– Посмотрю расписание и напишу.
– Глеб, – мама тяжело вздыхает, – я тебя не узнаю.
– А знаешь почему? Потому что ты меня толком и не знала никогда. Но не подумай, это не упрек. Я и сам себя не знал.
Обратный поезд в Москву только в восемь пятнадцать. Значит, дома буду после шести.
Мне непонятно, как вышло, что Неля искала меня, но не написала сообщение и не позвонила. Она могла узнать мой номер у мамы. Так сделал бы каждый на ее месте.
А может, она приехала вовсе не ко мне, как я было подумал? Скорей всего, у нее в Москве родственники и ко мне она зарулила мимоходом, без каких-то ожиданий – ведь где-то же она ночует. Очень хочется верить, что Румянцева ее не отпугнула и что она не постесняется зайти ко мне еще раз, несмотря на то что наговорила маме. Впрочем, подробностей я не знаю, а мама склонна драматизировать.
И тут я вспоминаю, что телефон у Нели отключен – так сказали все, кто ей звонил, а значит, ни о каком выходе в интернет речь не идет. Может, трубка потерялась, или ее украли в поезде?
Предположений множество, и единственное, что я могу сделать, это поскорее вернуться в Москву и искать Нелю там.
В комнату с бокалом в руке заглядывает Милана.
– Вот ты где!
Я думал, после устроенного мной представления она обозлится и выгонит меня, но вместо этого настроение ее становится еще более игривым и, пройдя манерной походочкой до кресла, где я сижу, она протягивает мне свободную руку и покачивает бедрами.
– Идем. Ты хотел посмотреть, как я танцую.
Я не льщу себе. Возможно, я ей поначалу и понравился, но теперь нравлюсь во сто крат сильнее. Я же «Нелькин парень», и это главная причина, по которой она меня не выгнала. Милана тешит себя надеждой отбить меня у Нели, и это так очевидно, что даже смешно. Я никогда в подобные игры не играл и вообще далек от каких-либо интриг, тем более любовных, но вспоминая Нелины слова о том, что корона Миланы прибита к голове гвоздями, испытываю огромный соблазн это исправить.
Я беру ее за руку, встаю, выпрямляюсь во весь рост и смотрю на нее сверху вниз.
– Ты чего улыбаешься? – настороженно спрашивает Милана.
– Думаю о твоем танце.
С облегчением вздохнув, она тащит меня за собой во двор. Там ничего не изменилось. Веселье продолжается так же бурно, как до моего появления. Только Артёма не видно, а тусовка встречает меня радостными возгласами, словно мы старые знакомые и давно не виделись. Совсем как шобла: «Король умер – да здравствует король!»
Как же мы с Нелей все-таки просчитались! Ничего крутого в том, чтобы получать внимание этой толпы, нет. И звездность эта – фальшивка, и трон гнилой, и корона. Таким людям ведь совершенно без разницы, кто перед ними: злобный Макаров, красавчик Артём или какой-то левый «Нелькин парень» из Москвы…
По распоряжению Миланы парнишка, отвечающий за репертуар, заводит Another Love. Не расставаясь с бокалом, Милана кладет обе руки мне на плечи и прижимается всем телом, вынуждая приобнять ее крепче, чем хотелось бы. Ее движения слишком раскованы, даже, можно сказать, отвязны, и, не будь я Святошей, возможно, ей удалось бы меня обезоружить. Но мое тело, а вместе с ним и дух давно закалены не одной провокационной проверкой, потому я сохраняю полное спокойствие и лишь выжидаю подходящий момент, когда все уже точно обратят на нас внимание. Будут смотреть и обсуждать.
Краем глаза замечаю, что Миланины подружки достали телефоны. Не иначе как планируют показывать Неле «ее парня» во всей красе. Очень хорошо. Это именно то, что нужно.
Медленно снимаю руку Миланы с плеча и забираю из нее бокал с вином. Она приостанавливается, решив, что я собираюсь из него пить, и интимным голосом произносит:
– Тебе я разрешаю.
– А мне не нужно разрешение.
– Ого! – Она делает вид, что смущена. – Кажется, становится жарко.
– Ничего. Я тебя остужу. – Я так же медленно поднимаю бокал и выливаю его содержимое прямо на ее роскошные платиновые волосы.
Милана вскрикивает и отшатывается, бордовые струйки, омыв ее лицо, стекают за ворот толстовки, она размахивается, намереваясь отвесить мне пощечину, но я вовремя уворачиваюсь, и от этого местная королева выглядит еще глупее и нелепее.
Все смотрят. Слышно только Тома Оделла. Намертво прибитую корону с легкостью смывает одним бокалом вина.
– Больше к Неле не лезь, – говорю я спокойно, но строго. – Она лучше тебя во всем.
Потом иду, забираю на глазах у потрясенной общественности пальто и рюкзак и, бросив на ходу девчонкам с телефонами: «Не забудьте это запостить», покидаю гостеприимную вечеринку.
На улице горят желтые фонари, где-то вдалеке лают собаки, ветер приносит холод и запахи осени. Небо усыпано звездами. Я запрокидываю голову и смотрю на них долго, не отрываясь, от чего вскоре начинает казаться, что я тоже там, в космосе, парю вместе с ними среди непроглядной вечности и черноты. Нет, я не пыль и не соринка Вселенной, во мне живут разум и способность принимать решения. У меня есть чувства, желания, нежелания, мечты…
Я еще не успеваю осмыслить положение, в котором оказался, и испугаться одинокой ночи на улицах чужого незнакомого города, когда слышу звук приближающихся шагов. На дороге появляется темная мужская фигура и прямиком направляется ко мне.
– Ее нигде нет, – издалека говорит Артём. – Если только нарочно не прячется дома и не попросила родных не выдавать ее.
Он по-настоящему взволнован, куртка расстегнута, на губе ссадина. Его одолевает чувство вины, а может, и еще что-то, о чем мне бы знать не хотелось.
– Я нашел ее, – не без гордости сообщаю я. – Можешь расслабиться и идти пить дальше.
– Да? – Он с удивлением останавливается передо мной. – И где же она?
– В Москву рванула, прикинь. Я к ней, а она ко мне.
Я стою, засунув руки в карманы пальто, улыбаюсь. Я победил его по всем статьям, и осознавать это приятно.
– Понятно, – Артём задумчиво кивает. – И чего теперь?
– Утром поезд. Поеду встречусь с ней, уговорю вернуться. Скажу, что вы раскаиваетесь и больше так не будете. Правда же?
Вопросительно заглядываю ему в глаза и жду ответа.
– На самом деле она мне нравится, – признается он. – Очень. И я не знаю, почему так поступил. Разозлился, наверное, что ей до меня дела нет. Подумал, она специально играет, чтобы Милану позлить. Они же соперничают во всем, а на войне, как говорится, все средства хороши.
– Когда вернется, попробуешь снова подкатить? – Я не свожу с него взгляда, и он тоже смотрит мне в глаза.
– Попробую.
Я должен забеспокоится и разозлиться, но вместо этого смеюсь.
– Теми же способами?
– Нет. По-нормальному.
– С букетами и конфетами?
– Вроде того.
– Ну-ну. Посмотрим.
– Что ты имеешь в виду?
– Что у тебя ничего не получится.
– Почему это?
– Потому что я тебе ее не отдам.
– Это вызов?
– Ага.
На этот раз смеется Артём.
– Ну ладно, на что забьемся? – Он протягивает руку.
– Да ни на что. Просто, кого она выберет, тот и победил.
– Неужели ты думаешь, что у тебя есть шанс?
– Думаю, у тебя его нет.
Теперь уже хохочем мы оба, и напряжение между нами рассеивается.
– Когда поезд? – спрашивает Артём.
– В девять утра.
– И куда ты сейчас?
– Без понятия.
– Ладно, идем ко мне, переночуешь.
– Серьезно?
– Ну не брошу же я тебя здесь.
– Только поклянись, что подставы не будет и ты не запрешь меня в каком-нибудь подвале, чтобы я опоздал на поезд.
– Да ты параноик, – Артём хитро улыбается.
– Я осторожный.
– Не вижу смысла задерживать тебя здесь. Если Неля что-то решила, то будет сидеть в Москве до победного. А в моих интересах побыстрее вернуть ее сюда.
Глава 42. Нелли
Вечереет, на асфальт причудливым узором ложатся сиреневые тени. Теплая погода осенью обманчива: едва солнце скрылось за домами, похолодало так, что кончик носа защипало, а по коже поползли ледяные мурашки. Повыше поднимаю воротник, дышу на озябшие пальцы и возвращаюсь в знакомый двор. Набираю комбинацию цифр и долго торчу у домофона, но никто не отвечает: мама Глеба еще не вернулась, его самого тоже нет, а меня разрывает от разочарования и отчаяния. Неужели все было зря?.. Может, Анна Николаевна рассказала Глебу, что я приходила, но, судя по недоверию и легкой панике в ее глазах, надеяться на это не приходится. К тому же едва ли Глеб встретит меня с распростертыми объятиями – ведь просто так человека в черный список не отправляют.
Если бы Глеб хотел, мы бы продолжали общаться, и мне не пришлось нестись за тридевять земель ради разговора с глазу на глаз. Я спрашиваю у проходящей мимо женщины время и плетусь к месту встречи с Серёгой.
Слезы жгут веки, а в горле вырастает противный скользкий ком. Надежды не сбылись, я не исправила ситуацию и не готова уехать ни с чем, но мой несостоявшийся родственник пунктуален: спустя минуту он тормозит у бордюра и, перегнувшись через кресло, услужливо открывает переднюю дверцу. Плюхаюсь рядом, пристегиваюсь и выдыхаю в темноту салона грязное ругательство.
– Ну что, малая, все пучком? – тупит Серёга, и я устало киваю:
– Ага. Все просто потрясно.
Первым делом я лезу в бардачок: телефон на месте, но, сколько я ни нажимаю на кнопки, он не подает признаков жизни. Я все еще отрезана от цивилизации и натурально задыхаюсь от тревоги и ощущения замкнутого пространства, хотя за окном, сменяя друг друга, медленно проплывают широкие улицы.
Прошу у Серёги зарядник, но и тут поджидает подстава: у него намного более крутое средство связи, и разъем на проводе не подходит к моей старенькой, неубиваемой «лопате».
– А я не везде еще успел. Перед отъездом надо попасть в пару мест, – оправдывается Серёга и легонько хлопает себя ладонью по лбу: – Кстати, тебе Алинка недавно голосовуху отправила. Я прослушал. Ну, пока телефон еще не сел. Все же это Алина, ты уж не обессудь… Иначе я бы не полез, честно…