Но самое известное его творение – это, конечно же, флакон для прославленных духов Arpege в виде шара из темного стекла.
Маргерит, Мари-Бланш Ланвен
Эдуар Вийяр. Портрет Жанны Ланвен, 1933 г.
Жанна Ланвен со своей дочерью Маргарит
Собственную парфюмерию Дом Lanvin стал выпускать еще в начале двадцатых годов, но только с приходом швейцарского парфюмера Андре Фрейса добился настоящих успехов на этом поприще. Фрейс любил говорить, что «Как и любовь, духи должны покорить женщину сразу». Его первые духи My Sin – «мой грех» – пользовались огромным успехом. Говорят, когда он собрался приступать к работе над следующим парфюмом, он пришел к мадам Ланвен за указаниями – и та, показав на дочь, которая играла на рояле, сказала лишь: «Думайте о Мари-Бланш!» Удивительные духи, изысканный аккорд розы, жасмина, чубушника, ландыша и жимолости, переливающийся подобно фортепианным пассажам, Мари-Бланш назвала Arpege – «Арпеджио», ныне считающийся одной из вершин мировой парфюмерии, легендой и вечной классикой. Рато создал для них необычный, изысканный в своей простоте флакон, украшенный золотым рисунком знаменитого Поля Ириба. Этот художник, работавший для Коко Шанель и Поля Пуаре, еще в 1922 году создал несколько рисунков Жанны и ее дочери, одетых в вечернике платья от Дома Ланвен. Один из них Жанна выбрала в качестве эмблемы дома: на нем Жанна и Маргерит протягивают друг другу руки.
Модели Жанны обладали удивительным свойством – они умели выглядеть роскошно, не затмевая при этом личность своего носителя. Клиентами Дома Lanvin были звезды Голливуда и европейские монархи, заказывавшие у Ланвен одежду и для себя, и для всей своей семьи. Графиня де Полиньяк, ставшая светской львицей и известной меценаткой, служила лучшей рекламой дома моды своей матери – изысканная и романтичная, она посещала светские рауты по всему миру исключительно в нарядах от Ланвен.
Эскизы Жанны Ланвен
Модели Жанны Ланвен в Gazette du Bon Ton, 1915 г.
Жанна не прекращала работу даже с началом Второй мировой войны: хотя ее модели стали строже, а отделка лаконичнее – в военное время было тяжело достать бисер, кораллы, смальту или перламутр, которыми раньше расшивала свои наряды Ланвен, – они не потеряли своей привлекательности, по прежнему делая женщину прекрасной. Жанна провозглашала «красоту, несмотря ни на что», – и клиенты отвечали ей преданностью и уважением.
Жанна Ланвен скончалась 6 июля 1946 года, в своем доме в Париже, на руках у дочери. Графиня Полиньяк, унаследовавшая дом моды своей матери, заботливо руководила им до самой своей смерти в 1958 году, а после передала его племяннику Иву Ланвену. При ней главным модельером дома стал испанец Антонио Кановас дель Кастильо, которого в 1960 году сменил Жюль Франсуа Крахе. Работал на Дом Ланвен и прославленный Клод Монтана. Ныне им руководит Альбер Эльбаз, сумевший вернуть ему прежний блеск и славу, несколько потускневшую со временем. И ныне, как и десятилетия назад, имя Жанны Ланвен означает изысканную красоту, утонченную роскошь и превосходный вкус.
Валентина Санина
Директор нью-йоркской моды
В Соединенных Штатах имя Валентины Николаевны Саниной-Шлее прекрасно известно. Для историков моды и театрального искусства оно давно стало символом оригинальности решений и яркости образа. Созданный ею стиль определил моду трех десятилетий, и его влияние заметно до сих пор. У Валентины одевались самые известные красавицы и модницы США, и теперь их платья хранятся в музейных коллекциях. Не меньший интерес вызывает ее личная жизнь, в которой нашлось место и бегству из большевистской России, и быстрому восхождению на модный Олимп, и нежной дружбе с самой загадочной актрисой столетия Гретой Гарбо, и предательству, и одиночеству. В России ее имя тоже известно – хотя бы благодаря тому, что юную Валентину воспел в своих романсах влюбленный в нее Александр Вертинский. Только никак не верится, что все это случилось в жизни одной женщины, превратившемся из музы «русского Пьеро» в модельера американских «звезд», a из роковой киевской красавицы – в нью-йоркскую диктаторшу…
О детстве и юности Валентины, как и многих российских женщин, чья молодость пришлась на бурный период войн и революций, почти нет достоверных сведений. История этого периода ее жизни столько раз переписывалась, в первую очередь ею самой, что установить правду теперь довольно затруднительно – документы пропали, очевидцы умерли, воспоминания противоречат друг другу. Долгое время считалось, что родилась Валентина в Киеве 1 мая 1904 года. Однако, когда в 1989 году она скончалась, в американской прессе писали, что Саниной было девяносто лет, а потом – что и девяносто пять.
В настоящее время принято считать, что год рождения Валентины Саниной – 1894. Изменила дату она, уже переехав в США, – скорее всего, ей хотелось оказаться хотя бы по документам моложе своего мужа, родившегося в 1900 году. Родителями Валентины были люди хорошо образованные, но не отличавшиеся ни благородным происхождением, ни особым достатком. Между тем Валентина с детства тянулась ко всему красивому, обладала тонким от природы вкусом и развитым чувством индивидуальности. Гимназическая униформа ее угнетала, хождения строем на переменах мучили. Ей было невыносимо выглядеть «как все» – и уже в юности Валентина постоянно провоцировала гимназическое начальство, появляясь в классах в белых передниках собственного покроя или с уложенными на необыкновенный манер золотистыми косами.
Валентина выросла красавицей – тонкие черты лица, роскошные волосы, огромные голубые глаза и благородная, эффектная манера держаться. Мужские сердца разбивались одно за другим. Окончив гимназию, Валентина быстро стала своей в пестрой среде тогдашней киевской богемы, поражая знакомых не только красотой и необыкновенными нарядами собственного изготовления, но и неординарностью суждений в сочетании с весьма язвительным чувством юмора. Один из поклонников посоветовал ей попробовать себя на сцене, и Валентина приняла этот совет. Оказавшись после Февральской революции в Харькове, она поступила на драматические курсы, и, хотя актерский талант у нее был весьма небольшой, уже скоро стала получать небольшие роли благодаря своей эффектной внешности и отточенным манерам. В то время Валентине больше нравилось играть на сцене, чем разбивать мужские сердца, хотя вертеть поклонниками у нее получалось гораздо лучше, чем исполнять драматические роли. Она старалась, как могла, репетируя каждую свободную минуту, нередко используя очередного влюбленного мужчину как зрителя, суфлера и критика в одном лице.
Александр Вертинский
В 1918 году на Украине, особенно в Харькове и Одессе, оказалось множество столичных знаменитостей, приехавших после Октябрьского переворота на гастроли в сытые украинские города и застрявших там, отделенных от родных мест линией фронта гражданской войны. Среди них был и прославившийся своими «изысканно-жеманными» песнями Александр Николаевич Вертинский.
С Валентиной Саниной Вертинский познакомился в артистическом кабаре при харьковском Доме артиста – провинциальном подобии знаменитой петроградской «Бродячей собаки», куда попал, едва приехав в Харьков из Киева. В своих воспоминаниях Вертинский так описывает свое первое впечатление от Валентины: «На меня глянули безмятежно-спокойные, огромные голубые глаза с длинными ресницами, и узкая, редкой красоты рука с длинными пальцами протянулась ко мне. Она была очень эффектна, эта женщина. Ее голова была точно в тяжелой золотой короне. У нее были раскосые скулы, красиво изогнутый, немножко иронический рот…Она была очень похожа на пушистую ангорскую кошку». Певец был сражен с первого взгляда: и красотой молодой женщины, и ее необыкновенным нарядом. Санина была одета в закрытое до горла черное платье, подчеркивающее все кошачьи изгибы ее стройного тела, с единственным украшением – висящим на шелковой ленточке белым хрустальным крестом, эффектно выделявшимся на фоне черной материи. Этот наряд был столь непохож на яркие пестрые туалеты остальных дам, увешанных поддельными драгоценностями, что уже этим много мог сказать о своей обладательнице.
Вертинский влюбился не на шутку. Все свободное от концертов время он посвящал Валентине – долгие прогулки и разговоры сменялись совместными кутежами в актерских компаниях. Вертинский посвятил ей несколько романсов, самые знаменитые из них – «Буйный ветер» на стихи А. Блока и «Трефовый король». Считается, что Валентине был посвящен и знаменитый «За кулисами» со словами: «Послушайте, маленький, можно мне вас тихонько любить?» Валентина, по всей видимости, Вертинского ценила как артиста, но не разделяла полностью его чувств. Играя его любовью, она позволяла себе мучить его, вела себя как классическая «инфернальница» из романов Достоевского. В конце концов отношения прекратились, и, по всей видимости, инициатором разрыва была Валентина. Вскоре Вертинский уехал с концертами в Одессу.
Напоследок Вертинский написал в ее честь еще один романс «Это все, что от вас осталось», подводящий итог этой любви:
Все окончилось так нормально,
Так логичен и прост конец,
Вы сказали, что нынче в спальню
Не приносят с собой сердец.
К образу Валентины Саниной Вертинский еще не раз возвращался в своем творчестве. Лично они встретились еще только раз – в Нью-Йорке, когда она уже была известным модельером. В 1946 году он написал в память о былом трагических «Мышей»:
Где теперь вы вянете, старея?
Годы ловят женщин в сеть морщин —
Так в стакане вянет орхидея.
Если в воду ей не бросить аспирин.
Хорошо, что вы не здесь, в Союзе.
Что б вы делали у нас теперь, когда
Наши женщины – не вампы, не медузы,
А разумно кончившие вузы
Воины науки и труда!…
Как Вы были мне когда-то близки!
Как от Вас кружилась голова!