговорю...
– Я с тобой!
На светофоре как раз зажегся зеленый.
– Скажем, что встретились случайно... – бормотала Надя. – Ох, надеюсь, она не видела, как мы целовались-обнимались...
– Она видела, – коротко бросил Леон. – Мне кажется, она за нами следила.
Они перешли дорогу.
– Леон, – тихо произнесла Альбина, едва шевеля губами. В темных «оленьих» глазах – мука и изумление. – Леон, что ты делаешь...
– Алька, я тебе сейчас все объясню! – торопливо сказала Надя. – Алечка, милая, ты только не переживай...
– Ты... – повернулась к ней Альбина и задрожала вся. – А ты-то как могла так со мной поступить!
И только сейчас, глядя в ее бледное, измученное лицо, Надя поняла, что она совершила. Конечно, в том, что рассказал ей Леон, была доля правды – Надя в этом не сомневалась. Но была и другая правда... «Алька – мой друг, мой самый лучший, верный друг, а я решила стать любовницей ее мужа... Я! О чем я думала?! Глупая игра с Данаей, музыкой, картинами, чертовым золотым дождем...»
– Я тебе сейчас все объясню! – в отчаянии закричала Надя. – Это были только слова... Кроме слов – ничего и не было!
– Надя, не надо ничего говорить, – сказал Леон, пытаясь взять Альбину за руку. – Об этом потом... Аля, где твое лекарство? Аля, дай сумочку...
– Как ты могла... – прошептала Альбина, и ее бледное, неподвижное лицо вдруг стало расползаться – брови страдальчески сдвинулись, углы губ съехали вниз, покатились градом слезы по щекам. – Слова? Только слова? Я видела... Я шла за вами – а вы оба ничего не замечали! Слова...
– Алечка, милая... – заплакала и Надя.
– Аля, дай сумочку, там лекарство.
– Ах, отстань! – отмахнулась Альбина от мужа и рукой задела Надины бусы.
Оранжево-красно-коричневые камешки, похожие на отблески огня, вдруг запрыгали по асфальту в разные стороны – бусы порвались. Но не до бус сейчас было... Альбина закрыла глаза и стала крениться на бок.
Леон едва успел ее подхватить. Прохожие на другой стороне дороги замедлили шаг, наблюдая за происходящим...
– «Скорую», – сказал Леон без всякого выражения. – Надо срочно «Скорую»!
Надя полезла к себе в сумочку и прыгающими руками достала телефон.
– Да-да, сейчас... Алло, «Скорая»? Человеку плохо... Моей подруге – у нее сердце. Тридцать один год... Адрес? Мы на набережной...
Машина «Скорой помощи» прибыла неожиданно быстро – буквально через десять минут.
– Езжай домой, – сказал Леон. – А я – с ней...
Он был тоже бледный и печальный. И очень встревоженный.
– Хорошо... – сказала Надя, хотя на самом деле все было очень плохо.
Каким образом о произошедшем узнали Рая и Лиля, Надя не поняла. У нее была мысль – позвонить подругам и сообщить им, что у Альбины приступ, но она так и не сделала этого...
Но тем не менее она не удивилась, когда внизу, в больничном коридоре перед приемным отделением, вдруг увидела Раю и Лилю. Все естественно, все логично – если одной подруге плохо, то и остальные непременно рядом...
– Надька! – сказала Лиля и промокнула большим платком красные, ненакрашенные глаза. – Алечка-то наша...
– Что?.. – прошептала Надя, которая только что приехала в больницу. Она упала на дерматиновую скамью перед окошком регистратуры. – Неужели?
Если Алька умерла, то и ей незачем жить – убийце...
– Да что вы людей-то пугаете! – сердито закричала женщина в белом колпаке из окошка регистратуры. – Я ж вам только что сказала, дамочка, что Велехова Альбина жива и динамика вполне положительная. Обычный сердечный приступ, у нас в кардиологии люди и с более серьезными диагнозами лежат!
– Лилька – дура... – сказала Надя. И тихонько засмеялась. Рая смотрела на них темными, круглыми, непроницаемыми глазами. Наде показалось, что она ее осуждает. Ну и правильно...
Лиля высморкалась. Поправила свои локоны, глядя в стеклянную входную дверь.
– К ней пускают? – спросила Надя.
– Пока нет, – сказала Рая. – Ты что, думаешь, мы не пытались к ней пробиться?..
В холл больницы вдруг ввалилась целая толпа народу – наступило время «приемных часов». Все шумели, галдели, жаждали сделать передачу болящим родственникам и знакомым, спрашивали у дежурной, когда принимает лечащий врач...
– Идемте на улицу, – поморщилась Лиля. – Все равно тут делать нечего.
Они вышли в больничный двор. Встали возле клумбы с ярко-розовыми цветами бегонии, Лиля достала длинную тонкую сигарету, щелкнула зажигалкой.
– И мне дай, – неожиданно заявила Рая.
– Ты ж такие не куришь! – удивилась Лиля, но послушно достала вторую сигарету из пачки.
– И мне, – протянула руку Надя.
– Шелестова, ты же вообще не куришь!
– Все равно – дай...
Они стояли возле клумбы и молча дымили, стряхивая пепел на землю.
– Вы уже все знаете? – наконец решилась спросить Надя.
– Ну, в общем... – пробормотала Лиля, эффектно держа в длинных тонких пальцах тлеющую сигарету. – В общем, кое-что знаем.
Рая молчала. Она докурила свою сигарету и ловко бросила ее в урну неподалеку.
– Это я во всем виновата, – сказала Надя. – Да, я чуть Альку не убила. Никогда себе не прощу!
– Очень нехорошо... – пробормотала Лиля, глядя в сторону. – Очень-очень нехорошо, когда себе в любовники берут мужей подруг. Можно сказать, это последнее дело.
– Мы не были любовниками с Леоном Велеховым, – покачала Надя головой. – Мы... Если можно так выразиться, наш роман находился в начальной стадии.
Рая саркастически усмехнулась.
– Да, именно так, – упрямо продолжила Надя. – Хотя это меня и не оправдывает.
– Тебе ли не знать, Надежда, что чувствует женщина, когда ее муж уходит к другой, – вздохнула Рая.
– Альбина меня никогда не простит, – обреченно произнесла Надя. – Все-таки я одного не понимаю...
– Чего ты не понимаешь? – прищурилась Лиля.
– Откуда она могла узнать?
– Кто?
– Да Альбина же! Мы с Леоном шли по улице, и вдруг – она. Она шла за нами и видела, как мы...
– Как вы милуетесь, – кисло закончила Лиля. – Следила за вами, значит. Обычное дело.
Лиля с Раей переглянулись.
– Не могла она за нами следить, – упрямо возразила Надя, – это не в ее характере. И вообще, она ничего не знала и даже не подозревала... Вот ты, Райка, можешь своего Колесова выслеживать, но Алька до такого не опустится.
– Что ты привязалась к моему Колесову? – разозлилась Рая. – Колесов, Колесов... Ты – порочная женщина, Надька. Ты до сих пор Генке пытаешься голову закружить! Две недели он не пил, каждый вечер был дома, весь такой образцово-показательный. А стоило ему позавчера тебя увидеть – и все, словно подменил его кто!
– Это не мои, это его проблемы! – с досадой сказала Надя.
– Да, Рая, ты напрасно на Надюшку нашу наезжаешь, – вступила Лиля. – Твой Колесов известный бабник, за каждой юбкой волочится...
– Но к тебе-то он не лезет! – вызывающе произнесла Рая.
– Потому что я – не для него! – усмехнулась Лиля. – Не по зубам ягодка... У меня любовники на иномарках представительского класса ездят, очень мне нужен какой-то пьющий автослесарь.
Рая страшно обиделась.
– Уж лучше муж-автослесарь, чем любовник-банкир. И вообще я женщина замужняя, а ты, Лилька, не в обиду тебе будет сказано, – содержанка.
– Что? – страшным шепотом произнесла Лиля. – Ну-ка, повтори, кто я...
Надя, которая до того пребывала в некотором оцепенении, неожиданно встрепенулась.
– Брейк! – сказала она, толкнув их в разные стороны. – Сейчас не время такой ерундой заниматься. Я вот что думаю... – она посмотрела на Раю.
Рая нахмурилась, а Лиля, в свою очередь, посмотрела на Надю и покраснела – словно она знала что-то, но не могла в этом признаться.
– Райка, ведь именно ты сказала Альбине про меня с Леоном? – спросила Надя.
– Что ты выдумываешь! – возмутилась Рая, но как-то формально. – Откуда я могла знать? Ты только намекала – «я не права, это преступная любовь» и все такое прочее...
– Вот именно! Ты подслушала мой телефонный разговор с Леоном, – с отчаянием произнесла Надя, – а потом доложила Альбине. Потому что тебя задело, что Колесов приставал ко мне...
– Да ничего я не подслушивала...
– У них в соседнем помещении параллельный телефон стоит, – произнесла в пространство Лиля. – Ты стала звонить, Надюша, а Раечка сняла трубку. И весь твой разговор с Леоном от начала до конца запомнила.
– Но должна же я была узнать, что у нее за «преступная любовь» такая! – ожесточенно пробормотала Рая. – Очень она меня заинтриговала...
– Подслушала – и ладно, но Альбине-то зачем все рассказала! – закричала Надя.
– А нечего было Колесову глазки строить! – мстительно заявила Рая. – Пусть Алька знает, какую она змею на груди пригрела...
– Все мы хороши... – с тоской протянула Лиля. – Ладно, девочки, вы-то хоть не ссорьтесь...
– Лилька, ты что, не понимаешь? – едва не плача, сказала Надя. – Это Райка во всем виновата! Райка, – ты едва не убила Альбину!
– Я?! Я чуть не убила Альбину?!
– Лиля, да объясни хоть ты ей! – закричала Надя. – Она не понимает...
– Да, объясни и ты ей, Лиля, что встречаться с чужими мужьями – нехорошо, – ехидно сказала Рая.
Лиля, которая оказалась между двух огней, страдальчески застонала и полезла в сумочку за следующей сигаретой.
– Лиля! – топнула ногой Рая.
– Отстаньте вы от меня, обе! – взвизгнула Лиля. – Я тут вообще ни при чем! И... и хватит, прекратите ругаться. Лучше давайте подумаем, как нам дальше жить.