Но десять минут спустя за ним пришел откатчик Том Риди. Он сказал торопливо:
– Огль просит вас прийти вниз. Он говорит, что из взрывных скважин хлынула вода.
Десятник на миг призадумался.
– Черт! – выругался он.
Том Риди и Диннинг спустились к забою. Диннинг внимательно осмотрел поверхность. Он увидел, что посреди забоя, между двумя взрывными скважинами, сочится тонкая струйка воды. Напора не было заметно. Он понюхал воду: она имела скверный запах – запах углекислоты, показывавший, что где-то близко скопился рудничный газ. Диннингу было ясно, что это не чистая рудничная вода. Все это ему очень не понравилось.
– Черт возьми, ребята, попали мы в переделку! – сказал он растерянно. – Надо попробовать избавиться от воды.
Огль, Браун и Том Риди принялись крепить стену водонепроницаемой металлической крепью, пытались поубавить напор воды, выпуская ее через закладку[8] на низкой стороне штрека, по которому спускали уголь. В это время пришел Джорди Диннинг, сын десятника, работавший в Скаппер-Флетс с Томом Риди в качестве откатчика вагонеток.
– А, Джорди, сынок! – приветствовал его отец.
Диннинг всегда чертыхался, сам не замечая этого, просто по привычке, безобидно. Но – странное дело! – никогда он не чертыхался при сыне.
Он ушел и увел сына с собой наверх. Торопясь в свою кабину, он подумал о телефоне, но телефон находился довольно далеко, и было так рано, что Гудспет, вероятно, еще не пришел к устью шахты. К тому же Диннинг вообще соображал не особенно быстро. Придя в кабинку, он достал огрызок химического карандаша и, усердно слюня его время от времени языком, написал две записки такого содержания:
«М-ру В. Гудспету, помощнику смотрителя.
Дорогой сэр, вода проникла в ветку Скаппер № 6, в шахте она выше сапог и все прибывает, и на откаточном пути ее больше, чем могут выкачать насосы. Вам бы следовало спуститься сюда и посмотреть самому. Я буду в кабинке на канатной дороге „Парадиза“ или в „Миксене“ у столба номер два.
P. S. Очень сильно опасаюсь, что шахту затопит. Ваш X. Диннинг».
Во второй записке Диннинг написал следующее:
«Вода хлынула в ветку Скаппер № 6. Франк, предупредите на всякий случай других рабочих. Ваш X. Диннинг».
Потом он повернулся к сыну.
Диннинг был человек медлительный, тугодум, у него и мысли и язык ворочались с трудом. Но сейчас он заговорил с непривычной для него быстротой:
– Джорди, беги к Франку Логану, надсмотрщику, и отдай ему эту записку. Потом поднимись наверх и отнеси вот эту домой к помощнику смотрителя. Скорее, Джорди, скорее беги, мальчик!
Джорди ушел с обеими записками. Он шел быстро. Придя к месту подъема, он поискал глазами стволового[9], но того нигде не было видно. В это время Джорди услышал глухой удар, и струя воздуха изменила направление. Джорди понимал, что это означает катастрофу в Скаппер-Флетс, понимал, что нужно поскорее выбраться наверх из шахты, но помнил и то, что наказывал ему отец. И, не зная, что делать, он потерял голову и бросился по штреку вглубь «Парадиза».
Навстречу мальчику, шагавшему посреди дороги в «Парадиз», вдруг вынырнули из темноты четыре сцепленные между собой, нагруженные углем вагонетки, которые мчались, никем не управляемые, видимо на ходу оторвавшись от поезда. Джорди закричал. Он отскочил, но опоздал на полсекунды. Вагонетки налетели, сшибли его с ног, стремительно проволокли на двадцать ярдов дальше, швырнули вперед, прошли по его телу и оставили это размозженное тело на дороге. Поезд прогромыхал дальше.
После того как сын ушел, Диннинг стоял несколько минут, довольный, что принял необходимые меры. Вдруг он услышал продолжительный гул, – это был тот же звук, который слышал его сын, но так как он был ближе, то ему он показался грохотом. Диннинг застыл на месте с открытым ртом, словно окаменел. Он ожидал беды в шахте, но не такой внезапной, не такой страшной. Он понимал, что это прорвалась вода. Инстинктивно он направился к забоям, но не прошел и десяти ярдов, как вода хлынула ему навстречу. Она неслась громадой, достигая кровли, со все нараставшим гулом. Она несла трупы Огля, Брауна и десятка других шахтеров. Поток рудничного газа, двигавшийся впереди этой водяной лавины, потушил лампу Диннинга. За те две секунды, пока он стоял среди гудящего мрака, ожидая приближения воды, Диннинг успел подумать: «Черт возьми, какое счастье, что я услал Джорди из шахты!» (А Джорди в это время был уже трупом.) Затем вода настигла Диннинга. Он боролся, пытался выплыть – тщетно! Он стал четырнадцатым по счету трупом, плававшим на затопленной дороге в Скаппер-Флетс.
Франк Логан, заведующий вентиляцией в «Парадизе», не получил записки Диннинга, – записка, покрытая кровью, лежала во мраке шахты, зажатая в уже окоченевшей руке Джорди. Но Франк тоже услышал глухой шум и через мгновение почувствовал, что стоит по колено в воде, которая льется по скату. Тогда ему без записки стало ясно, что это прорыв. По соседству с ним работало пятнадцать человек. Двоим Франк приказал поскорее пробраться вентиляционным ходом и предупредить всех рабочих в нижних выемках «Парадиза». Остальным тринадцати Франк посоветовал пробираться к стволу шахты, до которого было около мили. Сам же остался на месте. Он знал, что выработки Скаппер-Флетс лежат ниже всех выработок «Парадиза», знал, что они первыми будут затоплены. И, зная это, направился вниз, чтобы предупредить работавших там восемнадцать человек. Но эти люди утонули раньше, чем он двинулся в путь. И Франка Логана тоже никто больше не видел живым.
Тринадцать шахтеров, пробиравшихся наверх, к выходу, те, кого направил туда Франк, дошли до штрека «Атлас». Здесь они остановились и стали торопливо совещаться. «Атлас» соединял «Парадиз» с «Глобом» (так назывался вышележащий пласт). Они решили, что в верхнем пласте опасность затопления меньше и безопаснее будет добраться до главного ствола шахты через «Глоб». Здесь они набрели на нескольких каменщиков, работавших на главном откаточном пути и не подозревавших о прорыве воды до тех пор, пока не заметили, что струя воздуха изменила направление. Каменщики заговорили все вместе, потом с минуту прислушивались молча, встревоженные, не зная, оставаться ли им на месте или подниматься наверх. Теперь они решили присоединиться к тринадцати пришедшим из «Атласа», и все вместе двинулись по откаточному пути «Глоба».
Три минуты спустя вода хлынула в главный штрек «Парадиза», затопила «Атлас» и главный откаточный путь «Глоба». Люди услышали шум воды и пустились бежать. Дорога была хорошая, крепко укатанная, туннель просторен и высок, а все спасавшиеся молоды и могли бежать очень быстро. Некоторые из них никогда еще в своей жизни не мчались так быстро.
Но вода мчалась еще быстрее, чем они. Неслась с быстротой просто ужасающей, гналась за ними с жестокостью зверя, затопляла все со стремительностью и неотвратимостью морских волн в час прилива. Еще минуту назад в «Глобе» не было воды, а в следующую минуту она смыла людей.
Вода неслась все дальше, достигла стволовой шахты и страшной лавиной залила ее. Здесь встретились два потока: один низвергался водопадом из «Глоба», другой бил снизу, со дна «Парадиза». Этот водоворот закружил всех людей, которым удалось добраться сюда со дна шахты, и быстро поглотил их. Затем вода начала бурлить вокруг стойл, заливая их все выше и выше.
В стойлах находились все четыре еще уцелевших пони – Негр, Китти, Вояка и Огонек, и все они испуганно ржали. Вояка лягал копытами воду и как бешеный метался по стойлу; он чуть не сломал себе шею, раньше чем захлебнулся. Остальные стояли не двигаясь и только жалобно ржали, пока вода не покрыла их. К этому времени она поднялась в две главные шахты, отрезав и «Глоб» и «Парадиз» и совершенно закрыв доступ к выработкам сверху, с поверхности земли.
Во внезапности этой катастрофы было что-то совершенно невероятное и фатальное. Прошло не больше четверти часа с момента обвала и прорыва воды – и уже восемьдесят девять человек погибло: одни утонули, другие были убиты или задохнулись от рудничного газа.
Но Роберт и его товарищи были еще живы. Они находились в дальних забоях, у вершины наклонной просеки, и вода прошла стороной, далеко от них.
Роберт первый услышал гул, а через пятьдесят секунд почувствовал перемену в направлении воздуха. Он понял, что случилось. Про себя подумал: «Боже, вот оно!» Рядом с ним, в переднем забое, Боксер Лиминг медленно поднялся с колен.
– Ты слышал, Роберт? – спросил он растерянно, инстинктивно ища поддержки у Роберта.
Роберт сказал торопливо:
– Задержи всех тут, покуда я не вернусь. Всех!
Он выскочил из забоя и побежал вниз по скату, к канатной дороге Скаппер-Флетс. Он бежал по этой дороге, оглушенный шумом воды, уже заливавшей ее. Вода плескалась вокруг него все выше и выше, покрывая сапоги, колени, наконец бедра. Роберт знал, что находится где-то близ «Купола» – понижения пласта, тянувшегося на север и на юг и пересекавшего канатную дорогу. Вдруг он потерял равновесие и полетел вниз, прямо в «Купол». Вода поднимала его, пока голова его не ударилась о базальтовую кровлю. Он уцепился за камень руками, работая ногами в воде, пытаясь выбраться обратно на дорогу. Ему это удалось, и он остановился в мелком месте, дрожа от холода. Теперь было совершенно ясно, что произошло. Вода покрыла «Купол»; на протяжении пятидесяти ярдов она стеной отрезала воздушно-канатную дорогу. Все запасные пути там, где они пересекали «Купол», залиты до кровли.
Вода была холодна. Роберт начал кашлять. С минуту он стоял и кашлял, потом повернулся и продолжал путь вверх по скату. По дороге он наткнулся на маленького Пата Рида. Пат был сильно испуган.
– Что такое случилось, дядя Роберт? – спросил он.
– Ничего, Пат, не бойся, – отвечал Роберт. – Пойдем со мной.
Роберт и Пат дошли до вершины просеки, где нашли остальных, столпившихся вокруг Лиминга. Здесь было десять человек, и среди них – Гюи, Гарри Брэйс, Том Риди, Нед Софтли, Сви Мессюэр и Скорбящий. Все ждали Роберта. Они не знали, что во всем «Нептуне» остались в живых только они одни.