Джо весело повесил трубку. Ну не говорил ли он всегда, что именно так надо действовать, – заставлять гору приходить к Магомету, как говорится в школьных учебниках? Он выпятил грудь. Ему захотелось вскочить и пуститься в пляс, протанцевать кекуок по всей конторе. Но нет, это не подобает выдержанному светскому человеку, кое-чего уже достигшему. Он сунул зубочистку в карман и принялся за дело.
Прежде всего достал все бланки утренних заявок, просмотрел каждую опытным глазом, критически исследовал и взвесил ее содержание, раньше чем отложить заявку в сторону. В конце концов образовались две кучки: в одной, большой, – «подходящие» заявки, а в другой – только три бланка, заявки людей, которые, как он знал, всегда проигрывали. Трэси, например, поставил три фунта (до такого азарта он до сих пор еще не доходил!) на Гортензию, старую жилистую лошадь, которая никогда кандидатом на приз не считалась. Джо слегка усмехнулся глупости Трэси (что он понимает в цифрах?) и, мысленно произведя какие-то подсчеты, разорвал его заявку на мелкие кусочки. На других двух заявках были указаны ставки на Фулбрука и Зеницу Ока. Он разорвал и их. Все еще усмехаясь, посмотрел на часы: половина второго, больше заявок не будет. Он весело снял телефонную трубку, пошутил с телефонистом, попросил соединить себя с Тайнкаслом, до которого было несколько миль.
– Алло! Это Дик Джоби? Говорит Джо. Сегодня день довольно удачный. Ха! Ха! Правильно, Дик. Если вы готовы, Дик, то слушайте…
Джо стал читать ему одну за другой все неуничтоженные заявки. Читал бойко, внятно, преувеличенно громко.
– Да, это все, Дик. Что? Уверен ли я в этом? Да, могу поручиться, Дик. А вы когда-нибудь видели, чтобы я ошибался? Да, все, Дик. Ну, до скорого. Увидимся в субботу.
Джо со всего размаха повесил трубку, встал, подмигнул даме в трико, заломил шляпу набекрень и, выйдя, запер контору. Он перешел кипевшую суетой улицу и вошел в бар Фаунтен-отеля, кивая на все стороны, одному, другому. Все тут знали Джо Гоулена, комиссионера, большого человека.
Он заказал бифштекс – большой, сочный, пухлый бифштекс с кровью, зажаренный так, как он любил, с луком и ломтиками картофеля, а к нему кружку горького пива. Он смаковал каждую крошку бифштекса, каждую каплю пива. Джо обладал редкой способностью наслаждаться. За бифштексом последовал изрядный кусок стильтонского сыра с булочкой. А хорош этот стильтон… Ей-богу, хорош. Что он, Джо Гоулен, знал о стильтонском сыре еще год-два назад? А теперь!.. Да, он идет в гору, все выше и выше…
Днем Джо был более или менее свободен. Поболтал с Престоном, Джеком Престоном, хозяином Фаунтен-отеля, – славный малый этот Джек! – потом прогулялся до бильярдной Марки и сыграл несколько партий в снукер. Трэси здесь сегодня не было. Не было чудачка Трэси, но это не важно, его три фунта благополучно покоились во внутреннем кармане Джо.
Поиграв в снукер, Джо отправился в гимнастический зал молодого Карлея. Джо был регулярным посетителем этого заведения: человек ни на что не годен, если не следит за своим здоровьем, он тогда и наслаждаться жизнью не способен. А он, Джо, способен! «Всего понемножку и в свое время», – подумал Джо благодушно, вспомнив о Минни и встрече с ней в одиннадцать часов.
В гимнастическом зале Джо разделся, обнажив крепкое, мускулистое тело весом в семьдесят шесть килограммов, поупражнялся на брусьях, потом в боксе, сделав три раунда с самим Карлеем. Он здорово вспотел и пошел в бассейн, где мок долго и основательно. После этого – душ и растирание. Карлей растирал его недостаточно крепко.
– Сильнее, дружище, сильнее, – понукал его Джо. – За что же я плачу вам деньги, как вы полагаете?
Разве он не хозяин заведения Карлея? Значит, Карлей должен стараться. А между тем он в третьем состязании нанес ему слишком сильный удар. Красный, пылающий, Джо соскользнул со скамьи, похожий на большого гладкого тюленя. Шлепая по полу, босиком побежал в кабинку, оделся, бросил Карл ею пол кроны и вышел.
Пять часов – самое время идти в контору. На обратном пути Джо купил вечернюю газету и с безмятежной уверенностью пробежал глазами спортивную хронику. Как он и ожидал, Гортензии совсем не видно, Фулбрук идет четвертым из шести, Зеница Ока также участвует в заезде. Джо ничем не выдал своих чувств – одни лишь зеленые новички это делают, – и разве только в осанке его появилось чуточку больше самодовольства, когда он переходил улицу и входил в свою контору.
Расположившись за столом, он занялся подсчетами, потом позвонил по телефону в Тайнкасл:
– Алло! Дик Джоби там? Алло… Что? Мистер Джоби давно уехал? Ага, хорошо, я позвоню завтра утром.
«Так, Дик уехал давно. Ну что ж, ничего удивительного, – шутливо сказал себе Джо. – У Дика сегодня день далеко не из приятных». Он встал и, насвистывая, принялся поправлять галстук. Тут дверь вдруг открылась и в комнату вошел Дик Джоби.
– А, Дик! Это замечательно… не ожидал вас…
– Молчите, Гоулен. И садитесь, – сухо, без улыбки Дик Джоби указал ему на стул.
У Джо вытянулась физиономия:
– Но, Дик, старина… – Тут Джо позеленел: за Диком вошел молодой Трэси, а за Трэси – какой-то огромный краснолицый верзила с плечами шириной с дом и суровым, неприятным взглядом. Великан закрыл дверь и предусмотрительно загородил ее спиной. Молодой Трэси, который сегодня уже не выглядел таким простаком, сунул в рот папиросу и безжалостно уставился на Джо.
– Гоулен, – сказал Дик, – вы отъявленный плут и негодяй.
– Что?! – Джо уже овладел собой и делал мучительные усилия сохранить уверенный вид. – Полегче, Дик! Что вы хотите сказать? Я только что, минуту назад, звонил вам в Тайнкасл, чтобы сообщить, что я забыл вставить в список Гортензию. Его ставку. – Он указал на Трэси и продолжал со все растущим негодованием: – Честное слово, Дик, я забыл, а как только вспомнил, в ту же минуту позвонил вам.
– Молчите, Гоулен. Вы не только сегодня, вы и раньше меня обкрадывали. Вот уже месяц, как Трэси вручает вам ставки на лошадей. Он внес вам тридцать пять фунтов, а я не получил из них ни одного пенни!
– Что такое? – зарычал Джо. – Если он это говорит, так он мерзкий лгун. Не верьте ему, Дик. Это гнусная ложь. Мое слово стоит не меньше, чем его.
– Да заткнитесь вы, Гоулен, – сказал Джоби в третий раз, почти устало. – Трэси работает со мной. Он проверяет по месяцу каждое из моих отделений так же, как проверял вас. За кого вы меня принимаете? Что же вы думали, что я не контролирую ничего? За всем слежу, осел вы этакий! И знаю, что вы меня обкрадывали. У вас была хорошая служба и возможность выдвинуться. Ну а теперь я вас выгоню! Понимаете вы, низкий мошенник, в шею выгоню!
«Все пропало», – подумал Джо. Ярость забушевала в нем, и он начал шуметь:
– А вы поосторожнее с такими словами, как «мошенник»! Помните, с кем разговариваете! Я могу на вас в суд подать… Я… – Он запнулся. Ему ничего не стоило бы треснуть хорошенько Дика, но ведь их трое, будь они прокляты! И кроме того, ему, в конце концов, наплевать – он хорошо заработал на этом деле, немалую толику отложил. И он хладнокровнейшим образом собрался уходить.
Но Дик, отвернувшись, с отвращением бросил:
– Обыщи его, Джим.
Джим отделился от двери и шагнул вперед с суровым взглядом, с таким видом, словно он намеревался стену прошибить. «О господи, – подумал Джо, – он отберет у меня все! Будь я проклят, если допущу это».
Он пригнулся и нанес Джиму сильный удар в челюсть. Удар попал в цель, но челюсть была крепкая, как железо. Джим наклонил свою шарообразную голову и кинулся на Джо.
В течение трех минут вся комната ходуном ходила от шума схватки. Но все было напрасно: Джо в конце концов со страшным грохотом растянулся на полу. Он лежал навзничь, а Джим сидел у него на груди. «Ничего мне не поможет… ничего не поможет…» Он не мог помешать Джиму обыскать себя: пестренькая банковская книжка и пятифунтовые бумажки были выложены на стол.
Когда Дик Джоби небрежно сунул деньги к себе в карман и взял в руки банковскую книжку, Джо с усилием поднялся с пола и захныкал:
– Ради бога, мистер Джоби, сэр… Это мои деньги, мои собственные сбережения…
Джоби посмотрел на часы, торопливо подошел к телефону и вызвал управляющего банком. Продолжая хныкать, Джо ошеломленно слушал.
– Извините, что беспокою вас в неслужебные часы, но дело самое срочное. Мистеру Гоулену крайне необходимо получить по чеку… Это говорит Джоби из Тайнкасла, да, да, Дик Джоби… Не сделаете ли вы ради меня это одолжение мистеру Гоулену? Благодарю вас, отлично, весьма вам обязан.
– Я не пойду! – завизжал Джо. – Будь я проклят, если пойду.
– Даю вам одну минуту на размышление, – сказал Дик серьезно. – Если не пойдете, я вызову полицию.
И Джо пошел. Молчаливой процессией все четверо проследовали в банк и потом, так же молча, обратно в контору.
– Давайте! – приказал Дик.
– Побойтесь вы Бога! – завопил Джо. – Здесь есть и мои деньги.
– Давайте все сюда, – повторил Дик. Джим стоял тут же наготове.
«О господи, он опять свалит меня с ног», – подумал Джо и отдал деньги – все, что получил в банке, все свои милые денежки: двадцатифунтовые и пятифунтовые бумажки, соверены – свои заветные двести фунтов, все, что у него было…
– Ради бога, мистер Джоби… – молил он униженно.
По дороге к дверям Дик Джоби остановился, лицо его выразило презрение. Он вынул соверен и бросил его Джо.
– Нате, – сказал он, – купите себе шляпу. – И вышел вместе с Трэси и Джимом.
Минут десять Джо сидел, качаясь из стороны в сторону в порыве отчаяния, и слезы текли по его лицу. Потом он встал и подобрал с полу соверен. В нем кипела бешеная злоба. Он пнул ногой стул – раз, другой, третий. Принялся громить контору. Он уничтожал все старательно, с ожесточением. Мебели здесь было мало и все дешевая. Он всю изломал в щепки. Оплевал весь пол. Проклинал Джоби, выдумывая все новые проклятия. Потом взял синий карандаш и написал на стене большими буквами: «Джоби – мерзкий ублюдок». Написал и другие непристойные ругательства. Затем, присев на подоконник, сосчитал свои деньги. Всего, вместе с тем фунтом и мелочью, которые нашлись в кармане,