– Роза, выйди. Я хочу кое о чем поговорить с Алей.
– Ну, ладно. Если что, звони. – Роза уходит.
Кристина запирает дверь изнутри, подходит к раковине и медленно моет руки. Растирает жидкое мыло так, что кожа краснеет. В какой-то момент мне кажется, что она одержима чистотой.
– Я так не могу. – Она вытирает руки бумажными полотенцами и поворачивается ко мне. Ее лицо напряжено, скулы выделяются сильнее обычного.
– Что-то случилось? – спрашиваю, когда пауза становится слишком неловкой.
– Ты случилась. – Крис грустно улыбается, разглядывая меня. – Я пыталась быть хорошим человеком, правда. Знаешь, как говорят, если любишь – отпусти? Вот эта ерунда не работает. Ну, или работает, но не у меня. Я, блин, просто хочу его, и все.
Хоть она и не назвала имени, я понимаю, что речь идет о Жоре. Еще бы, было бы странно, если бы такая красотка легко отдала того, кто ей дорог, какой-то дурнушке. В сравнении с ней я слишком простая девчонка.
– Зачем ты мне это говоришь?
– Затем, Аля. – Крис сгибает руку в локте, снимает браслет с драконом и подходит ближе. – Затем, что я люблю сражаться честно. Не люблю кидать песок в глаза или пакостить. – Она хватает меня за руку и вытягивает ее. Я не сопротивляюсь. Кристина надевает браслет мне на запястье и застегивает так, чтобы не скатился. – Прости, что возвращаю подарок. Мне он правда очень понравился. Просто… Я смотрю на этот браслет и все время думаю о тебе. О том, что ты забрала у меня Жору. Это, конечно, не твоя вина, но мне каждый раз больно…
Ее глаза блестят, но Крис не плачет. Она сильная. Всегда улыбается, ничего не боится, у нее много друзей и поклонников. Она отпускает мою руку и натягивает вялую улыбку. Она словно резко повзрослела лет на пять.
– Все сложно, Аля. Я не хочу тебя ненавидеть, но сердце просит с тобой поквитаться. Поэтому забери браслет. Пусть лучше он принесет удачу тебе, а не мне, раз я такая завистливая сука.
Поджимаю губы, краснея от волнения и неожиданности. Надо же. Я всегда считала себя завистницей, и вот как все обернулось.
– Все. Больше мне нечего сказать. – Крис открывает дверь и уходит.
Вглядываюсь в застывшую морду дракона и думаю, что могло быть гораздо хуже.
Кристина оплачивает счет и уходит первой, за ней – Роза с Жилиным. Мы с Жорой остаемся в кафе. Пытаюсь пересесть на противоположную сторону, чтобы смотреть ему в глаза, но он останавливает меня, придерживая за запястье.
– Ты куда?
– Хочу на тебя смотреть.
– Так смотри отсюда. – Он наклоняется ко мне и легко, почти неощутимо целует.
– Ты что? Тут же люди, – шепчу я, краснея.
Одежда кажется тесной, губы ноют и требуют еще поцелуев.
– И что? Всем плевать на нас. – Жора обнимает меня за талию, притягивает к себе. – Когда я еще смогу с тобой целоваться в ближайшем будущем? Потом нас разлучат эти дурацкие экзамены. – После недолгой паузы он шепчет: – Я устал всю ночь только думать о тебе. Мне нужно тебя касаться, чтобы не сойти с ума.
– Все это как-то слишком быстро, – бормочу я, борясь со смущением.
– Переезжай ко мне. – Жора обдает горячим дыханием мою шею. – Я уже нашел подходящее жилье. Осталось только оплатить.
Все во мне говорит соглашаться, но разум сдерживает порывы тела. Мягко надавливаю ладонью на грудь Жоры, отстраняя его, и заглядываю ему в глаза.
– Сначала я должна сдать экзамены, хорошо? – Голос звучит так, будто мне шесть и я выпрашиваю у отца шоколадку.
Жора ухмыляется.
– Это твое единственное условие?
– Ну… На самом деле я не знаю, как сказать папе, что буду жить с парнем до совершеннолетия.
– Если хочешь, я пойду с тобой, и мы вместе его уговорим.
– Нет. Я хочу сама прояснить ситуацию, ладно? Пожалуйста, не злись и пойми меня. – Чтобы задобрить Жору, крепко обнимаю его. Слушаю его сердце. Он тоже волнуется, когда я рядом!
– Хорошо. Ты должна сдать экзамены и договориться с отцом. Я все понимаю. – Он поглаживает меня по волосам и целует в макушку.
Его прикосновения нежные. С ним я в безопасности. Он не поднимет на меня руку, как это однажды сделал папа, верно?
– Жора.
– М?
– Пообещай мне кое-что.
– Что?
– Пообещай, что не сделаешь мне больно.
Он удивленно смотрит на меня и говорит:
– Жизнь полна боли. Вдруг я забуду вовремя выкинуть мусор, а ты из-за этого обидишься?
Хмурюсь и легонько бью его кулаком в грудь.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Конечно. Я же не изверг какой-то.
– Пообещай, повторив то, что я сказала. Мне так будет спокойнее.
– Обещаю, что не сделаю тебе больно.
Глава 35. Жора
Мать с Васей распивают чай на кухне, как добрые приятели. В груди клокочет презрение, смешанное с отвращением.
– Георгий. – Мать встречает меня ласковой улыбкой.
Той улыбкой, какую я мечтал увидеть много лет, и той, от которой сейчас у меня вот-вот сдадут нервы. Скрывается ли за этой маской очередная истерика? Каким бы интенсивным ни было лечение, никто не меняется в мгновение ока.
– Привет. – Бросаюсь в дверной проем, собираясь спрятаться в комнате.
– Подожди. – Мать ставит чашку на блюдце, подходит и кладет руки мне на плечи. На ней элегантные брюки, в них заправлена шелковая блузка бежево-золотистого оттенка. В ушах поблескивают золотые серьги, на затылке – высокий изящный хвост. Деловая женщина вышла на охоту. – Василий говорил, что ему нужно что-то с тобой обсудить. Мне пора на совещание, поэтому, будь добр, поухаживай за гостем. Хорошо? – Мать вбрасывает риторический вопрос, мило улыбается Васе и исчезает в коридоре.
Перевожу взгляд на соседа. Он смотрит на меня поверх чашки и громко отхлебывает.
– Наконец-то можно посвинячить, – выдыхает он с явным облегчением.
Мою руки и сажусь за стол. Взгляд падает на тарелку с эклерами. Съедаю парочку и запиваю чаем. Когда поднимаю голову, Вася наблюдает за мной. Чувствую себя подопытным кроликом. Вытираю рот салфеткой, сминаю ее и бросаю на стол. Скрещиваю руки и вытягиваю ноги под столом.
– Ну? – грубо требую ответа. – Язык, что ли, проглотил?
– Я много анализировал твои отношения с матерью, – начинает он.
Перебиваю:
– Давай попроще.
– Короч, – Вася облокачивается на стол, – мы справимся с ее проблемой. Я и ты. Но, – он поднимает указательный палец, обозначая восклицательный знак, – сейчас нужно поработать не только с твоей мамой, но и с тобой.
– А со мной что не так?
– Есть кое-что, что можно исправить.
– И что же?
– Твое отношение к женщинам.
Вскидываю брови.
– Я уже встречаюсь с девушкой, какие у меня могут быть проблемы?
– Вижу, тебя никогда не посещала мысль, что ты делаешь что-то не так. – Вася хмыкает, и этот звук эхом отдается в голове. Виски пульсируют ритмичными барабанными ударами.
– Я все делаю правильно, – твержу, стискивая зубы. Еще немного, и скрип будет слышно не только мне.
– Когда ты в последний раз дарил матери подарок?
– Я всегда дарю ей подарки на все праздники, – говорю я, а про себя думаю: «Потому что она меня убьет, если оставлю ее без внимания».
– Не вынужденные, а от чистого сердца.
Что можно ответить человеку, прощупывающему нервы? Иногда лучше молчать, если поблизости нет адвоката.
– Тогда задам другой вопрос. Ты дарил подарки своей девушке?
– У тебя что, все подарками измеряется? – фыркаю я. Вася выжидающе смотрит на меня. Отвечаю: – Мы встретились в зоомагазине и одновременно взяли один и тот же аквариум. Она была настолько милой, что я ей уступил. Это ведь тоже подарок, да?
– Ты покупал ей что-нибудь на День всех влюбленных?
– Понятия не имею, о чем ты.
Дарю валентинки матери каждый год. Открытки ручной работы. Каждая должна отличаться не только внешне, но и содержанием. Если я хоть раз повторюсь, а так было в детстве, она устроит спектакль со слезами и швыряниями подушек по комнате. Будет причитать, что ее никто не любит, даже родной сын. От жалости к себе она перейдет к ненависти к отцу, а уже после выльет на меня свое разочарование в жизни. Я «никчемный кобелиный сын», «гнилое яблоко», «малолетняя криворучка» и так далее. Ее не смущали ни мои обклеенные пластырем пальцы, ни красные от недосыпа и слез глаза. Ей всегда нужно внимание, и я даю ей его по расписанию.
– Значит, ты не поздравлял ее с праздником.
– Она лежала дома со сломанной ногой, а я был с тобой и матерью в отпуске. Я ответил на твой вопрос? – огрызаюсь я.
– Я ушла, – напоминает о себе мать из коридора, потом заглядывает в проем и машет рукой. Не мне, Васе. – Увидимся на следующей неделе.
– До свидания, Екатерина Михайловна.
Когда она наконец уходит, собираю посуду и загружаю в посудомойку. Оставшиеся чашки быстро мою в раковине, пока не въелись следы от чая. Вот нужно было ей выбрать именно этот тупой сервиз, который, вообще-то, для вида стоит!
– Жора. – Вася кладет руку мне на плечо. Подавляю желание стряхнуть ее. – Ты должен понять, что у тебя действительно есть проблемы. Это не плохо. Принять решение бороться с травмами – это по-взрослому. К сожалению, твоя мать приняла его довольно поздно, но даже ее случай не столь ужасен. А твои травмы вытекают из ее травм.
Сжимаю губку. Из нее лезет белая пена, которая сильно пахнет искусственным лимоном. Я ведь могу просто развернуться и дать ему по лицу, сказать, чтобы не лез в мою жизнь.
– Я не буду тебя заставлять, но настоятельно рекомендую проработать проблемы. – Вася убирает руку, и я могу дышать. Злоба понемногу отступает, ее место заполняет безразличие.
– Хочешь сказать, что у меня проблемы из-за того, что матери я всегда дарю подарки, а своей девушке один-единственный раз не подарил? – Все же швыряю губку в мыльную воду. Брызги попадают на лицо. Инстинктивно моргаю и вытираю глаза плечом. – Что за чушь?
– Тема с подарками – это своего рода тест. Мать заставляла тебя одаривать ее вниманием многие годы, и теперь, когда ты встретил девушку, которая тебе нравится, ты не можешь сделать для нее то же самое, потому что с заботой и любовью у тебя плохие ассоциации, – говорит Вася.