Тем временем машина вербовки набирала обороты…
Чета Скоблиных
В 1930 году для встречи со Скоблиным в Париж прибыл Петр Ковальский, сотрудник ОГПУ, а в прошлом однополчанин генерала. Действуя через Плевицкую, он обещал ей хороший прием в СССР, а ее мужу – должность в Генштабе Красной армии. Посовещавшись с женой, Николай Владимирович принял решение, ставшее для супругов роковым.
Так в агентурных сводках иностранного отдела ОГПУ возникли два новых агента под псевдонимами Фермер и Фермерша.
За добросовестную службу «Фермерам» выплачивали солидные по тем временам деньги – двести долларов в месяц. Скоблин руководил отделом РОВСа по связям с периферийными органами союза и был осведомлен обо всем, что планировалось в кругах русской эмиграции. Что касается роли самой Надежды Плевицкой, то ее гастроли по Европе, в которых певицу неизменно сопровождал Скоблин, позволяли ему инспектировать периферийные организации РОВС и передавать советской разведке интересующие ее сведения.
Впрочем, через некоторое время Плевицкая также превратилась в важный источник информации: она копировала секретные документы, писала агентурные сообщения и выполняла роль связной.
После 1933 года советское руководство приняло окончательное решение о ликвидации верхушки РОВСа, опасаясь наметившегося альянса РОВСа и спецслужб нацистской Германии. Когда руководство советской внешней разведки поставило вопрос о ликвидации председателя РОВС генерала Евгения Миллера, главная роль в организации его похищения отводилась Скоблину.
Памятуя об успешной акции по похищению и устранению Кутепова, в 1937 году чекисты решили повторить тот же трюк с Миллером.
К операции привлекли звездную пару.
Джин Вронская в книге «Неистовая Матильда» сообщает, что советские агенты готовились накануне похищения Миллера выкрасть Матильду Кшесинскую, дабы отвлечь внимание от главной операции.
По их мнению, фигура знаменитой балерины и бывшей любовницы Николая II подходила для этой цели великолепно. Но коварным планам не суждено было сбыться – сотрудники ОГПУ по неизвестным причинам не заплатили обещанных денег русскому эмигранту – организатору похищения, и тот в отместку все рассказал сыну Кшесинской, газетному репортеру Владимиру Красинскому:
«Я знаю, ваша мать ищет помещение для балетного зала. Сегодня ей звонила женщина и предложила посмотреть его. Лучше, чтобы Матильда Феликсовна уехала сегодня из Парижа, да поскорее. Это ловушка, ваше высочество. Они собираются схватить Кшесинскую и вывезти ее в советскую Россию».
Любящий сын вовремя предупредил мать, помешав случиться еще одной трагедии.
Под предлогом встречи с представителями посольства Германии Скоблин заманил генерала Миллера в условленное место, где его усыпили, а затем в заколоченном ящике в порту Гавр погрузили на борт теплохода «Мария Ульянова» и таким образом переправили в СССР, где он и погиб.
Операция завершилась, казалось бы, благополучно: Миллер был похищен. Но перед тем как отправиться на встречу, генерал оставил на рабочем столе записку: «У меня сегодня в 12.30 свидание с ген. Скоблиным… Он должен отвезти меня на свидание с германским офицером, военным атташе в балканских странах и чиновником здешнего германского посольства…Свидание устраивается по инициативе Скоблина. Возможно, что это ловушка…»
Скоблину предъявили записку и потребовали объяснений. На миг ему показалось, что всё рухнуло, но, совладав с собой, шпион под благовидным предлогом вышел из помещения РОВСа и исчез. Некоторое время он скрывался на конспиративной квартире советской разведки, а затем на самолете был переправлен в Испанию, где случайно погиб во время бомбежки.
Надежда Васильевна Плевицкая несколько дней, словно в горячке, металась по Парижу, тщетно пытаясь разыскать «Коленьку» и не веря в его предательство. Она была арестована французской полицией через два дня после похищения главы РОВСа.
При ней обнаружили 7500 франков, 50 долларов и 50 фунтов стерлингов – огромную для артистки-эмигрантки сумму, что и явилось главным доказательством.
Она все отрицала.
Следствие длилось год. В конце 1938 года Надежда Васильевна предстала перед судом. Процесс был открытым.
– Ваше имя?
– Надя.
– Профессия?
– Певица. Замужем, детей нет. Под судом не состояла. До эвакуации с Белой армией всю жизнь провела в России, за границу не выезжала…
На процессе, продолжавшемся восемь дней, певица вела себя крайне нервно.
То застывала в отрешенной трагической позе. То, подперев щеку рукой, начинала по-бабьи причитать и жаловаться на свою горькую судьбу. Одетая, как монашка, во все черное, мертвенно-бледная, резко постаревшая, одинокая, совершенно деморализованная, Надежда Васильевна не признала своей вины. Она утверждала, что «чиста как голубь». Несмотря на отсутствие против нее прямых улик, ее приговорили к двадцати годам каторжных работ. После оглашения приговора Надежда Васильевна лишь произнесла, обращаясь к адвокату:
«Ничего не надо, я скоро умру».
Президент Франции отказался ее помиловать.
Плевицкая на скамье подсудимых
Весной 1939 года Надежда Плевицкая была отправлена в тюрьму города Ренн. В конце июня 1940 года местность была оккупирована германскими войсками. Гестапо захватило архивы тюрьмы и установило принадлежность Плевицкой к советской разведке. Вскоре она тяжело заболела (возможно, не без помощи германских спецслужб). Заключенная номер 9202 скончалась в октябре 1940 года в состоянии, близком к помешательству. Все документы по ее делу пропали. Их следы затерялись в Германии.
P.S., или «Последня гастроль» Примадонны
Казалось бы, можно ставить точку в похождениях звездной дамы, но не все исследователи биографии Плевицкой склонны так считать. Прозаик Е. Арсеньева в документальной новелле «Лукавая жизнь» пишет:
«О смерти Плевицкой не имеется точных данных. Говорят, она была отравлена и немцы, захватив Францию, эксгумировали труп. Зачем? А еще говорят, что Надежда Васильевна не умерла в тюрьме, что ее убили сами фашисты: привязали к двум танкам и разорвали…
Но говорят также, что смерть Плевицкой была инсценирована, что на самом деле она, как и Скоблин, была не только агентом ОГПУ, но и работала на третий рейх, а поэтому фашисты освободили ее, тайно вывезли из Франции и в шестидесятые – семидесятые годы следы ее обнаружились в Латинской Америке, где спаслось большинство бывших сотрудников германских спецслужб… Далеко же залетел “курский соловей”».
P.P.S. Однако и это еще не конец.
В 2008 году историк А. Гаспарян выпустил книгу «ОГПУ против РОВС», где опроверг сотрудничество Скоблина и Плевицкой с советской разведкой, утверждая, что все расписки и прочие доказательства являются позднейшей фальсификацией Лубянки в желании выгородить реального агента, чье имя до сих пор не рассекречено. Как и многие документы РОВСа, кстати… Пока специалисты сверяют факты, обычные русские люди вот уже больше века попадают под очарование великой русской певицы, оказавшейся по стечению обстоятельств в водовороте истории. В 2009 году, к 130-летию со дня рождения артистки, в селе Винниково Курской области был открыт дом-музей Н. В. Плевицкой. Известный скульптор Клыков изваял красивый памятник своей землячке и гордости российского искусства.
Финал«Войной навек проведена черта»
Войной навек проведена черта
Пусть свободно, что угодно про меня твердит молва.
Злое слово мне не ново, все на свете трын-трава…
Вот мы и добрались, уважаемый читатель, до обещанной в предисловии сенсации. Приготовьтесь к расставанию с многолетними иллюзиями: все то, что вы знали раньше (а лучше сказать – думали, что знали) о жизни и смерти Юрия Морфесси, окажется совсем иным.
Для меломана, хотя бы слегка владеющего вопросом, следующая глава станет волнительным и крайне интересным чтением. А для не столь искушенных в вопросе нелишним будет узнать, что о жизни Морфесси в предвоенные и военные годы известно мало. И даже дату его смерти источники указывают по-разному: по сведениям одних, он дожил до 1957 года, по мнению других, умер за несколько лет до этого.
Но закончу нагнетать обстановку. Я даю слово человеку, сумевшему путем кропотливых исследований разыскать эксклюзивную информацию. Позвольте представить моего «гостя» – это писатель Михаил Иванович Близнюк. А текст, который вам предстоит читать, – фрагмент его новой, не опубликованной пока книги «Войной навек проведена черта…»
В Европе уже вовсю бушевала война, когда 5 апреля 1941 года был заключен договор о дружбе и ненападении между СССР и Югославией. На следующий же день Югославия была оккупирована и расчленена на части немецкими войсками… Стало очевидно – конфликта между СССР и Германией не избежать, а значит, простым людям придется сделать свой выбор…
П. Троицкий, И. Заикин, Ю. Морфесси.
Галац, Румыния. 1927
Жизненный путь и судьба Юрия Спиридоновича Морфесси тесно переплелась с судьбами многих русских, прежде всего русских белых офицеров, сначала эмигрировавших в королевство сербов, хорватов и словенцев, затем вступивших в ряды Русского корпуса, живших после окончания войны в дипийских лагерях[48] в Австрии и Германии и, наконец отправившихся за океан. Тот факт, что Юрий Морфесси часто приезжал в Югославию, в частности, в 1927-м – феврале 1928 выступал в ресторане «Русская семья», а со второй половины 1930-х жил в Югославии постоянно, выступая, в частности, в Белграде – в «Русском доме» («…с особенным удовольствием впервые пою в “Русском доме”» 28 октября 1936 года), в фешенебельном кафе-ресторане «Казбек», заведении под названием «Башта Београд», а также в загребских «Мимозе» и Edison, общеизвестен. Известно и то, что последнее сольное выступление Юрия Спиридоновича в Париже состоялось 9 июня 1939 года в отеле «Наполеон» (в программе также приняли участие Джипси Маркова, Ада Морелли, В. Легистов и X. Чарыков – «воздушные волны с использованием аппарата профессора Теремина», то есть Льва Термена). А вот что было с певцом дальше, пожалуй, мало кому известно. А было следующее. По сообщению издававшегося в Нью-Йорке журнала Союза чинов Русского корпуса «Наше время», артист «…во время II Великой войны служил в Русском корпусе в качестве артиста группы “Кд. Ф.” (“Крафт дурх Фрейде”). Эта группа ездила в расположение наших полков. Нахождение Морфесси в рядах Корпуса было, несомненно, по патриотическим побуждениям»