– Ты только послушай! Из allegro в crescendo! Нет, я не могу...
Лара стиснула зубы.
С минимальным покрытием расходов все должно быть нормально, кредитная ставка в десять процентов даст тридцать пять миллионов, плюс десять миллионов на издержки по содержанию здания...
Воздух, казалось, дрожал от мощных аккордов. Внезапно музыка оборвалась, в зале на секунду воцарилась мертвая тишина, а затем публика вскочила, грянули крики «Браво! Браво!». Мужчина во фраке отвешивал поклоны.
Лара даже не подняла головы. При налоге на прибыль в шесть процентов можно рассчитывать на пятьдесят восемь миллионов...
– Виртуоз, не правда ли? – негромко произнес Брайан Макинтош.
– О да, – скрывая досаду – опять ей помешали! – согласилась Лара.
– Давайте пройдем за сцену, – предложил ее спутник. – Филипп – мой друг.
– Честно говоря, я...
Брайан взял ее под руку, повел к выходу.
– Мне будет приятно вас познакомить, мисс Камерон.
В Нью-Йорке шесть вечера, подумала Лара. Еще есть время позвонить Говарду, сказать, чтобы приступал к переговорам.
Они дошли до артистической уборной. Возле двери толпились поклонники. Макинтош постучал.
– Да, сэр? – сквозь узкую щель осведомился человек в униформе.
– Лорд Макинтош. Я хотел бы увидеться с мистером Адлером.
– Конечно, сэр. Проходите.
Впустив Лару и Брайана, он плотно притворил дверь.
– Чего хотят эти люди? – спросила Лара.
В глазах служителя блеснуло удивление.
– Приветствовать своего кумира, мэм.
Кумира?
– В зеленую гостиную, сэр, – подсказал человек в униформе.
– Благодарю вас.
Пять минут, решила Лара. Пять минут, и я сошлюсь на дела.
Зеленая гостиная была полна. Окружив сидевшего в кресле пианиста, мужчины и женщины совсем скрыли его из виду. На какое-то мгновение они расступились, и сердце Лары вздрогнуло. Из глубин памяти всплыл неясный, колеблющийся облик, который преследовал ее все эти годы. Давние девичьи грезы внезапно материализовались. Лохинвар! В кресле сидел высокий белокурый воитель. Тонкие черты его лица говорили об отваге и незаурядной силе воли. Фрак и белоснежная бабочка вызвали ощущение deja vu: она стоит у раковины, моет посуду, в кухоньку входит молодой человек, приближается к ней со спины и шепчет в ухо: позвольте, я вам помогу?
Брайан с тревогой посмотрел на Лару:
– Вы в порядке?
– Мне... Да, да.
Ей не сразу удалось сделать вдох. Поднявшись, Филипп Адлер с улыбкой протянул руку, и Лара заметила, что улыбка его была той же самой, из далекого прошлого.
– Брайан! Рад видеть! Молодчина, не поленился зайти.
– Я не мог пропустить такой случай. Фил, сегодня вечером ты превзошел самого себя!
– Ну! Ну!
– Познакомься с дамой. Это Лара Камерон.
Лара неотрывно смотрела в его глаза, с губ сорвалось:
– Вы не вытрете...
– Простите, мадам?
Щеки ее залились краской.
– Нет. Ничего. Я...
Слова не шли с языка.
Вокруг слышалось:
– Филипп, вы никогда не играли лучше!
– Рахманинов перед вами в долгу!
И прочая, прочая, прочая. Увешанные бриллиантами женщины тянули его за рукав, нежно касались пальцами шелковых лацканов фрака. Лара пребывала в полусне. Детская мечта обрела плоть и кровь.
– Мы можем идти? – спросил у нее Брайан.
Нет! Ноги Лары окаменели. Она должна остаться, должна завязать разговор, убедиться в том, что все это наяву.
– Конечно.
В восемь утра Лара заняла свое место на борту авиалайнера, выполнявшего рейс Лондон – Нью-Йорк. Интересно, сведет ли нас судьба еще раз?
Мысли вновь и вновь возвращались в артистическую уборную. Лара пыталась убедить себя в том, что это смешно, что нельзя жить грезами наивного детства, но ничего не выходило. Глядя в пустоту, она видела перед собой лицо Филиппа Адлера, слышала его голос. Мы должны встретиться!
Ранним утром позвонил Пол Мартин:
– Привет, девочка. Я очень скучал. Как Лондон?
– Замечательно. Превосходно.
Но и после разговора с Полом из головы не шел блестящий исполнитель Третьего концерта Рахманинова.
– Конференц-зал полон, мисс Камерон. Вас ждут.
– Иду.
–Сделка по Куинсу рухнула, – сказал Келлер.
– Почему? Я думала, мы все обговорили.
– Я тоже. Но муниципальный совет отказался от плана реконструкции.
Лара обвела взглядом сидевших в зале людей – архитекторов, юристов, инженеров, представителей рекламных агентств.
– Не понимаю. Годовой доход среднего жителя района составляет девять тысяч долларов, а месячная плата за квартиру меньше двухсот. Мы предоставляем каждому новое жилье – и по прежним расценкам. Им бы радоваться! Но нет – они воротят носы. Не понимаю!
– Собственно говоря, против не весь совет. Там заправляет его председатель, некая Эдит Бенсон.
– Условься с ней о встрече. Говорить буду я.
На беседу с Эдит Бенсон Лара пригласила руководителя отдела строительства Билла Уайтмана.
– Если быть откровенной, – сказала она после обмена приветствиями, – то ваш отказ стал для нас полной неожиданностью. «Камерон энтерпрайз» готова вложить сто миллионов долларов в коренную реконструкцию района, но муниципальный совет отказывается...
– Хотите быть откровенной, мисс Камерон? – перебила ее миссис Бенсон. – В таком случае признайтесь: вы вкладываете деньги не ради того, чтобы помочь людям. Вам нужна прибыль.
– Разумеется, мы должны что-то заработать. Однако единственный способ сделать это заключается как раз в том, чтобы помочь людям. Жилищные условия в районе улучшатся, и...
– Не могу с вами согласиться, простите. Сейчас район представляет собой тихий, зеленый уголок. Допустив вас туда, мы получим хаос – кучу машин, перегруженные улицы, загрязнение окружающей среды. Нет, это нам ни к чему.
– Нам тоже, – не сдавалась Лара. – Компания вовсе не собирается возводить монстров, которые...
– Монстров?
– Я имею в виду армейские казармы. Проект не предусматривает повышения уровня шума, нехватки солнечного света, выбросов в атмосферу. Люди по-прежнему будут чувствовать себя в привычном мирке. Показуха не наш стиль. Проект разрабатывал Стэнтон Филдинг, ведущий архитектор страны, ландшафтные работы поручены Эндрю Бартону, дизайнеру из Вашингтона.
Эдит Бенсон развела руками.
– Мне искренне жаль затраченных вами усилий. Боюсь, больше говорить не о чем. – Она поднялась из-за стола.
Не могу, не имею права потерять этот проект, с отчаянием думала Лара. Неужели она не видит, что жителям проект несет только благо? Вот так. Хочешь для людей что-то сделать, а тебе говорят: нельзя.
Внезапно ее осенило.
– Одну минуту. Если не ошибаюсь, остальные члены совета готовы заключить сделку? Все, кроме вас?
– Да.
Лара глубоко вдохнула.
– И все-таки нам есть о чем говорить. – Она чуть запнулась. – Правда, тема будет достаточно личной. Вы считаете, меня не волнует состояние окружающей среды, то, как скажется реконструкция на ощущениях людей? Могу поделиться секретом, только пусть он не выйдет из этих стен. У меня растет десятилетняя дочь, которую я очень люблю. Надеюсь, вместе со своим отцом она переедет в новую уютную квартиру.
Не дойдя до двери, миссис Бенсон остановилась.
– Я... яне знала, что у вас есть дочь.
– О ней никто не знает. Видите ли, я никогда не была замужем. Официальным опекуном девочки является ее отец. Вот почему я просила вас о конфиденциальности. Если об этом пронюхают газетчики... вы понимаете.
– Понимаю.
– Уверяю вас, ни за какие деньги я не соглашусь сделать что-то, что могло бы пойти во вред дочери. А проект принесет радость не только ей, но и тысячам других – таких же, как она.
Наступила тишина. Молчание явно затягивалось.
– Должна сказать... – произнесла Эдит Бенсон, – что теперь ситуация предстает в совершенно ином свете, мисс Камерон. Вы дадите мне время подумать?
– Безусловно. Рада это слышать.
Живи моя дочь там – если б я ее имела! – подумала Лара, я была бы спокойна.
Три недели спустя городская комиссия по планированию утвердила проект.
– Отлично, – бросила Лара, – главное сейчас – это привлечь к нему Филдинга и Бартона.
Говард Келлер долго не мог прийти в себя.
– Мне все рассказали. Ты сумела загнать ее в угол! Но о какой дочери шла речь?
– Интересы дела, мой мальчик. Не оставалось ничего другого.
– Стоит им узнать правду, – заметил Билл Уайтман, – и мы поплатимся.
В январе были завершены все строительные работы на Шестьдесят третьей улице. Члены приемной комиссии осмотрели каждый из сорока пяти этажей жилой башни. Двухэтажный пентхаус на крыше Лара оставила за собой: тринадцать просторных комнат и терраса размером с футбольное поле. Для обустройства нового жилища она наняла модного декоратора. Поздравить с новосельем пришли около сотни гостей.
– В доме не хватает лишь одного – мужчины, – язвительно процедила чья-то спутница.
Лара вспомнила о Филиппе Адлере – чем, интересно, он сейчас занят?
Она уже около часа ожесточенно спорила с Говардом Келлером, когда в кабинет вошел Уайтман.
– Приветствую, босс! Найдете свободную минуту?
Лара встала с кресла.
– Прервемся, Говард. У тебя проблемы, Билл?
– С моей дражайшей половиной.
– Вопрос супружеской неверности не моя сфера.
– Что вы, тут совсем другое. Она, видите ли, считает необходимым отдохнуть. Где-нибудь в Париже – пару недель, и обязательно со мной.
Лара недовольно нахмурилась:
– В Париже? Да ведь работы невпроворот!
– Знаю. Но у меня несколько неиспользованных отгулов, а потом мы с Лилиан так редко выезжаем вместе. Сегодня утром она заявила: «Билл, если бы ты получил повышение и новый оклад, то проводил бы со мной куда больше времени».